Живая душа
Шрифт:
Обогнув долгий лесной выступ, друзья увидели на опушке бора с полдесятка волков, окруживших темную шевелящуюся глыбу.
– Вон они! – выкрикнул Денис, пересиливая шум встречного ветра. – В сугробы загнали!
На той же высокой скорости снегоход стал накатываться на зверей. Все, что происходило у самой кромки леса, разворачивалось с пугающей быстротой. Сутуловатый лось, по брюхо завязший в снегу, ногами и безрогой головой отбивался от наседавших на него волков. В резких прыжках похожие на овчарок звери успевали хватануть лося зубами и мгновенно увернуться в отскоке от его тяжелых копыт. Гул движка остановил хищников. Они скучились, забегали
19
Мах – шаг животного при беге.
Денис гнулся к ветровому стеклу, почти до отказа выжимая рукоятку газа, крепко стискивая коленями седло снегохода. Андрей и вовсе прильнул к нему сзади, обеими руками держась за кольцо сиденья и сдавливая ногами мягкую спинку. Вихри снега, удары, тряска…
Юный егерь бывал в таких погонях, сидя на снегоходе позади отца, даже стрелял по волкам, когда не было времени меняться с отцом местами, сбивал выдохшихся в беге хищников тяжелым снегоходом, и потому ничуть не тревожился. Более того, азарт погони распалял его и без того горячую голову…
Ближе и ближе волки. Видно было их прижатые уши, темные загривки, вислые хвосты. Плотный снег почти не проваливался под тяжестью зверей, слегка выплескиваясь из-под их лап, и понятно было, почему волки не пошли в близкий спасительный лес: там, в рыхлом и глубоком снегу, они беспомощны. Эта интуитивная боязнь бросила зверье к болоту: по твердому насту можно убежать от любой опасности. Но не от машины: двадцать, десять шагов до хищников… Вперед вырвался крупный лобач темно-серого окраса, за ним потянулся более мощный гривастый волк, а три светло-серых зверя махали ноздря в ноздрю, рядом…
Денис обернулся, пытаясь что-то сказать Андрею, и в этот момент страшный удар бросил снегоход в сторону. Руки у Андрея оторвались от кольца, которое до боли сжимали онемевшие пальцы, он кувыркнулся в воздухе, пролетел немного вперед и упал на что-то мягкое и живое. В нос ему шибануло тяжелым запахом разгоряченного зверя, мелькнула перед глазами оскаленная морда, лязгнули зубы, и холодная снежная темнота поглотила Андрея. Оглушенный ударом и падением, он секунд пять-семь лежал не двигаясь.
– Подъем! – Денис потянул друга за руку. – Ну и сальто! Прямо на хребет прибылому [20] ! Не ушибся?
Андрей встал, подвигался и понял, что, вылетев из седла, упал на близко бегущего зверя, который огрызнулся и мог цапнуть. От этих мыслей его передернуло.
– Валежина [21] под снегом оказалась. Об нее и саданулись. – Денис стал его отряхивать. – Если бы я за руль послабее держался, тоже бы улетел через стекло. На такой скорости и в самый горячий момент разве разглядишь, что под снегом.
20
Прибыл'oй (волк) – здесь: молодой, нынешнего приплода.
21
Вал'eжина – сухое
Андрей помалкивал, оглядываясь по сторонам.
– Теперь волки в тальники ушли, не догоним, – по-своему понял его Денис. – Давай лося смотреть…
Снова тряска, снег, рокот мотора… Далеко над лесом небо поголубело, прорезалась позолота солнечного света: поднимался мягкий весенний день.
Издали ребята увидели, что лось все еще темнеет на том же месте, где его оставили волки. На малом ходу приблизились они к зверю на несколько шагов. Лось прижал уши, таращась на людей выпуклыми тоскливыми глазами, трясся всем телом. Его округлые бока тяжело вздымались и опадали. По холке и особенно по крупу зверя кровянились глубокие полосы ран. Сугроб с проломанным настом был весь испятнан сочной краснотой.
Денис вынул переговорник:
– «Первый», «первый», я «второй», ответь! – звонко зачастил он в микрофон.
– Что там у тебя? – быстро отозвался отец.
– Мы тут лосиху стельную [22] от волков отбили. Лежит в снегу, кровянит, сильно покусана. Что делать?
– До леса далеко?
– Рядом, через сугроб.
– Ломайте чарым чем можете. Она в лес, на мягкий снег, уйдет. Там ей держаться легче, и волки туда не сунутся…
Голоса людей испугали лосиху. Она медленно, пошатываясь, поднялась и попыталась выбраться из глубокого сугроба, но наст держал ее, как кромка льда утопающего.
22
Ст'eльная – беременная самка копытных.
Денис быстро спрятал переговорник и крутанул ручку газа, отъезжая от обессиленного зверя.
– Давай от леса заедем, – решил он, – будем наст ломать оттуда.
Они подъехали к толстой сосне и спрыгнули в снег. Он был мягким и сыпучим, обнес ребят по пояс.
– Лосю такой снег нипочем! – весело крикнул Денис. – У них вон какие высокие ноги…
С полчаса они корежили крепкий наст, потея и задыхаясь, где ногами, где тяжелым снегоходом, проделывая траншейку к спасительному лесу. И когда до лосихи осталось шагов десять-пятнадцать, прошлись на снегоходе почти у самой ее морды.
Словно поняв, что маленькие люди ей не враги, лосиха отчаянным прыжком сиганула в снежный проём, едва ребята отъехали от нее на некоторое расстояние. Минута – и зверь скрылся в глубине темного леса.
Отрадно было друзьям – не напрасно они бились за спасение лосихи: раны у нее неопасные, а значит, выживет столь нужный нашим лесам зверь да еще и приплод даст.
Ночник
– Вставай, сынок! – будил Дениса отец. – Мороз-ночник заковал все напрочь, надо выручать тетеревов…
Денис привык вставать сразу, не валяясь в постели, а тут еще отец со своей егерской тревогой, поэтому он стал быстро одеваться.
– В мелочах мороз вряд ли прижал снег накрепко, – объяснял отец свое беспокойство, – там снег зерновой, сыпучий, а вот по старым листвякам, вырубкам да меж кустов на болоте ветерком натянет стыни. Чарым становится что цемент, не пробить его птице.
Денис знал, что косачи на ночь в снег углубляются, проделывая ходы, спят там, а утром вылетают, разваливая потолок своих ночлежек. Но в крепкий мороз этот слой снега им не сломать.