Живая статуя
Шрифт:
— С этим мы справимся, — Винсент раболепно отряхнул последнюю невидимую снежинку с ее подола, встал, поклонился даме и обернулся ко мне с уже совсем другим, недобрым выражением лица.
— А где карета? — не удержался я, хоть этот вопрос и мог стоить мне жизни.
— Скатилась в обрыв, — равнодушно отозвался он.
— Для тебя это большая потеря, — съехидничал я.
— Ничего, переживу, к тому же… — он лукаво усмехнулся. — Я уже нашел покупателей. И не каких-нибудь старьевщиков, а тех бродячих существ, которые рады будут вытащить со дна пропасти и починить даже сломанную
— Зачем? — изумился я. — Или ты нарочно убедил их, какой бы злой силой они не были, что эта старая рухлядь может им пригодиться?
— Убеждать не понадобилось. Им нужно все, любая телега, повозка, старые дрожки, но не для того, чтобы на них ездить, а, чтобы обустроить эти человеческие штуки под жилье.
— Они используют все, — согласно кивнула Роза. — Кареты, фургоны, сундуки, шляпные картонки или старые башмаки…
Она приблизилась ко мне, неуловимо, как призрак, и лукаво улыбнулась.
— Ты когда-нибудь заставал крошечных фей, когда они воровали твою старую обувь, чтобы обустроить там свое жилье? А куда однажды исчезли новые бальные туфельки твоей сестры? Видел ли ты, как эльфы резвятся, справляя новоселье в старых башмаках?
Вопросы сыпались на меня один невероятнее другого, и я не знал, что на это сказать.
— Скажи, что ты был слишком прожженным скептиком или слишком ненаблюдательным для того, чтобы заметить такие маленькие феномены в повседневной жизни.
— Но вас я однажды заметил, — я сам не понял, как у меня хватило дерзости в этом сознаться, наверное, слишком большое потрясение я испытал от того, что узнал в двух фигурах перед собой силуэты однажды виденных ночных гостей.
— Это было недоразумение твоего отца, а не наше, — заметила Роза. — Ну, ничего, когда-нибудь тебе бы все равно пришлось привыкать к обществу таких, как мы. Это случилось бы, даже если б ты безвылазно сидел в своем поместье и боялся бы даже поехать в ближайшую деревню за едой и свечами. Даже если бы ты забил досками двери и окна и жил бы, как затворник, все равно кто-нибудь из наших заявился бы к тебе на ужин, или беседу, а может, даже на всю ночь.
— На каждую ночь, — я вспомнил Даниэллу. — Это было ужасно.
Я не задумывался о том, что говорю обрывками, ведь передо мной стояли те, кто все поймут. Даже если я не буду говорить вообще, то они выудят все нужные сведения из моей головы, а я даже об этом не догадаюсь.
— Он был так жесток не с тобой одним, — Роза лукаво скосила глаза в сторону Винсента. Тот невольно поежился, хотя тоже, наверняка, холод был ему нипочем.
— Кто? — настороженно переспросил я.
— Монсеньер, — Роза колебалась всего мгновение, прежде чем назвать то имя, прозвище или титул, который уже называла мертвая Даниэлла.
— Сколько разговоров об этом монсеньере! Вы все так загадочно произносите его имя, так часто намекаете на некую власть, которой равных нет…Любой станет теряться в догадках, — я не знал, как выразить свои чувства. Внутри меня, как будто бушевал ураган.
— Где же ты, прекрасный монсеньер, — смеясь, протянула Роза, и ее голос музыкальным эхом прокатился по лесу.
Я взглянул на Винсента. На нем не было лица. Он даже заломил руки и
— И кого коснется в гневе ее длань, тот потеряет разум, — процитировал Винсент, четко, как священное писание, и уже будничным тоном добавил. — Твоего друга можно только пожалеть.
— Почему же ты не пожалел его минутой раньше?
— Ну, мне же было интересно понаблюдать за его реакцией, когда это произойдет, — Винсент пожал плечами.
— Он никогда ни во что не вмешивается и старается, как можно быстрее исчезнуть, когда кто-то пробует вмешаться в его дела, — Роза хлопнула по ладони сложенным, опять же взявшимся буквально из пустоты ажурным веером. — Ведь так, Винсент?
— Конечно…э, — осознав всю свою неловкость, он запнулся и уже галантнее добавил. — Как скажете, госпожа.
Его очередной поклон мог показаться неуклюжим, но зато очень уж усердным. Казалось, Винсент готов коснуться лбом земли. Не комично ли? Впервые я видел чародея, или злого духа, который так усердствует, пытаясь понравиться даме. Очевидно, Винсенту при всей его напыщенности и высокомерии, роль галантного кавалера давалась с большим трудом. А вот у Эдвина она выходила так естественно. Ну вот, я опять думаю о нем и даже восторгаюсь его самообладанием, хотя уже не раз зарекался от подобных мыслей.
Какое-то ловкое, облезлое животное с темной шерстью, длинными коготками и тонким хвостом подобралась по ветке поближе к Винсенту и прыгнуло ему на плечо.
— Прекрати! — вскрикнул Винсент и замахал руками, пытаясь согнать зверька, вцепившегося своими острыми коготками не в одежду, а в оголенную кожу на его горле.
— Пожалуйста, госпожа, прикажите ему прекратить приставать, — застонал Винсент, тем временем, как нападающий энергично шарил лапкой у него за воротником.
Роза только рассмеялась, весело и беспечно. Даже Лоран, внезапно возникший у нее за спиной, только улыбнулся, наблюдая пантомиму. Винсенту так и не удалось согнать с себя наглое существо, пока оно само не прыгнуло обратно на ветку, забралось повыше и показало длинный, по-змеиному раздвоенный язык. Винсент не сразу заметил, что воришка стянул у него с шеи цепочку с каким-то талисманом, а когда, наконец, обнаружил пропажу, то ловить беглеца уже было поздно. Он бесследно исчез в густой еловой кроне, унося с собой и добычу.
— Мой амулет! — Винсент скорчил обиженную гримасу и просительно посмотрел на свою госпожу. — Вы не могли бы…
— Не будь таким жадным, — оборвала его Роза. — Разве тебе жалко порадовать хоть чем-то своего маленького собрата. Подумай сам, ведь в отличие от тебя, он не может испытать удовольствие, щеголяя в твоем камзоле или плаще. Ты ведь не хочешь, чтобы он счел тебя слишком меркантильным. Это будет вдвойне обидно. Ведь ты же не скупой?
— Конечно, нет, госпожа, но мне бы хотелось…