Живая: Принцесса ночи
Шрифт:
Глава четвертая
Было страшно от силы твоих тонких рук
Когда ты развела кошмар бытия
В стороны, как половинки кулис
И встала на моей сцене, стройна и горда.
Василий К. – «Монотеизм»
После ранения Зоя продолжала тренироваться, но так самозабвенно и усердно, как прежде, отдавать себя делу уже не могла. Бок ныл, перед глазами очень быстро появлялись черные точки. Зоя стыдилась своего состояния, предпочитала тренироваться в одиночестве и в своей комнате, но это не всегда ей удавалось: Айкен нередко предлагал
В тот день Зоя отжималась, надеясь, что присутствующий в гостиной Айкен не смотрит на нее. Но он только прикрылся журналом – на самом же деле, молодой человек не сводил глаз с возлюбленной. И к счастью!
Внезапно Зоя почувствовала, как перед глазами у нее все поплыло и упала сначала на локти, затем просто ничком, уткнувшись лбом в пол. Айкен мгновенно отбросил журнал, подскочил к ней и бережно приподнял.
– Голова закружилась?
– Да… – слабо произнесла Зоя. Она была изумлена – вот уж чего она никак не ожидала, так это того, что не сможет отжаться больше двадцати раз.
– Тебе рано еще тренироваться, – Айкен опустил глаза и охнул, увидев, что меж пальцев его руки, придерживавшей Зою, заструилась кровь. – тебе вообще будет лучше прилечь.
Он бережно приподнял ее, положил на диван и задрал блузку, чтобы рассмотреть рану.
– Вытри, пожалуйста, – Зоя бледной рукой указала на салфетки, стоящие у телевизора. Айкен кивнул.
«Должна ли я проклинать свою способность любить? И любовь ли это наконец? – Зоя вздрогнула, вспомнив, как она под именем Вивианы Тауэр самозабвенно любила своего Эдмунда. – А что же было с Габриэлем? Непреходящее желание угодить, выслужиться, получить его одобрение… А с Карлом?..»
Она снова содрогнулась всем телом и потерла плечи, делая вид, что просто замерзла, потеряв немного крови.
«Можешь ты вспомнить, любила ли Карла – и сильнее ли? И сдашься ли ты теперь? Или продолжишь его искать?»
Девушка повернула голову к окну. Повернувшийся с салфетками в руках Айкен увидел, что у Зои едва заметно подрагивают пальцы.
Он присел рядом, осторожно коснулся раны. И Зоя вздохнула, но не успокоенно, не сдерживая боль – возбужденно. Она каждую минуту была «в настроении». Отчасти, думала она, это потому, что они с Айкеном так долго ждали, когда же наконец будут вместе. Отчасти потому, что примотанный к ней ремнями кусок болел, не переставая. А боль напоминала о насилии. Ничто так не возбуждало, как память о крови и жестокости, пусть и коснувшейся ее самой. Пусть даже виной был Габриэль. Зоя старалась об этом не думать, иначе это приводило ее к мыслям о том, нравилось ли ей на самом деле в Неблагом Дворе. И не слишком ли она порочна для экс-детектива Купера, оступившегося, но доброго в душе. Зоя вспомнила их первую встречу с Айкеном, и сразу за тем – их разговор в прихожей, когда он выдохнул ей прямо в лицо: «Когда у тебя последний раз был секс?»
Она не могла сообразить, фантазирует об этом сейчас, или и впрямь в тот момент желала его, хоть и скрывала это? Действительно ли она думала о том, что хочет броситься к нему – на него? Схватить за воротник, прижаться губами к губам?..
– Знаешь, о чем я сейчас подумала? Я никогда не делаю первый шаг, – Зоя пожала плечами, задумавшись вдруг, отчего. И так ли незыблемо это «никогда» или еще полтора века назад она была не прочь затянуть в свои сети молодого доктора.
– Никогда не замечал в тебе стеснительности или стремления четко следовать так называемым женским правилам. А с другой стороны, ты мне не позвонила…
Зоя шутливо хлопнула возлюбленного по плечу. Он улыбнулся, не поднимая головы и не убирая руки от трещины на ее боку.
– Не в этом дело. А в том, что я считаю себя большим злом, и не хочу никого затягивать в свои сети. Только если человек сознательно идет в разверстые врата ада…
– Ты показала мне, что сказочный мир существует. И сама будто пришла из сказки, – Айкен наклонился и поцеловал Зою в уголок губ. – спасибо тебе за это. Надеюсь, у нас все закончится так, как это всегда и происходит в сказках – счастливо.
Девушка улыбнулась.
– Иногда, когда я нахожусь рядом с тобой, мне хочется плакать.
– Почему? – озадаченно спросил Айкен. Зоя не ответила, опустила взгляд, покачала головой.
«Потому, что это не навсегда».
– Пусть даже мы живем в плохое время.
– Нет. Нет плохого времени, а люди – не знаю, может быть, до шестнадцатого века они были вполне милы, но за все то время, что я их видела, они ничуть не стали лучше. Что изменилось за века? Ничего. Придумали автобусы, микроволновку, да в воздухе стало меньше пахнуть нечистотами, больше – выхлопными газами.
Айкен засмеялся и зарылся носом в волосы Зои, благоухающие корицей и яблоком, с тонким оттенком табачного дыма.
– Ты говоришь очень печальные вещи.
Девушка мягко отстранила возлюбленного.
– Ты просто… ох, как Питер Пен. К двадцати семи годам можно было повзрослеть. Помоги мне сесть, – как можно мягче попросила Зоя. Айкен приобнял ее за плечо, помогая удобнее расположиться на диване. Сам молодой человек сел рядом, устроил голову у нее на коленях, Зоя обняла его сверху обеими руками, а Айкен положил свои ладони поверх ее. Удивительно, подумала девушка, как при том, что его руки полностью закрыли ее, до самых запястий, этот жест выглядел таким трогательным.
– Прости, но я в последнее время в напряжении. Не знаю, закончится ли это когда-нибудь.
– Меня пугает одно только это слово – «закончится».
Зоя смотрела на полудетское лицо Айкена, смешно нахмуренные брови, отметила сосредоточенно закушенную губу… С кем она связалась, очертя голову? Влечение ли ее вело, память, идущая сквозь века, или настоящая любовь? Айкен не был идеалом в представлении большинства девушек. Даже, скорее, напротив, изрядную их часть он бы испугал: своими пристрастиями, своей жаждой быть до смерти привязанным к чему-то, желательно, смертельно опасному – наркотикам или женщине, подобной Зое, – своими внезапными вспышками гнева и ревности… Эти мысли крутились в голове Зои, но она даже не моргала, несмотря на то, что ее сердце сжималось от страха, словно живое. Они с Айкеном взаимно повязали себя крепчайшими узами, вплелись друг в друга, как инь-ян, и разорвать эту связь уже не представлялось возможным.
Во всяком случае, до конца их жизней. Впрочем, могло бы случиться и так, что их единство продлилось бы и дольше.
– Ты уже больше не думаешь о своем долге перед Карлом.
– Думаю. Но теперь уже ничего не попишешь. Думаю, он не хранил мне верность. В какой-то мере я на это даже надеюсь – это бы извиняло меня. Немного.
Молодой человек насмешливо фыркнул.
– Когда ты последний раз поступала так, как действительно хочешь?
Зоя задумалась. Улыбка ее угасла, рот озадаченно округлился.