Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том XII. Декабрь
Шрифт:
– Настает день чтимого нами великого архиерея Христова Николая; как же нам, бедным, при нашей скудости отпраздновать день сей?
Благочестивая жена отвечала мужу своему:
– Ты знаешь, господин мой, что настал конец жизни нашей, ибо и тебя и меня постигла старость; если даже и ныне пришлось бы окончить нам жизнь, ты не изменяй твоего намерения и не забывай о твоей любви к святому.
Она показала мужу ковер свой и сказала:
– Возьми ковер, пойди и продай его и купи все необходимое для достойного празднования памяти святого Николая. Другого ничего у нас нет, а сей ковер нам не нужен, ибо мы не имеем детей, которым его можно было бы оставить.
Услышав сие, благочестивый старец
– Друг милый, куда ты идешь?
– Нужно мне на рынок, – отвечал тот.
Подойдя ближе, святой Николай сказал:
– Доброе дело. Но скажи мне, за сколько ты хочешь продать ковер сей, ибо я хотел бы купить твой ковер.
Старец сказал святому:
– Ковер этот был в свое время куплен за 8 златников, теперь же я возьму за него, сколько ты мне дашь.
Святой сказал старцу:
– Согласен ли ты взять за него 6 златников?
– Если ты даешь мне столько, – сказал старец, – я возьму с радостью.
Святой Николай опустил руку в карман своей одежды, вынул оттуда злато и, дав 6 великих златников в руки старцу, сказал ему:
– Возьми это, друг, и дай мне ковер.
Старец с радостью взял злато, ибо ковер стоил дешевле сего. Взяв ковер из рук старца, святой Николай удалился. Когда они разошлись, присутствовавшие на площади сказали старцу:
– Не привидение ли ты видишь, старец, что ты один разговариваешь?
Ибо они видели только старца и слышали его голос, святой же был невидим и неслышим для них. В это время святой Николай пришел с ковром к жене старца и сказал ей:
– Муж твой – мой старинный друг; встретив меня, он обратился ко мне с такою просьбою: любя меня, отнеси сей ковер моей жене, ибо мне нужно отнести одну вещь, ты же сохрани его, как свой.
Сказав сие, святитель стал невидим. Видя честного мужа, сияющего светом и взяв от него ковер, женщина от страха не смела спросить, кто он. Думая, что муж ее забыл слова, сказанные ею, и свою любовь к святому, женщина разгневалась на своего мужа и сказала:
– Горе мне, бедной, муж у меня законопреступный и исполнен лжи!
Говоря сии слова и подобные им, она не хотела и глядеть на ковер, горя
любовью к святому.
Не ведая о случившемся, муж ее купил все необходимое для празднования дня памяти святого Николая и шел к хижине своей, радуясь продаже ковра и тому, что ему не придется отступить от своего благочестивого обычая. Когда он пришел домой, разгневанная жена встретила его злыми словами:
– Отныне уйди от меня, ибо ты солгал святому Николаю! Истинно сказал Христос, Сын Божий: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия» [362] .
362
Лк. 9:62.
Сказав сии слова и подобные им, она принесла ковер к мужу своему и сказала:
– Вот, возьми, меня же ты больше не увидишь; ты солгал святому Николаю и, поэтому потеряешь все, чего достиг празднованием его памяти, ибо написано: «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем» [363] .
Услышав сие от жены своей и видя свой ковер, старец удивлялся и не находил слов ответить жене своей. Долго стоял он и понял наконец, что святой Николай сотворил чудо. Вздохнув из глубины сердца и исполнившись радости, он поднял руки свои к небу и сказал:
363
Иак. 2:10.
– Слава Тебе, Христе Боже, творящему чудеса через святого Николая!
И сказал старец жене своей:
– Ради страха Божия, скажи мне, кто тебе принес ковер сей: муж или женщина, старец или юноша?
Жена ему отвечала:
– Старец светлый, честный, одетый в светлые одежды, принес нам ковер сей и сказал мне: «Муж твой – друг мне, поэтому, встретив меня, он упросил донести ковер сей к тебе, возьми его». Взяв ковер, я не смела спросить пришедшего, кто он, видя его, сияющего светом.
Слыша это от жены, старец дивился и показал ей оставшуюся у него часть злата и все купленное им для празднования дня памяти святого Николая: яства, вино, просфоры и свечи.
– Жив Господь! – воскликнул он. – Муж, купивший у меня ковер и снова принесший в дом к нам убогим и смиренным рабам, воистину есть святой Николай, ибо говорили видевшие меня в беседе с ним: «Не привидение ли ты видишь?» Они меня одного видели, а он был невидим.
Тогда оба, старец и жена его, воскликнули, вознося благодарение Всемогущему Богу и хвалу великому архиерею Христову Николаю, скорому помощнику всем, призывающим его с верою. Исполнившись радости, они тотчас пошли в церковь святителя Николая, неся злато и ковер, и поведали в церкви о случившемся всему клиру и всем, бывшим там. И все люди, услышав рассказ их, прославили Бога и святого Николая, творящего милосердие с рабами своими. Затем они послали к патриарху Михаилу [364] и поведали ему все. Патриарх повелел дать старцу пособие от имения церкви святой Софии. И сотворили они праздник честен, с вознесением хвалы и песнопениями.
364
Михаил Керуларий – патриарх Константинопольский с 1043 по 1058 г.
Жил в Константинополе благочестивый муж, именем Епифаний. Был он очень богат, почтен великою честью от царя Константина [365] и имел много рабов. Однажды он захотел купить отрока в слуги себе и в третий день декабря месяца, взяв литру злата в 72 златника, сел на коня и поехал на рынок, где купцы, приезжие с Руси, продают рабов. Купить раба не удалось, и он возвратился домой. Сойдя с коня, он вошел в палату, вынул из кармана злато, которое он брал на рынок, и, положив его где-то в палате, забыл о месте, куда его положил. Сие ему случилось от исконного злого врага, диавола, который непрестанно воюет с родом христианским, чтобы умножить честь на земле. Не терпя благочестия мужа того, он задумал ввергнуть его в бездну греха. Утром вельможа призвал отрока, служившего ему, и сказал:
365
Разумеется Константин Мономах, царствовавший с 1042 по 1060 г.
– Принеси мне злато, которое я тебе дал вчера, мне надо ехать на рынок.
Услышав сие, отрок испугался, ибо господин не давал ему злата, и сказал:
– Ты не давал мне злата, господин.
Господин сказал:
– О злая и лживая голова, скажи мне, куда ты положил злато, данное тебе мною?
Тот, не имея ничего, клялся, что не понимает, о чем говорит его господин. Вельможа разгневался и приказал слугам связать отрока, бить его без милосердия и заковать в оковы.
Сам же сказал: