Жиган: жестокость и воля

Зверев Сергей

— А вот нам порой очень неудобно жить. Иногда нельзя даже форточки открыть.

— Это хуже, — согласился он, — но тоже не смертельно.

— Какой-то вы очень бесстрашный, Константин, — сказала она, поглядывая на него с озорной улыбкой на устах. — Впервые встречаю такого мужчину.

— Я единственный в своем роде, — смело заявил Панфилов.

Увидев небольшую толкучку возле станции метро, Константин остановил машину.

— Посидите здесь, я мигом, — сказал он, выходя из «Жигулей». —

Только никуда не уходите. Договорились?

— Обещаю.

Спустя несколько минут он вернулся, неся в руках раздувшийся полиэтиленовый пакет.

— Это для Андрюхи, — пояснил он, бросая пакет на заднее сиденье. — Просто я не знал про сына.

— Ах, он уже и Андрюха? А я, наверное, Танюха? — с некоторой долей скепсиса сказала она.

— Нет, — поправил Константин, — Танечка.

— Хорошо, Костик, — игриво заявила Старцева, принимая вызов.

— Вообще-то в школе все меня звали Костылем, — признался он и добавил: — И в армии тоже.

— Мне такое прозвище не нравится. Лучше я буду звать вас просто Костей.

— А еще лучше, если мы просто перейдем на «ты», — сказал Константин, трогая машину с места. — Когда ко мне обращаются на «вы», я чувствую себя… как бы это выразиться… неуютно.

— Хорошо, — согласилась она, не требуя дальнейших объяснений. — Кто же ты, упрямый и бесстрашный, единственный и неповторимый в своем роде Константин Панфилов?

— А ты как думаешь?

Она посмотрела на него испытующим взглядом, потом пожала плечами.

— Деньги-то у тебя есть, это точно. Но этим сейчас мало кого удивишь.

— Много богатых развелось?

— Попадаются, особенно в нашем центре.

— И все хотят познакомиться с тобой?

— Некоторые.

— Я буржуй недорезанный. Точно, — подтвердил он, услышав ее смех. — Еще я проклятый нэпман и кооператор хренов. Так у нас иногда говорят.

— У вас, это где?

— В Запрудном. Тебя это не пугает?

— Нет, — спокойно ответила она, — я сама не москвичка.

— У нас существовала присказка; москвичка — в попе спичка.

На сей раз шутка не прошла. Татьяна лишь сдержанно улыбнулась и пожала плечами. Некоторое время они молчали. Потом, ближе к Спасскому мосту, Константин спросил:

— Куда теперь?

— Направо, на Пятницкое шоссе.

— А там где?

— У нас все просто. Главная улица Митинская и переулки тоже Митинские. Я покажу.

Они свернули направо, несколько минут ехали прямо, потом Татьяна показала поворот налево. Они остановились возле детского сада, расположенного среди громадных зданий. Татьяна вручила цветы Константину и вышла из машины.

— Мы скоро вернемся.

Панфилов выглянул в открытое окно «Жигулей». На территории детского сада было тихо, не слышалось ни одного детского голоса. И немудрено — часы показывали начало восьмого.

Вскоре возле железной калитки рядом с запертыми воротами показалась Татьяна. Она вела за руку белобрысого мальчишку в яркой цветастой маечке и аккуратно подогнутых снизу джинсах.

Мальчик выглядел необычайно серьезным. Он важно шагал рядом с мамой и старался не смотреть на незнакомого дядю, торопливо отбросившего в сторону окурок сигареты.

Когда они подошли, Константин наклонился и протянул руку малышу.

— Ну привет, Андрюха.

Мальчик протянул свою маленькую ладошку, сложенную лодочкой, и невероятно серьезным голосом сказал:

— Здравствуйте.

— Меня зовут Константин. Для тебя просто Костя.

— Я… Вы новый папа? — спросил мальчик.

Константин едва не поперхнулся. Он откашлялся, прикрыв рукой рот, потом посмотрел на Татьяну, щеки которой стали пунцово-красными, и таким же серьезным тоном ответил:

— Нет, Андрей, папа не бывает новым или старым. Папа только один. А я — просто знакомый твоей мамы.

— Ей не нужны просто знакомые, — заявил Андрей.

— А кто же ей нужен?

— Новый муж. Это твоя машина?

— Да. Нравится?

— А почему она такая маленькая? Машина должна быть большой, чтобы в ней могла поместиться вся семья.

— Я думаю, и в этой места хватит, — смущенно сказал Константин.

Своей серьезностью мальчишка вызвал у него прилив самых разнообразных чувств — от изумления до уважения.

— Может, ты хотя бы разок прокатишься и в такой машине? — предложил Панфилов.

— Ладно, — сказал мальчик таким тоном, будто делал новому знакомому своей мамы огромное одолжение.

Константин распахнул перед ним дверцу. Мальчик важно, как английский король, залез на сиденье и сел, смешно сложив руки на коленях.

— Мешок видишь? — спросил Константин. — Там всякие сладости для тебя. — Перехватив строгий взгляд Андрея, он добавил: — Это мама купила.

Константин и Татьяна заняли свои места, и, прежде чем завести машину, Константин обернулся и сказал:

— У меня есть большая машина, и ты обязательно будешь ездить на ней. Обещаю.

Мальчик поджал губы.

— Хорошо.

Дом, в котором жила Татьяна с сыном, располагался в нескольких минутах езды от детского сада. Он ничем не отличался от тысяч подобных зданий в районах новостроек: такой же громадный, серый и безликий. Но подъезд запомнить оказалось нетрудно. Рядом с ним находилась бетонная арка.

Константин остановил «Жигули» в длинном ряду припаркованных вдоль подъезда автомобилей, вышел сам, помог выйти Татьяне. А вот Андрей выбрался из автомобиля самостоятельно.