Живая статуя
Шрифт:
От чавканья, свиста и тихого шепота, доносящегося снаружи, можно было оцепенеть. Звуки, подобно морозу, заставляли сжаться и похолодеть. Я глубоко вдохнул, открыл дверцу и шагнул вниз, и тут же чьи-то тонкие, но сильные руки обхватили меня за пояс. Руки, в которых, как в змеиной коже, не было ни толики хоть какого-нибудь тепла.
— Здравствуй, новичок! — восторженно и зловеще шепнул мне в самое ухо чей-то знакомый, вечно смеющийся голос. — Как тебе наши развлечения?
Я глянул вперед и ощутил, как к горлу подступает тошнота. Если бы желудок не был с утра пустым, то тотчас бы опорожнился прямо на забрызганную отвратительной, коричневато-красной жижей дорогу. Во мгле, чуть рассеянной светом уже битого фонаря, проступали очертания каких-то неимоверно
— Это всего лишь малая часть ее прислужников, — снова зашептал схвативший меня. — Их беспощадность больше не сдерживается его властью. Они изгнаны еще до его коронации. Они рады служить любительнице проделок и веселья, и они сейчас голодны почти так же, как я.
— Винсент! — я, наконец, узнал его по голосу, хотел обернуться, но худые сильные руки не пускали.
— Разве тебе не нравится наблюдать за этим со стороны, — я не видел лица Винсента, но понял, что он нахмурился. — Тогда, может, тебе гораздо больше понравиться оказаться в самом центре веселья, вон там, на клочке земли, ставшей пиршественным столом?
— Прекрати! — кто-то третий встал рядом с нами и попытался освободить меня из мертвой хватки Винсента. По светлой шевелюре и поношенной, но некогда элегантной одежде я узнал Лорана. Его лицо маячило где-то рядом в темноте, кожа светилась, а изящные, чуть менее сильные, чем у Винсента, руки тщетно пытались оттащить меня в сторону.
— И что ты сделаешь, чтобы заставить меня его отпустить? — вызывающе и все с той же насмешкой осведомился Винсент. Он, явно, издевался, был так уверен в своих силах, что не смущался ничем.
Если бы Лоран был человеком, то, несомненно, покраснел бы от такого нескрываемого пренебрежения.
— Отстаньте! — доносились до нас яростные выкрики Жервеза, которого двое крылатых, хихикающих созданий уже вытащили из экипажа. Он пытался сопротивляться, но руки ему заломили за спину. Бедняга так боялся попасть в ловушку демонов и вот очутился в их окружении.
— Прикажи отпустить моему слугу, — мне как-то удалось изловчиться, когда Винсент чуть ослабил хватку, и вырваться на волю. Я поспешно отскочил поближе к Лорану и прижал к груди сумку, которая, вроде бы, чуть-чуть нагрелась, но от чего?
Винсент, недовольно хмурясь, потирал плечо так, будто его ушибли, и неприязненно косился на мою ношу.
— С какой стати я должен отпускать его или тебя? Вы — наша законная добыча, — провозгласил он, и большинство еще незанятых трапезой тварей поддержало его дружным заливистым визгом.
Я поймал взгляд схваченного Жервеза и, к своему удивлению, не встретил там ни обвинения, ни упрека, только всеобъемлющий, почти детский испуг.
— Этот бездельник не твой слуга, — Винсент окинул его оценивающим, презрительным взглядом. — Он такой же лгун и прохвост, как и ты, и как вся твоя семья. Хоть он к ней и не относится, а ведет себя так же не искренне, как все де Вильеры. В костер бы отправил вас обоих, если бы мои соратники не нуждались в пище, — он обвел широким жестом всю собравшуюся рать и ухмыльнулся. — Сегодня я доволен ими, поэтому отдам вас им.
— А что скажет на это госпожа? — в до этого холодных, почти равнодушных глазах Лорана зажегся праведный гнев. — Что станет с тобой самим, если я расскажу ей о том, как ты себя ведешь? О том, что позволяешь себе запрещенное.
