Жестокий роман

Ангелос Валерия

Ни черта не получается. Не выходит.

Я смотрю в черные глаза. Тяжелый взгляд испепеляет меня. Сжигает дотла.

Он убивает. Медленно. По фрагментам.

Но он же дает силу сражаться.

— Доволен? — выдаю холодно, едва достав чертов презерватив, демонстрирую проклятое изделие со всех сторон. — Чисто?

— Не совсем, — недобрая усмешка тлеет на губах.

Марат хватает меня за горло. Грубо разворачивает. Рывком вбивает в стол. Вынуждает распластаться на животе. Толчком заставляет расставить ноги. Задирает разодранное платье чуть ли не до макушки. Шлепает по заднице.

— Я

хочу попробовать тебя везде.

Голый член нагло укладывается между ягодицами.

— Везде? — роняю чуть слышно.

Волосатые яйца вжимаются в лоно.

— Здесь ты еще девочка, — шепчет на ухо. — Верно?

Даже страшно умолять о пощаде.

Он же все равно свое возьмет.

Сжимаюсь изнутри.

— Ты слишком большой, — бормочу глухо. — Просто огромный и…

— Все так говорят, — хмыкает. — А потом просят добавки.

Крупная налитая кровью головка упирается туда, где в меня действительно никто и никогда не проникал. Олег не выказывал никакого интереса к данному виду секса. В прошлом один любовник пробовал подбить на эксперимент, и я сказала, что согласна, однако только после него, и предложила поскорее выбрать страпон.

Вряд ли подобный ход оценит Марат. Вряд ли вообще осмелюсь произнести при нем нечто настолько дерзкое.

Хотя…

Может стоит рискнуть?

Волна дрожи прокатывается по телу. Леденею. Замерзаю, покрываясь липким ледяным потом.

— Гордая сука, — заключает Марат. — Даже пощады не просишь. Или твой хваленый ум проснулся? Знаешь, что выдеру в любом случае.

Молча глотаю очередную порцию подступивших к горлу рыданий.

Я буду держаться. Пусть так. Пусть.

— Тише, — произносит ровно. — Нечего трястись.

Опять укладывает вздыбленный член между ягодицами, сжимает их посильнее, двигается, но не пытается никуда проникнуть. Вверх. Вниз. Вперед. Назад. Елозит напрягшимся органом по тугому колечку ануса. Крупные яйца прижимаются к враз увлажнившимся складкам лона, трутся о самые чувствительные точки.

Сотрясаюсь. Отнюдь не от ужаса.

— Такая покорная, — зарывается лицом в мои волосы, вдыхает мой аромат. — Сберегу твою попу. Но совсем без внимания не оставлю. Слишком тугая и горячая.

Глава 14

Он бьет меня ладонью по заднице. Наотмашь. Принуждает прогнуться и всхлипнуть, вскрикнуть от неожиданности. Боль обжигает. Но вообще, это не слишком больно.

Шлепок за шлепком. Неспешно. Размеренно.

А горячий орган ходуном ходит между ягодицами.

Такое странное ощущение. Аж пальцы на ногах поджимаются. И холодный пот прошибает тело, заставляя сотрясаться все сильнее.

Марат чередует удары по заднице с этими безумными скольжениями по самым интимным частям тела. А потом просто стискивает мою плоть, сминает, зажимая вздыбленный член между раскрасневшимися от смачных шлепков половинками попы. Двигается так, будто трахает, нанизывает на гигантский раскаленный прут, однако не проникает внутрь, просто трется по поверхности.

И он опять задевает что-то во мне. Что-то неистовое. Безумное. Когда огромные, раздутые от накопившегося возбуждения яйца снова утыкаются в

мое лоно, я не могу сдержаться. Я уже даже не пытаюсь.

Кричу. Кончаю. От жестких ударов. От трения воспаленной плоти. Захожусь в таких неудержимых и сладостных спазмах, что практически теряю сознание.

Не чувствую лица. Не чувствую тела. Обращаюсь в сгусток оголенных нервов. Застываю на грани помешательства. Нет. Дальше. За гранью.

А Марат берется за кружевную подвязку на моем горле, накручивает на пальцы, тянет точно петлю и душит, вынуждает задергаться как от разрядов электрического тока. Тягучее возбуждение скручивает нутро.

Он выплескивает на меня свое горячее семя. Забрызгивает спермой ягодицы и спину, мутные капли помечают покорно распластанное тело. Сильные ладони властно сжимают плечи, сдергивают меня на пол, ставят на колени.

— Вычищай член, — ровное распоряжение.

Тупо моргаю, взираю на своего мучителя абсолютно расфокусированным взглядом, едва осознаю происходящее.

— Возьми в рот и оближи, — поясняет Марат. — Высоси остатки спермы.

Подчиняюсь. Обхватываю губами упругую головку, послушно обсасываю, убирая все следы семени. После прохожусь языком по стволу, облизываю каждую вену.

— Теперь яйца, — бросает хрипло.

— Но… — не решаюсь продолжать.

— Что? — спрашивает резко.

— Тут так много волос, — роняю тихо.

— Да неужели? — усмехается. — Значит, у твоего муженька все гладко выбрито? Как у настоящего пидора?

— Олег не…

Тяжелая ладонь обрушивается на мою макушку и вжимает голову в пах, моментально завершая разговор.

— Работай, — ледяным тоном выдает Марат.

Лучше не спорить. Нужно усыпить его бдительность. Добиться доверия. И вот тогда… только тогда появится надежда. На что? На более милосердную смерть? Может, легче будет, если сразу убьет? В кого я превращусь, если он будет обходиться со мной так каждый день? Чем стану?

Мысли безрадостные.

Я открываю рот и делаю то, чего хочет мой хозяин. Это неприятно. Хотя нет. Скорее странно. Между бедер опять становится горячо. Поясница рефлекторно прогибается. Начинаю получать извращенный кайф от унизительного процесса.

Психика пытается придумать красивое оправдание. Тактический ход. Если покоряться противнику, можно избежать более серьезных проблем. В конце концов, он не взял меня сзади. Хотя вполне мог.

А его действия… ощущение, будто дело не только в чудовищном долге из прошлого. Он же ничего не пояснил, не рассказал. Ощущение, будто это все скорее личное. За тот отказ. За неповиновение.

Интересно, приди я в его постель по доброй воле, что тогда?

— Хватит, — вдруг отстраняет меня.

— Ты… удовлетворен? — облизываю губы, наблюдая, как вновь твердеет и наливается кровью здоровенный орган.

Марат срывает с моего тела остатки свадебного наряда. Белье. Не трогает лишь злополучную кружевную подвязку. После забрасывает меня на плечи. Одна рука обхватывает оба запястья, другая сжимает лодыжки.

Я судорожно дышу. Не вырываюсь. Не шевелюсь.

Он поднимается по лестнице, проходит по коридору, толкает дверь ногой, заходит в темную комнату.