Живи!
Шрифт:
— Ну-с, — слегка приободрившись, охотник потер мозолистые ладони: раболепие и покорность городских ему льстили, — продолжим. Надеюсь, вы знаете, кто такой этот ваш дипломированный лекарь? Или нет?
Он, покачиваясь с носков на пятки и засунув большие пальцы за ремень джинсов, обвел присутствующих суровым взглядом. Глубокоуважаемое управление, «отцы города», ежились под этим пронизывающим взором, как школьники, не готовые к уроку. Школьники думали, что новый учитель окажется мягким, покладистым человеком, но нет, они ошиблись — преподаватель строг и взыскателен, он запросто влепит нерадивым ученикам двойки, а то и колы, и вызовет родителей для личной беседы. Нельзя, никак нельзя трусливо отмалчиваться и мяться перед классной доской: преподаватель не простит и непременно накажет. Поэтому хоть что-нибудь надо сказать — капельку! чуточку! — но сказать. И «отцы» принялись оправдываться.
— Э-э… — осторожно мямлили они, — мы подозреваем. Конечно, улики косвенные, и обвинивший его человек… в прошлом… э-э… пострадал по вине Роста. Хотя нет, конечно же, виноват был он сам, даже не он, а его сын, и…
Но выгородить себя «отцам» не удалось: охотник, кривясь, слушал их беспомощный лепет и при каждом пространном «э-э» хмурился всё грознее. А когда Йонас Жиховец, городской казначей, страдающий одышкой, пустился в длинные объяснения насчет сына плотника, Ловица, заикаясь и путаясь с каждой фразой подобно глупой мушке в паутине, без толку сучащей лапками, терпение Алекса лопнуло окончательно.
— Что за чушь вы несете?! — взбеленился он. — Какой еще сын? Кто там у вас пострадал? То есть вы всего лишь подозреваете этого лекаришку? Ха! Если он сбежал, какие еще нужны улики? Влад Рост — прислужник чужака, целитель! Вы в своем гнусном городишке покрывали его, вы стараетесь обелить его и теперь! Ах, он же вылечил стольких человек. Ну и что? И змеиный яд в малых дозах полезен, но когда змее надоест играть, когда ей наскучит притворяться гнилым куском каната, она ужалит! Слышите?! Вырвать ее ядовитые зубы необходимо как можно раньше!
Взгляд Алекса пылал столь горячей ненавистью, что казалось, стены не выдержат — задымятся, вспыхнут, и бесшабашное пламя пойдет гулять-дебоширить окрест, погребая Лайф-сити в горниле адского пожарища. Йонас украдкой промокал обильно выступивший на лысине пот, его клетчатый платок вымок напрочь; казначею безумно хотелось откашляться, но, боясь навлечь на себя гнев Алекса, он лишь сдавленно хрюкал в кулак. Члены муниципалитета приниженно горбились и кивали охотнику в такт, будто заведенные болванчики. Они уже были на всё согласны, лишь бы этот ужасный человек ушел отсюда, убрался из Лайф-сити, и чем скорее, тем лучше. Только госпожа Пунш сделала слабую попытку защитить Влада; голос ее подрагивал, и выражалась она несколько косноязычно, но всё же держалась лучше прочих.
— Вот вы говорите… он сбежал, — сказала она. — Да, это так. Но посудите сами… у него могла быть на то причина, ведь оговоривший Роста плотник Радек очень недоброжелательно к нему относился. Я понимаю отцовские чувства Радека… из-за взбалмошной девчонки, подружки доктора, сыну плотника отрубили руку. И сделал это еще один друг Влада — Лютич, подрабатывающий палачом… Тот факт, что никто, кроме него, не соглашался на такую грязную работу, говорит о многом. Радек мог вполне сознательно оболгать доктора Роста, специально отомстить ему. Он… науськал толпу на Влада, ну что тому еще оставалось делать, как не бежать? Его бы без суда и следствия…
— А их так и надо — без суда и следствия! — раздраженно перебил Алекс. Он наставил на женщину указательный палец и, точно вдалбливая в ее сознание эти слова, энергично тыкал рукой — ни дать ни взять копёр, забивающий сваю в твердый грунт. — Всех целителей! Ясно вам?! Давить как крыс! И тех, кто им помогает, — тоже!
Мадам Пунш и остальные работники муниципалитета завороженно следили за движениями охотника; их, как кроликов перед удавом, парализовал страх: у охотников большие полномочия, не следует противоречить или мешать им, иначе те сочтут, что кое-кто помогает целителям. И тогда… К счастью для жителей Лайф-сити и для городского самоуправления Алекс не собирался ловить предполагаемых сообщников и пособников целителя, каковые вполне могли здесь отыскаться. Его интересовал исключительно доктор Влад Рост. И задержать его следовало любой ценой. Презрительно фыркнув в лицо напуганным до икоты служащим управления, охотник сказал: ваша, мол, удача. Живите пока. Загляну как-нибудь, прошерстим вашу братию. Ох, чую, жарко будет.
