Живодер
Шрифт:
— Это еще что такое? — взвизгнул он.
— Наверно, петарда или ракета, ты же знаешь, — предположила Сью.
— Знаю, — ответил Тони.
И тут на площадь вылетела маленькая желтая собачка, бегавшая раньше со стаей. Раздался еще один выстрел, на этот раз ближе, и собачка, перевернувшись в воздухе, шлепнулась на спину, раскинув лапы, как она это делала, когда хотела, чтобы ей почесали брюхо, только, когда она хотела, чтобы ее почесали, она довольно неприятно ерзала в пыли, а теперь лежала смирно.
Сью и Тони медленно подошли к тому месту, где она лежала, и увидели, что
— Это Живодер, — сказала Сью. — Наверно, приехал Живодер.
— Кто? — переспросил Тони.
— Наверно, сегодня день Живодера. Ты что, не слышал о нем? В конце лета приезжает Живодер, который отстреливает всех бродячих собак. Я думала, он их куда-то увозит для этого. Поэтому-то все и позапирали двери! Наверно, держат своих собак дома, чтобы спасти от него.
— Ну это уже чересчур — устраивать стрельбу на улице. Это же чертовски опасно. В Англии Служба безопасности никогда бы этого не допустила.
— Ты же знаешь этих испанцев — как они относятся к опасности. Не случайно слово «мачо» выдумали именно испанцы. Они, наверно, считают, что это очень здорово, когда вокруг свищут пули. Опасность и убийство животных — странно, что они еще своих детей не вывели посмотреть на это.
Она окинула взглядом опустевшую улицу.
— Пошли. Давай вернемся к Лоуренсу.
Они бросились к дому Лоуренса, но когда добрались до него, оказалось, что маленькая дверца в кованых воротах закрыта и заперта изнутри.
— Лоренцо, дружище, впусти нас! — заорал Тони, пиная дверь ногами.
И тут раздался еще один выстрел, на этот раз гораздо ближе.
— Господи! — сказала Сью. — Ну это уже становится по меньшей мере глупо.
Но Тони ее не слышал, он смотрел на дыру, которая вдруг образовалась у него в животе.
— Сью, кажется, я… кажется, я…
Но тут раздался еще один выстрел, и его рот превратился в кровавое месиво.
Сью бросилась бежать. Свернув на улицу Сантьяго, она увидела Пса, который, поджав хвост и распластав вдоль головы уши, несся ей навстречу. Когда Сью пробегала мимо, Пес повернул и последовал за ней. Они вместе миновали несколько улиц и пересекли несколько площадей, колотя в высокие безответные стены и нигде не получая убежища. Церковь была заперта, ворота в высокой укрепленной стене задвинуты на засов и непроницаемы. Женщина с собакой снова свернули к центру.
И вдруг, когда они неслись по одной из улиц, в стене открылась знакомая дверца и раздался голос: «Сюда, быстрее».
Они влетели внутрь и оказались в мастерской Найдж. Та поспешно захлопнула дверь и задвинула ее на засов.
Сью и Пес остановились, дрожа, среди глиняных фигур. Потом Сью подошла к Найдж и обняла ее.
— Спасибо, спасибо, спасибо. Там кто-то пытался убить меня. То есть нас, — добавила она, указывая на Пса.
— Да, — ответила Найдж. — Сегодня день Живодера.
— Но он застрелил Тони. А Тони ведь не собака.
— Серьезно? — осведомилась Найдж. — Тебе следовало быть повнимательнее. Я пыталась намекнуть тебе на это, когда рассказывала об ущелье Деспенаперрос. Для них нет разницы между собаками и чужаками.
— А как же жандармерия?
— Ты же знаешь, что с ней здесь никто не считается. Это та самая смесь терпимости и жестокости, о которой как-то говорил Лоуренс. К тому же все местные — настоящие аборигены и осевшие здесь приезжие — всегда знают, когда наступит день Живодера. Они запираются вместе со своими собаками дома и чувствуют себя в полной безопасности.
— Черт бы побрал этого Лоуренса! Негодяй! Он выставил меня из дома сегодня утром. Он знал, что приедет Живодер! И отправил меня за марками, старая сука!
— Ну, ты ведь тоже дворняжка. А если спрятать у себя дворняжку, то за это придется отвечать. А ты украла у него его «Ролекс» и перестала платить за жилье. Это не очень-то хорошо. Он тебя пригрел, когда ты явно была в опасности, а ты его принялась обирать.
Справедливый гнев Сью на мгновенье сменился мимолетным чувством стыда. Однако Найдж не умолкала, и это начинало действовать на нервы.
— Давай будем откровенны, Сью. Чем ты занималась этим летом? Если человек держит у себя дворняжку, а она начинает душить овец, или красть, или набрасываться на детей, или торговать наркотиками, или обманывать, тогда за ее поведение отвечает ее хозяин, а не сама дворняжка… и наказанием служит — ну, наверно, тебе не захочется это слушать, потому что кое-что они переняли у инквизиции.
— Боже милостивый! Но ты же впустила меня, ты спасла меня… Господи, спасибо тебе, Найдж… я тебя не подведу, хотя на самом деле я не сделала ничего плохого. Значит, здесь со мной ничего не случится?
— Ну-у… Обычно, если ты находишься в доме… — откликнулась Найдж, роясь в дорожном сундуке.
— Да? Что ты имеешь в виду? — спросила Сью.
— Ну-у… Обычно человеку ничего не грозит, когда он находится за стенами дома, только, видишь ли, я и есть Живодер.
Найдж оторвалась от сундука и повернулась к Сью, небрежно держа в руках английскую армейскую винтовку с затвором марки «Энфилд-303», которые все еще можно купить в Пешаваре и которые сами пешаварцы называют «Британия-МКЗ». Она ловко вставила патрон в казенник и подняла винтовку к плечу.
— Они впервые позволили иностранцу выполнять обязанности Живодера. Думаю, ты не в состоянии понять, какая это честь, потому что ты не понимаешь, что значит ощущать себя частью древней культуры. Так разве я могу теперь обмануть их доверие и позволить собакам наводнить их город? Они сочтут, что мы не ценим свою жизнь здесь.
И она выстрелила Сью в голову — патрон размозжил ее нежный лобик и отскочил от стоявшей сзади стены. Отдача от выстрела в закрытом пространстве оказалась настолько сильной, что Найдж почувствовала, как разряженная струя воздуха толкнула ее в грудь и чуть не сбила с ног.