Житие мое 2003
Шрифт:
На входе в этот памятник седой старины времен Коха и Пастера висит мемориальная доска о присвоении институту некоего звания, вроде как Красного Ордена, издалека здорово смахивающая на весело плесневеющую надгробную плиту. Помнится, летом, когда нам надо было оформлять сборник тезисов для конференции, директор возжелал украсить обложку видом нашего здания (хотя я во избежание инфарктов среди зарубежных гостей советовала ограничиться близлежащий помойкой). В итоге несчастный фотограф нарЕзал вокруг здания по меньшей мере пять кругов, выискивая вид получше, и наконец остановился на том, что выходит на улицу. Который был не то чтобы получше, а просто погуще заслонен деревАми и прочей радостно буяющей флорой типа кустов (на фоте он здорово смахивал на здание следственного изолятора, а при более
Короче, когда нам объявили, что институт переезжает в новое здание, а на месте этих жуткого бункера воздвигнут то ли казино, то ли супермаркет, устаривать акции протеста вокруг близстоящего тополя с плакатами "Мы вам покажем!" мы не стали. Дело пошло весьма живенько. За каких-то пару месяцев директор ухитрился отселить в новое здание все корпуса, кроме нашего, включая административное здание с бухгалтерией. Нам тоже велели складываться, и мы с девчонками, трудолюбиво упаковав аж пять коробок всякого барахла, которое по-хорошему надо было бы снести вместе со зданием, сели пить чай и мрачно каркать над перспективами. Ибо новое здание располагалось у черта на куличках, было совершенно не приспособлено для опытов, сидеть там предстояло на одном этаже с шефом, к тому же прошел слух, что все деньги ушли на переезд, и премии в этом квартале нам не обломится.
Итак, мы уныло жевали выложенный на стол общак из сабоек и с ужасом разглядывали в окно, как строитель ломает третий (неделю назад еще жилой) корпус института… ногой в кирзовом сапоге. То есть он стоял на втором этаже и задумчиво пинал ногой в стену а-ля пресловутый Нео из Матрицы, а вниз градом сыпались кирпичи.
— Полный пинцет, — изрекла Катька, заменив этим тематическим словом созвучное нецензурное. — Ща и мы вместе с полом на третий этаж провалимся.
— Или особо опасники с пятого — к нам, — мрачно подтвердила я.
Катька представила сыплющуюся ей на голову чуму и эболу и, подумав, сообщила-таки народный вариант первоначального слова.
В ту же секунду, как по зову, в лабы дверях возникло три хиленьких мужичка.
— Мы — грузчики! — радостно объявили они. — Чевой тут у вас грузить?
— Нас, — мрачно буркнула Наташа. — Вместе со стульями.
Грузчики восприняли приказ буквально и, повыхватывав из-под нас стулья, поволокли их к лифту. Чаепитие пришлось срочно свернуть, мы расселись на подоконнике и стали с возрастающим фатализмом наблюдать, как грузчики выносят из нашей лабы все, что не прикручено, прибито или попросту не прикорело к полу за десятилетия службы. Только Катька, как подстреленная, около получаса носилась по коридору, вереща, что вот в этой коробке Очень Ценный И Хрупкий Прибор, а вон ту вообще лучше всего поднимать плавным телекинезом. Потом из коридора послышались громкие маты грузчика (благополучно уронившего одну из особо ценных коробок с еще более особо ценным прибором) и душевные комментарии Катьки (объясняющие, на чью ногу брякнулся прибор). Хромающая Катька вернулась в разоренную лабу и обреченно влезла на подоконник рядом с нами.
— Зато, — попыталась утешить ее Таня, — там на нас никто не провалится! У них там везде евроремонт, подвесные потолки и стеклопакеты.
Катька так популярно объяснила, где и кого она хотела бы увидеть вместе с евроремонтом, что для осуществления задуманного ей бы понадобилась египетская гробница-пирамида улучшенной планировки — в обычные 2*0,5*0,5 из всего списка поместился бы только директор.
За четыре часа (мы даже приспособились пить чай на подоконнике и схарчили не только сабойки, но и полкило халвы, за которой отрядили гонца в близлежащий магазин, дабы подпитать расшатанные нервы сладеньким; Катька на нервной почве пыталась даже жевать мой плющ и успокоилась только на втором листе, когда я мстительно сообщила ей, что он ядовитый) грузчики сволокли наше добро вниз и (по звуку) с размаху покидали в огромную фуру. К нашему огромному удивлению (зная патологическую… хм… экономность директора), нам туда лезть не пришлось — для нас заказали отдельную машину. Правда, Скорой Помощи, но, как говорится, на безмерседесье и катафалк телега.
