Жили на свете ребята
Шрифт:
Поникнув головой, Прохор поплелся к трамвайной остановке.
УСЛОВИЕ ВЛАДИМИРА ПАВЛОВИЧА
Наступал тяжелый час расплаты. В ожидании трамвая Прохор мучительно обдумывал свое незавидное положение. Как он скажет отцу и матери о том, что получил двойку? И чем объяснит, что так долго не появлялся дома?
Никаких оправданий придумать, конечно, было невозможно. Поэтому Прохор решил прийти домой и прямо во всем признаться.
Но ни отца, ни матери дома не оказалось. Есть Прохор не хотел, он хорошо пообедал на "Сахалине". Дома сидеть было тоскливо, и он пошел на водную станцию.
На причале ему встретился Владимир Павлович.
– Здравствуй, Прохор!
– приветствовал его физик.
– Как идут дела?
– Плохо, - угрюмо ответил Прохор.
– Что же так? Все думаешь о буквах?
– Да нет, другое...
Владимир Павлович почувствовал в голосе мальчика дрожание.
– Отец сердится?
– Нет, его нету дома.
– А куда ты пошел?
– Туда, - Прохор показал в сторону старого мола.
"Что-то у мальчишки неладно", - подумал Владимир Павлович и сказал:
– Я тоже пойду с тобой.
Прохор обрадовался:
– Пойдемте.
На старом молу, где возвышался поднятый на причал какой-то большой катер, Прохор присел на бревно и стал смотреть на реку.
"Должно быть, в школе что-нибудь", - догадался Владимир Павлович. Но он решил не докучать мальчику расспросами и с равнодушным видом начал осматривать катер. Прохор все так же сидел на бревне.
– Как закончил год?
– спросил Владимир Павлович.
Прохор вздрогнул и опустил голову.
– Плохо.
– Двойка? По какому?
– По арифметике... Владимир Павлович, вы папу видели?
– Видел, - ответил физик.
– Что, побаиваешься отца?
Прохор взглянул на Владимира Павловича, и в этом его взгляде был ясный ответ: "Да, не похвалит".
– Теперь летом заниматься придется, если так получилось.
– Владимир Павлович положил руку на плечо Прохора.
– Плохо, конечно, но унывать не нужно! Осенью исправишь.
– С осенней ничего не выйдет, - уныло сказал Прохор.
– У нас еще ни у кого не выходило...
– Вот это ты напрасно говоришь, Прохор, что не выйдет. Если очень захочешь - выйдет! Знаешь басенку про лягушек? Две лягушки попали в большую миску со сливками. Одна говорит: "Это для меня совсем новый вид жидкости. Тут нам не жизнь, лучше скорее помереть". И она безвольно опустилась на дно миски. А вторая лягушка начала биться в сливках. И упорствовала она до тех пор, пока сливки под ее ударами не сбились в масло. Так спаслась настойчивая, не любившая отчаиваться лягушка. Это, конечно, басня, но поучительная. Понял?
– Понял, - ответил чуть повеселевший Прохор. Басня ему понравилась. При Владимире Павловиче и после разговора с ним мальчик почувствовал себя увереннее.
– Хочешь, я тебе помогу?
– спросил Владимир Павлович.
– Я ведь летом почти каждый день на водной станции бываю. Только уговор: заниматься, так заниматься. Я учитель строгий...
Владимир Павлович по-доброму улыбнулся.
– Принимаешь условия?
– Принимаю, Владимир Павлович.
Повеселевший Прохор не удержался и рассказал уже со смехом о своей попытке поступить на "Сахалин".
– А это что?
– спросил Владимир Павлович и показал на катер.
– Это катер. Его в прошлом году сюда вытащили. Говорят, негодный. А он еще совсем хороший, это и папа сказал. Я на нем играю... Его бы на воду спустить!..
Владимир Павлович с усмешкой посмотрел на Прохора. Прохор стал рассказывать о том, что он не поладил с учительницей, потом - с отцом, потом поссорился со своим дружком Тошкой.
– Катер в самом деле неплохой. Спустить на воду? Это мысль!
– сказал Владимир Павлович.
– Знаешь, Прохор...
В этот момент издали послышался женский голос:
– Прохор, где ты? Иди сейчас же домой!
Прохор сразу же сник. Владимир Павлович успокоил его:
– Ничего, пойдем. Я сам все объясню отцу. А катер твой мы отремонтируем, спустим и поплывем на нем на помощь капитану Безымянному. Согласен?
– Но ведь, Владимир Павлович, - начал было Прохор.
– Хорошо, хорошо, - сказал Владимир Павлович.
– Знаю, пойдем к отцу!
СТАРЫЙ ТОКАРЬ
Старый токарь Степан Егорович Ильин был знатным человеком в затоне. Лет тридцать назад, когда он еще не был старым, Степан Егорович придумал новые способы работы на токарном станке. Вначале ему не верили, а начальник цеха даже запрещал Ильину работать по новому способу. Но Степан Егорович был настойчив. Он не обращал внимания на подшучивания товарищей и спорил с начальством. А потом все постепенно убедились, что Ильин был прав. Токарь-новатор ездил в Москву. За новые методы его наградили орденом.
Сегодня у Степана Егоровича день был знаменательный - исполнилось пятьдесят лет, как он работает на производстве.
В праздничном костюме, ожидая гостей, ветеран затона, как его все называли, вышел во двор. Увидев на заборе объявление, Степан Егорович подошел к нему, надел очки и стал читать.
– Требуются, - читал он, добродушно посмеиваясь, - всех специальностей... Вот оно что. Требуются! И даже моя специальность есть - токарь...
Ребята с любопытством наблюдали за старым мастером. Заметив их, Степан Егорович направился к строящемуся пароходу.
– Значит, это и есть ваш "Северный полюс", - сказал он, разглядывая пароход.
– Добро, кораблестроители! Кто же у вас тут главный прораб? Токарные станки есть?
Павлик соскочил с палубы на землю.
– Токарного нет, - ответил он смущенно и с сожалением.
– А тисочки слесарные есть. И инструменты разные. Мы тут все сами строим и ремонтируем. Сейчас только капитана нет, это Илюши, значит.
– Станков нет, а пишете "требуются", - притворно сердито и разочарованно заметил Степан Егорович.
– Хотел наняться к вам, да вижу - мне тут делать нечего.