— Да, я вырву тебе язык, прежде чем ты ей хоть что-то скажешь, — насмешливое
— Госпожа прочтет мои мысли, — невозмутимо возразил Лоран. — А если я не вернусь в склеп живым, то она догадается обо всем сама. Как ты тогда перед ней оправдаешься?
Губы Винсента от досады сжались в тонкую линию. Ярость заставила его сжать кулаки, но это была уже бессильная ярость. Он особенно не любил оставаться в проигрыше, это можно было понять, даже не обладая искусством чтения чужих мыслей. К тому же, мысли Винсента и Лорана всегда были закрыты для меня. Об их чувствах, особенностях, пристрастиях и многом другом, что характеризует личность, я мог догадаться только по случайному намеку или поведению.
— И куда они пойдут, даже если останутся в живым? — со злости выпалил Винсент прямо в лицо собеседнику. — Зачем жизнь тем, у кого нет даже крыши над головой? Посмотри на них хорошенько, через дань или два это будут точно такие же бродяги, каких даже наши собратья брезгуют ловить в свои тенета.
— Зато избежишь наказания, и тебе не придется лишний раз оправдываться перед госпожой, — Лоран, по-прежнему, оставался невозмутимым. Чем громче и яростнее кричал Винсент, тем спокойнее и хладнокровнее становился его белокурый сослуживец, или не знаю, кем еще Лоран мог приходиться Винсенту. Уж точно, не приятелем и не давним знакомым, да и для того, чтобы оказаться подчиненным вел он себя слишком дерзко. Разбираться бы мне хоть чуть-чуть в иерархии волшебных существ, тогда бы я угадывал в лицо каждого, начиная от коронованного господина и кончая последним слугой. Но сам я пока был еще слишком неопытен и мог полагаться только на советы других, то есть на скупые, обрывочные пояснения самой госпожи и еще более туманные намеки моих личных духов.
— Пора бы их отпустить, пока весь этот сброд не вошел во вкус, — бесцеремонно придвинувшись к Винсенту, посоветовал Лоран. Он старался говорить, как можно тише, чтобы окружающие его не слышали.
— Сбродом! Ты называешь так моих друзей? Мое нынешнее окружение? — Винсент наигранно возмутился.
— Брось ломать комедию, — Лоран тут же отстранился от него, как от безумца. — Нам с тобой, мне и тебе, доводилось за свои века вращаться в более изысканном обществе. Я имею в виду, не людей, конечно же…
Винсент с силой прикусил губу, нервно слизнул выступившую капельку крови и потупился. Что-то не давало ему покоя, но что? Память о минувшем и невозвратимом? Воспоминание о давно потерянном, но не забытом друге, о том, кто, возможно, некогда ввел его в одну из этих изысканных нечеловеческих компаний?
Винсент был расстроен и уже не контролировал собственные защитные заслоны, поэтому его мысли и сожаления хлынули наружу потоком. Я хорошо улавливал их, а также украдкой наблюдал за Жервезом. В отличие от наших попутчиков, его еще не разодрали на части, но держали крепко. Нечто грациозное и крылатое, отдаленно напоминающее фею ощупывало когтями его горло. Я бы и принял это создание за фею, если бы не грязная, обожженная кожа, на которой желтыми огоньками выделились светящиеся глаза. Так ли выглядят падшие сородичи настоящих фей? Другое жуткое существо слизывало кровь с ранки на руке Жервеза. Эта рана появилась совсем недавно. Когда мы ехали в карете, Жервез был усталым, но полностью здоровым, а сейчас его кожу испещрили мелкие царапинки, и существа, чуявшие запах крови, опасливо оглядываясь на Лорана, ползли к новой жертве. Я не знал, что предпринять. Жервез, конечно, относился ко мне враждебно, но я не мог бросить его на растерзание всей этой своре. Хоть голоса из книги упорно нашептывали мне, что «смог бы», они тихо повторяли это на все лады, но я еще не чувствовал себя настолько ожесточенным, чтобы бросить человека в беде. Значит, еще не до такой степени колдовство взяло во мне верх над человеческим началом. Я хотел спасти кого-то только потому, что он такой же человек, как я, среди существ, чужих и совершенно на нас непохожих.