Похватав самое главное в лабе (не чета каким-то там приборам!) — чайник и комп с модемом, мы расселись по лавочкам вдоль стенок машины. Я, под предлогом, что на заднем сидении меня укачивает, втерлась на переднее и только ехидно хихикала, когда на особо крутых поворотах сзади с грохотом перекатывалось и матюгалось (под конец — уже непрерывно).
Примерно через час езды нас выгрузили в местности, как нельзя более напоминающей известный анекдот: "Гляжу налево — е… твою мать! Гляже направо — е… твою мать!!! Эй, Мань, что ж ты так плачешь? — Ох, Вань, красотища-то какая!". Оглядевшись, мы обматюг… обрыдались на пять голосов. Налево буял лес, направо текла река, сзади гавкали овчаркоподобные шавки на территории теплиц, а в центре стояло нежно-голубое пятиэтажное здание. Выделенные нам комнаты находилась на четвертом этаже, и если мы еще кое-как со своими иМУЧеством до них дошкрябали, то грузчки посмотрели на неработающий лифт, сказали "ха-ха" (вернее, они еще много чего сказали, некоторых слов даже Катька не знала, но не будем о грустном) и свалили все привезенное посреди холла на первом этаже.
Но мы еще об этом не знали, потому что как раз в этот момент открыли нашу новую лабу и офигело уставились на хваленые подвесные потолки из потемневших и прогнувшихся гипсокартоновых плит, за которыми что-то подозрительно хлюпало, булькало и капало.
Что нас затопили и вся эта радость сейчас ё…ся нам на головы, до нас дошло практически одновременно, но озвучить эту идею осмелилась только Катька, что послужило сигналом к торопливому отступлению обратно на коридор. Пока Надя и Наташа изощрялись в великом могучем русском мате, мы с Катькой и Танькой (я продолжала сжимать в руках драгоценный электрочайник, как современная вариация на тему "солдатик, искавший кипяточек, а наткнувшийся на Ленина) отправились на пятый этаж искать нашего затопщика и с невероятным возмушением обнаружили там (ей-богу, лучше бы Ленина!) печально знакомую лабу особо опасных инфекций, которая, оказывается, переехала сюда на той неделе и как раз решила испытать мойку на предмет слива отработанных пробирочек из-под вышеупомянутой чумы.
— Ой, чайник! — обрадовались особо опасники. — Не одолжите на полчасика?
Я поспешно спрятала чайник за спину и сделала вид, что сей ценный научный инвентарь им просто померещился.
Наконец нам удалось отыскать штатного инженера, который попытался притвориться глухим и вообще на полставки, но быстро понял, что его сейчас будут бить и, возможно, даже чайником. Спустившись в нашу лабу, инженер, кряхтя, влез на стремянку, задумчиво ткнул в плиту пальцем и она не замедлила выполнить черное Катькино пророчество, бухнувшись вниз, как наполненный водой презерв… шарик с третьего этажа. Сверху весело закапало и как-то подозрительно засмердело.
— Кто там говорил, что здесь на нас никто не провалится? — зловеще поинтересовалась Катька.
— Ну так не провалились же! — философски изрекла Танька. — Так, подтопили чуток…
Инженер посветил в дыру фонариком и задумчиво присвистнул:
— Да это, кажись, не затопили, а где-то в перекрытии канализацию прорвало!
— Ну вот, — обреченно сказала Катька. — Там мы просто в полном Д сидели, а тут оно еще и сверху льется…
— И что же нам теперь делать? — возмутилась Танька, в последнюю секунду излавливая за край стремянки уже практически удравшего из лабы инженера.
— Ну, пока можете тазики подставить, а там, глядишь, оно и само замокнет! — инженер отчаянным рывком высвободил стремянку и позорно бежал с места аварии.
Нам только и оставалось, как в той рекламе нескафе, озверело возопить: "Все, я хочу кофе!!!" и, по-индейски расположившись на подстеленной на пол картонке с заменяющим костер священным чайником в ценрте, благоговейно дождаться его закипания, благо общественного кофе у нас было еще целых полбанки.
Вокруг стучала по тазикам вода, а по лестнице уже поднималась наша начальница, чтобы сообщить нам черную весть о сваленном внизу барахле, которое нам предстояло таскать на четвертый этаж на своем горбу, включая шкафы и столы. Но это уже совсем другая и еще более грустная история…