Живая вода

Алексеев Сергей Викторович

ПАНИ ЯДВИГА. Что у вас в кармане?

МУРОМЕЦ. В каком? (Хлопает себя.)

ПАНИ ЯДВИГА. Во внутреннем, во внутреннем…

МУРОМЕЦ. Сюрприз для вашей дочки, пани Ядвига!

ПАНИ ЯДВИГА (себе). Сюрприз… Будто я не вижу, какой там сюрприз… (Громко.) Я просила вас, не называйте меня так!

МУРОМЕЦ. Хорошо, баронесса, а как?

ПАНИ ЯДВИГА. Мама!

МУРОМЕЦ. Мама?..

ПАНИ ЯДВИГА. Так что у вас в кармане?

МУРОМЕЦ. Билеты, турпутевки… мама! У

нас свадебное путешествие!

Моника услышала, вылетает из комнаты, виснет на шее Муромца. Тот подхватывает её на руки, кряхтит – спина болит. Пани Ядвига снова переодевается, швыряет вещи в чемодан.

МОНИКА. Мой президент! Мой император! Всемогущий!.. Как я счастлива! Наконец-то мы едем в свадебное путешествие! Я так долго ждала этого часа!.. (Шёпотом.) И заставила маму собирать вещи! Две недели укладывает чемоданы!

ПАНИ ЯДВИГА (громко). Император!.. Полюбуйтесь на него!.. Нашла императора… Да разве нынче есть императоры? Мыльные пузыри! Вот я помню настоящих! И президентов, и императоров…

МОНИКА. Мама, ты собрала вещи?

ПАНИ ЯДВИГА. Собрала!.. Когда мне исполнилось двадцать два!.. И я отправилась в круиз, на пароходе «Титаник»… Вот там был настоящий… президент!

МОНИКА (ласкаясь к мужу). Мама, но он же утонул!

ПАНИ ЯДВИГА. Кто утонул?

МОНИКА. «Титаник»!

МУРОМЕЦ (шёпотом). Она раньше просила, чтоб называл её пани Ядвигой, теперь требует, чтобы мамой. Но ты пойми, Моника, я не могу…

МОНИКА. Дорогой мой… Не обращай внимания!

МУРОМЕЦ. А почему её так зовут – пани Ядвига? Она что, полячка?

МОНИКА. Да что ты, милый!.. Она всю жизнь ходит на посольские приёмы, а туда простых смертных не пускают. Она и назвалась польской баронессой. А сама языка не знает, зато великолепно говорит с акцентом. И меня назвала на польский манер – Моника! Своё имя терпеть не могу… Впрочем, может, и правда баронесса, не знаю. Прошлое моей мамы покрыто мраком.

ПАНИ ЯДВИГА. Да-да, я вспомнила! Это был не «Титаник»! Пароход назывался «Атлантик»!.. Но тоже утонул!.. На нём был один мужчина! Да… Ах, какой это был мужчина!.. Сначала плыл впереди меня, потом стал отставать… Обессилел, бедный. Я ему кричала – не опускайтесь на дно! Вы столько уже проплыли! Вон уже скоро берег!.. Он не слышал. Или не понимал – я же кричала на английском. Видела только его прощально поднятую руку над волнами!.. А на «Титанике» был совсем другой мужчина, капитан. Его звали сэр Эдвард Джон… (Плачет.) Сэр Джон, моя первая и страстная любовь… Много мировых тайн и загадок унесли мы с сэром Джоном на дно океана!..

МУРОМЕЦ. Сколько же ей лет, если она плавала на «Титанике»?

МОНИКА. Этого никто не знает… Не обращай внимания на её возраст, она телевизора насмотрелась и теперь заговаривается. Всё в голове смешалось… И всё-таки, дорогой, чтобы не ссориться, зови мамой.

МУРОМЕЦ. Как скажешь, моё сокровище!.. Надо же, два парохода утонули, а ей хоть бы что!

ПАНИ ЯДВИГА. Конечно же «Атлантик»!

И не спорьте со мной… Большой такой, белый! И затонул в Индийском океане! Сел на рифы!.. И «Титаник» отлично помню!.. Говорят, сейчас хотят новый построить. Как только на воду спустят, обязательно поплыву!.. Да… А на «Атлантике» даже один президент находился, звали пан Станкевич! Бедный, утонул! Что-то тяжёлое вёз с собой, а чемодана бросить не захотел. Я ему кричала: «Пан Станкевич! Бросьте этот проклятый чемодан!»… Потом узнала, это был ядерный чемоданчик.

МОНИКА. А у нас какой теплоход? Мы не утонем? (Смеётся.)

МУРОМЕЦ. Что ты, дорогая! Совсем новенький лайнер! Небольшой и очень уютный. Команда в белых робах, официанты во фраках, сервис… «Милиционер Гвоздев».

МОНИКА. Мама, ты опять всё перепутала! Станкевич был депутат! Потом что-то украл и убежал в Польшу! (Мужу.) Какой милиционер?

МУРОМЕЦ. «Гвоздев», слышала?

ПАНИ ЯДВИГА (барственно). Не знаю, не знаю… Потом его по телевизору часто показывали. Генерал!… (Себе.) А я была такая… очаровательная! Он увидел меня на палубе. Я стояла, держась за леера… Белые перчатки, белый шарф вьётся… Он подошёл ко мне, поклонился и представился… Генерал Пиночет!

МОНИКА. Дорогой, а при чём здесь этот милиционер?

МУРОМЕЦ. Так лайнер называется.

Моника спрыгивает с рук, выхватывает конверт с путёвками и билетами.

МОНИКА. Это что? Наш теплоход?

МУРОМЕЦ. Наш, но где построен! На каких верфях!

МОНИКА. А визы? Ты сделал визы?

МУРОМЕЦ. Нам они не нужны, милая! (Пытается привлечь к себе.) Для нас с тобой открыли весь мир…

МОНИКА. Ничего не понимаю!.. Почему здесь написана глупость – «Беломороканал»? У нас же кругосветка?..

МУРОМЕЦ. Есть Суэцкий канал, Панамский… А есть Беломоро-Балтийский.

ПАНИ ЯДВИГА. Да!.. Мой милый генерал!.. А я опустила глазки и очень скромно ему – пани Ядвига… Он загорелся, страстно так схватил мою ручку и говорит: «О, пани Ядвига! Какое у вас имя!.. Ядвига!.. Оно мне что-то напоминает!..

МОНИКА. Мама! Ты только посмотри, какой он круиз устроил!

МУРОМЕЦ. Но дорогая! Какая там природа! Какой климат!

МОНИКА. Природа?.. Климат?.. Мама! Он издевается надо мной! Вместо обещанного кругосветного путешествия – двухдневная поездка по Беломору! На выходные!

МУРОМЕЦ (вдруг начальственно). Моника! Сейчас очень много дел! И путешествовать несвоевременно!

МОНИКА. Но ты же обещал! Что ты мне говорил?

МУРОМЕЦ. Обещал, когда ты была секретаршей. А теперь, дорогая, ты – жена! И должна понимать, муж занимается очень важными делами!

МОНИКА. А-а! Секретарш можно таскать по круизам! Этим стервам хоть Канары, хоть Сейшелы, хоть сафари в Африке! Ненавижу этих твоих сучек! (Плачет.) А бедной, несчастной жене… Сидеть в этих стенах… Стоять у плиты… Когда починят крышу нашей виллы?