Жестяная королева
Шрифт:
Мы лгали, чтобы защитить его ложь.
Мы были его второй семьей. Грязным секретом.
— Ты не знала, — сказал Эмметт.
— Я больше ничего не знаю, — прошептала я.
Его телефон выскользнул из моих пальцев, упав на землю рядом с моим пистолетом. Я отступила от него на шаг, затем еще на один. Я пятилась, пока мои колени не уперлись в капот «Новы», затем я исчезла.
Я уехала от огня. Уехала от Эмметта. Я ехала, пока не добралась до дома.
В ту минуту, когда «Нова» была припаркована в моем гараже, я вытащила флешку из пепельницы и отнесла ее внутрь, не заботясь о том, что от меня пахло дымом и что мое лицо было соленым от засохших слез.
Я села за свой компьютер и вставила в него флешку. Мне потребовалось двадцать минут, чтобы найти файл. Сначала я прочитала отчет частного детектива. Затем я начала листать фотографии.
Папа стоит рядом с милой, симпатичной брюнеткой на выпускном в старшей школе. На следующем фото была вся их семья, когда девочки — мои сводные сестры — были младше. Они, наверное, поместили это фото на рождественскую открытку. Потому что это была настоящая семья папы.
Все остальное было ложью.
Включая меня.
Глава 22
Эмметт
— От нее что-нибудь слышно? — cпросил Люк.
Я покачал головой и наклонился, чтобы поднять кусок обугленного стекла.
От здания клуба остались одни обломки. Пожар, устроенный Новой два дня назад, был разрушительным. Стены и крыша обрушились, затем провалились в подвал.
— Мне жаль. — Люк вздохнул и подошел ближе, его собственные ботинки захрустели по обломкам.
На нем была рубашка полицейского управления Клифтон Фордж, пистолет висел в кобуре на бедре рядом со значком. Мы были друзьями много лет, задолго до того, как он стал шефом. Мы регулярно встречались в «Бетси» выпить пива. Он брал меня с собой на рыбалку на реку. Когда мы заподозрили, что бывший шеф, Маркус Вагнер, был тем, кто подставил Дрейвена, Люк был тем, кому я позвонил, чтобы помочь поймать Маркуса.
Это было до того, как он женился на Скарлетт. Теперь он был больше, чем друг. Теперь он был частью нас. Частью семьи.
Другой полицейский, возможно, осудил бы нас — меня — за наши преступления. Но у Люка было сердце, и я думаю, он видел, как усердно мы — я — работаем, чтобы показать миру то же самое.
— Что ты хочешь с этим делать? — спросил я, вставая.
— Не знаю. — Он вздохнул. — Мне тяжело это проигнорировать.
Люк был хорошим полицейским. Хорошим человеком. Игнорировать преступления противоречило его моральным принципам, но с тех пор, как он связался с «Тин Джипси», он закрывал глаза, когда это было необходимо.
Но это был поджог. Просить его проигнорировать его было бы слишком.
Пожарные прибыли в пятницу вечером, всего через несколько минут после того, как Нова уехала отсюда. Они сделали все возможное, чтобы потушить пламя, но ущерб был нанесен. Единственная уцелевшая стена была на дальней стороне здания клуба. Когда-то у меня была комната вдоль этой стены.
— Разговаривал с Дэшем сегодня утром, — сказал Люк. — Он не собирается подавать на страховые возмещения, поэтому они не потребуют расследования.
— А ты? — Я затаил дыхание.
— А мне нужно это расследовать.
Я перевел дыхание.
— Тогда скажи, что это был я. Я напился. Вышел сюда и валял дурака. Пожар начался случайно. Считай, что это мое официальное признание.
— Черт возьми, Эмметт, — пробормотал Люк.
Может, я и не собирался просить его игнорировать это, но все равно собирался попросить об одолжении. И если мне придется разыграть все свои фишки как его другу, то так тому и быть.
— Она того стоит?
— Да. — Чтобы избавить Нову от неприятностей, я был готов взять вину на себя.
— Мне придется оштрафовать тебя. Написать отчет и все такое.
— Сделай это.
Он хлопнул меня рукой по плечу.
— Мне жаль.
Мне тоже.
Я стоял как вкопанный, когда он повернулся и пошел к своему грузовику, ожидая, когда он уедет. Затем, когда остался один, я опустил плечи. Я держался молодцом в течение двух дней, но по мере того, как осматривал обломки, истощение за последние несколько дней стало настолько глубоким, что даже мои кости чувствовали усталость.
Сна не было с пятницы. Огонь прекратился в тлеющее пламя только к восходу солнца. Дэш и я оставались здесь все это время.
Каждый из нас получил уведомление от датчиков движения в гараже, когда Нова вломилась внутрь. Я просмотрел видеозапись, увидел, как она врывается в ворота, и понял, что после того, как она покинула мою веранду, она пришла сюда. Чего я не ожидал, так это того, что приеду и увижу здание клуба в огне.
Дэш не произнес ни слова в ту ночь после ухода Новы. Он просто наблюдал, как наследие его отца сгорает дотла.
Мы оба видели, как то, что осталось от «Тин Джипсис», превратилось в пепел.
И, черт возьми, суть в том, что видеть, как горит здание клуба, было не так больно, как знать, через что проходит Нова. Опустошение на ее лице, полное разбитое сердце и страдание… Я никогда не выкину этот взгляд из головы.
Блять.
С ней все было в порядке? Я хотел спросить. Должен был спросить. Но я не мог заставить себя связаться с ней. И сомневался, что когда-нибудь увижу ее снова.
Я проглотил комок в горле, то ли от дыма, то ли от эмоций, затем провел рукой по волосам. Резинка, которая была на мне в пятницу, в какой-то момент исчезла, и когда я помчался домой, чтобы быстро переодеться, не подумал захватить другую.
Наверное, было бы неплохо вернуться домой. Принять душ. Поспать. Но дом был последним местом, где я хотел быть.
Вчера мы собрали всех вместе у Дэша. И когда все взгляды обратились в мою сторону, я рассказал им все. Как встретил Нову. Как мы провели последние пару месяцев вместе. Как я узнал, что на самом деле она Джун Джонсон. И что она была дочерью Такера Талбота.
Как она ни черта не знала о других дочерях Такера Талбота.
Она ни за что не смогла бы симулировать этот шок в пятницу. Ни за что. Я знал ее лицо, знал выражение ее лица, знал ее глаза. Увидеть фотографию дочерей Такера в моем телефоне было самым большим сюрпризом в ее жизни. И это ранило ее до глубины души.