Казначей Йонас побледнел, выронил носовой платок и с тихим стоном сполз с кресла. Секретарь Пунш нервно кусала ставшие пунцовыми губы. Христофор Зольтан, торговый советник и по совместительству юрисконсульт, тяжко вздыхал и беспрестанно теребил куцую бородку. Кто-то уткнулся взглядом в столешницу темного дерева, матово отблескивающую в свете пробивавшегося сквозь неплотно сдвинутые жалюзи солнца, кто-то, нахохлившись, отвернулся. Радмила Крушину, управляющего гостиницей, одолел тик: левая щека его подергивалась, отчего казалось, что управляющий скабрезно, с намеком улыбается и подмигивает, желая задобрить охотника, мол, пойдем-ка, друг Алекс, в наших номерах обслуживание по высшему разряду!
Смотреть на Алекса не решались, сидели жалкие, подавленные. Даже Милич как-то оплыл и напоминал отнюдь не глыбу, не борца, сплошь состоящего из литых мускулов, а ноздреватый и рыхлый весенний сугроб. «Цвет общества» облетел, от прекрасно-изысканных декоративных растений, потерявших лепестки и нежные листочки, остались угрюмые костыши — ни гонора, ни апломба, ни величия…
— Чего приуныли? — рассмеялся охотник. — Повезло, говорю, вам. Радуйтесь. — Он выудил из кармана джинсов наручные часы без ремешка, моргнул, всматриваясь, и прежним непререкаемым тоном произнес: — Так где ваш посыльный? Сколько можно ждать? Я вам что, добрый дедушка, завернувший на чашку чая? Ошибаетесь, господа! — Алекс достал из сумки, перекинутой через плечо, вороненый блестящий пистолет и, сняв его с предохранителя, хладнокровно всадил в тянущийся вдоль стены стеллаж с документами пару зарядов. Грохот пальбы и звон осыпающегося стекла услышали и на улице; пристав, бездомным псом слонявшийся около входной двери, как ужаленный влетел в здание муниципалитета. Следом за ним вломились с винтовками наперевес Альберт со Штефаном, присматривающие наверху за порядком.
— Пшел вон! — вызверился на пристава охотник. — Не видишь, господа управляющие заняты?! Всё в порядке, Альберт, — обратился к товарищу, — просто показал кое-кому, что мы не шутки шутить приехали. Идите, займите пост перед дверью. Никого не впускать, кроме этого, как его?.. — Он вопросительно уставился на секретаря.
— Х-хасана, — подсказала мадам Пунш, заикаясь, как лысый Жиховец. Обмякший в кресле Йонас, был близок к обморочному состоянию и, похрипывая, стонал, с трудом хватая воздух обескровленными губами: у него было больное сердце, а внезапная беспричинная стрельба совсем доконала беднягу, вызвав приступ удушья.
— Кроме толстого коротыша в синем костюме по имени Хасан. Иди. Я еще побеседую с этими умниками.
Альберт с напарником удалились, вытолкав взашей удрученного пристава. Алекс присел на край стола и, требуя внимания, постучал по нему рукояткой пистолета — члены муниципалитета, пребывая в растрепанных чувствах и полностью сбитые с толку, медленно, но верно впадали в истерику.
— Господа, — охотник повысил тон, — и дамы, — он слегка кивнул мадам Пунш. — Какого дьявола вы сидите тут и киснете? Вы же не дрожжевое тесто, господа! Испугались? Не берите в голову. Маленькое театрализованное представление еще никому не вредило, надо же заботиться о реноме жестокосердных и психически неуравновешенных охотников? А теперь, господа, я вам совершенно серьезно заявляю — при любом мало-мальском сопротивлении, неоказании должной помощи и саботировании распоряжений, которые для вас являются непосредственными при-ка-за-ми, я, не задумываясь, расстреляю каждого сотого в этом заштатном городишке. И в первую очередь вас как руководителей. Возродив, так сказать, древние, но чертовски действенные военные традиции. Я доступно изъясняюсь? Доступно, — с удовлетворением подытожил он, оглядев поникших муниципалов. — Это вам урок, господа, на будущее — чтоб встречали с должным почтением. Вызовите, что ли, врача. — Алекс махнул рукой, обратив-таки внимание на сипящего Йонаса. — Видите, человеку плохо.