Живой уголок. Сказочная повесть
Шрифт:
Хомяк аккуратно оторвал ещё один клочок бумаги и вывел на нём:
«Дорогая Надя! Ты самая красивая и добрая девочка в классе. А я мил, атлетического сложения, с рыжинкой и выразительными карими глазами, с сильной волей. Иногда ругаю себя за несдержанность, хотя мне не чужды мягкость и теплота…» Он снова погрыз карандаш. «Я занимаюсь спортом и домашним хозяйством. Люблю ходить в гости» – это про скандальные визиты к ужихе и попугаю.
Чтобы Надя не гадала, кто прислал ей письмо, хомяк собирался указать обратный адрес: «Живой уголок, Авоськину». Но послание пришлось оборвать на словах: «Давай друж…» –
Сделав из письма самолётик, хомяк запустил его на парту Нади Лесановой.
Но девочка, обнаружив записку, даже не посмотрела в сторону живого уголка. Она решила, что ей написал рыжий Вовка Финн, и начала улыбаться ему.
Вскоре, когда Мальвина обидела её при всех, Надя спросила Афиногенова:
– Что же ты за меня не заступаешься? Только на словах смелый?
– С какой ещё стати? – буркнул Финн.
Но после этого случая он стал выделять новенькую среди прочих девочек класса.
А Подризова снова вспомнила про хомяка.
– Знаешь что, Авоськин, – сказала она после уроков, когда в кабинете не осталось никого, кроме нескольких её подружек. – Я передумала делать тебя отважным воздухоплавателем. Ты станешь моряком! А это будет твой корабль.
Мальвина бросила кусок пенопласта в раковину, наполненную водой, и он сразу завертелся, перевернулся под струёй из крана. Всем стало ясно, что корабль хомяку достанется неважный.
– Авоськин, ты плавать умеешь? Может, тебе маску и ласты купить? – спросила его мучительница под смех подруг.
Хомяк зажмурился: так обидно расставаться с жизнью в глупом, совсем не научном эксперименте. Но потеху прервала директор школы. Она заглянула в кабинет, строго позвенела ключами:
– Чем вы там заняты, девочки?
Школьницы быстро сунули хомяка обратно в аквариум.
– Ничем не заняты, – пролепетали они.
– Тогда идите домой – я запираю класс.
Ключ несколько раз повернулся в замке, стихли в коридоре шаги девчонок и директора. А Авоськин всё дрожал от страха.
– Бедняга, – посочувствовала ему ужиха. – Ты плавать-то умеешь?
– Пока не пробовал, – признался хомяк.
– А я воду обожаю. Скользишь, бывало, по речке, мальков расталкиваешь, наверху комарики звенят. Красота. А если скучно, к купальщикам поближе подкрадёшься. «Змея, змея ядовитая!» – кричат. Глупые! – И Улька, раскрыв пасть, зашлась в бесшумном смехе.
– А что это наш водопад всё шумит и шумит? – насторожился Авоськин.
Вода не просто шумела – она уже перелилась через край раковины и растекалась по полу. Девчонки забыли закрыть кран, и теперь в кабинете биологии начинался потоп библейских масштабов!
Больше всех испугался попугай.
– Карраул! Катаклизм! – закричал он.
Отелло был очень впечатлительным и обладал богатым воображением. Он представил, как кабинет вместе с партами, стульями, учебными пособиями и, главное, живым уголком уйдёт под воду, наподобие древней Атлантиды.
– Спасенья нет! – вопил он.
Пометавшись по клетке, попугай начал заговариваться. Он выдавал все известные ему телефонные мелодии и мрачно хохотал:
– Иванову опять жена звонила!
– Надо выпустить Отелло из клетки, – озабоченно сказала Улька хомяку. – Не то он совсем с ума сойдёт! Вся надежда на тебя, Авоськин. – Ужиха со вздохом взглянула на тяжёлую крышку своего террариума. Она не могла сдвинуть её, чтобы выбраться на свободу.
– Но как это сделать? – взволновался хомяк. – Я сам сижу безвыходно!
– Ты же спортсмен!
Авоськину это, конечно, польстило. Ему было приятно осознавать, что на него надеются в такой трудной ситуации. И вот что он придумал. Поставив валявшийся в аквариуме картонный рулончик вертикально, хомяк вскарабкался по нему, подтянулся к краю аквариума и перевалился наружу.
– Ох!
Авоськин потёр ушибленную спину, потом подбежал к клетке попугая и распахнул её:
– Выходите на волю, пожалуйста.
Отелло даже не посмотрел на него. Он продолжал свою безумную какофонию.
– Тебя на выход приглашают. Будь наконец мужчиной! – укорила его Улька.
Ужиху попугай всегда слушался. Он спрыгнул с жёрдочки, бочком выбрался из клетки и перелетел на самый высокий предмет, какой попался ему на глаза. Это была голова Экспоната.
– Авоськин, теперь помоги и мне, – попросила Улька.
Хомяк вскарабкался на верх террариума и, напрягшись изо всех сил, чуть-чуть сдвинул крышку. Ужиха проскользнула в открывшуюся щель.
– Ты герой, – благодарно прошептала она.
Никто прежде так не восхищался Авоськиным. Он даже немного растерялся. «Хорошо, что я тренированный, – с гордостью подумал хомяк. – Вот где занятия спортом пригодились».
– Пожар, пожар! Зоечка… полный готовчик! – снова закричал Отелло. – Ох… – оборвал он себя и объяснил извиняющимся тоном: – Сам не знаю, что со мной. Наверное, на нервной почве развился синдром Туарета 1 . Попугали испугая… испугали попугая…
1
Отелло имеет в виду синдром Туретта – заболевание нервной системы, при котором человек непроизвольно произносит различные звуки, слова или фразы.
– Нет у тебя никакого Табурета, – строго сказала ужиха.
Она-то в конторах не сиживала, жила на природе, поэтому учёных слов не знала. Зато здравого смысла у неё было побольше.
– Улька, не бросай меня! – взмолился Отелло.
– Не волнуйся. Я друзей не предаю, – с достоинством ответила ужиха. – Отелло совсем плох, – прошипела она Авоськину, заползая на лимонное деревце, но попугаю весело крикнула: – Вот, смотри, я рядом! У меня здесь будет пост спасения на воде.
Наступила ночь. Хомяк тоже пристроился среди ветвей и задремал под журчание водопада и резкие вскрики Отелло. Ему приснилось, что он лежит на зелёном, пахнущем цветами берегу, а два маленьких мужичка – один плешивый, другой косматый – хватают его за лапы. Они тянули Авоськина каждый на себя. «Эй, вы меня пополам разорвёте!» – возмутился хомяк, но мужички его не слушали, они ругались между собой из-за Авоськина, словно он был добычей.