Живущие в нас (сборник)
Шрифт:
А «шукать» там можно было не один день…
…Достань бордовые туфли… достань бордовые туфли… бордовые туфли с пряжками… Сначала Кате показалось, что проснулась она от холода, так как вчера, разгоряченная работой, даже не закрыла окно; села, боязливо озираясь по сторонам – концовка сна растаяла в тишине, но не исчезла из памяти.
Просидев минут пять и наблюдая, как робкий рассвет пытается прокрасться в комнату, Катя поняла, что больше не заснет. …А что? Четыре часа поспала – нормально. На дежурстве иногда и меньше
Она хотела умыться, но кран лишь зашипел и издевательски выдавил единственную каплю, бесшумно упавшую в раковину. Катя помнила, что воду в городе включают по графику, поэтому не сильно расстроившись, распахнула шкаф и решила пока заняться разборкой вещей. Что с ними делать, она уже придумала – недалеко от матери жила Полина, которая каждый год ходила по дворам и помогала копать картошку – не за деньги, а чтоб накормили досыта. Да она обалдеет от таких подарков!
Открыв первую же обувную коробку, Катя увидела бордовые лакированные туфли с потемневшими пряжками.
…Откуда я могла знать о них?.. Поставив туфли на диван, она присела рядом, будто ожидая ответа. Ощущение тайны, встретившее ее вчера в темном коридоре, вернулось и, возможно, захватило б сознание, сея страх и панику, но в ванной, фыркнув, полилась вода. Звук привел Катю в чувство; она пошла, умылась и вернулась в комнату; то, что туфли стояли на прежнем месте, а вокруг ничего не изменилось, сразу ее успокоило. …В конце концов, сейчас столько всего открывают в человеческих мозгах!.. – подумала она, – может, я видела их каким-то внутренним зрением… или это тетя Нина общается со мной – говорят же про жизнь после смерти, – она воинственно вскинула голову, обращаясь к невидимой субстанции, – я не делаю ничего плохого! А туфли… чем отдавать Полине, могу отвезти… только куда? На кладбище?.. Пожалуй. А куда еще?..
У соседей за стенкой тоже зашумела вода; наверху робко тявкнула собака. …Культурная, не то, что Дик, – усмехнулась Катя. Туфли сразу утратили потустороннюю сущность, превратившись в некую игру воображения, и, тем не менее, она решила избавиться от них в первую очередь.
Дождавшись, когда городские люди, по ее мнению, заканчивают утренние дела, она подошла к телефону.
– Теть Люд, я еще тут, – и пока та не спросила «почему?», пояснила, – хочу к тете Нине съездить. Где ее похоронили?
Возникла пауза. Видимо, тетя Люда искала мотив странного поступка, и наконец нашла то, что укладывалось в ее систему миропонимания.
– Может, и правильно, – согласилась она, – не зря ж говорят, что не бесследно мы уходим. Сделай ей приятное. Нинка не злая была и не подлая, а, как Танька моя говорит, «упертая». Вбила дурь в голову, а все страдали…
– А вы тоже считаете, что люди живут и после смерти? – удивленно переспросила Катя. Впрочем, ответ имел для нее не больше значения, чем результаты уличных опросов, которые ничего не меняют, а лишь сообщают, отличаешься ты от толпы или нет, но тетя Люда не выдала даже этой информации.
– Неважно, что я думаю, – она засмеялась, – так учит церковь, а сейчас и ученые заговорили. Значит, слушай: выйдешь из дома и пойдешь к скверу. Там сядешь на тридцать девятый ПАЗик. Он привезет тебя на кладбище.
– Поняла, – положив трубку, Катя вернулась к туфлям. Если верить религии, ученым и косвенно тете Люде, то все получалось даже логично, но как им всем верить, если… если не верится?..
Мысли, словно змеи, спутались в ядовитый клубок. Его нельзя было трогать, иначе получишь укус, способный лишить жизни… нет, не физической, а той, к которой люди привыкли за столько лет воинствующего атеизма – пусть уж змеи извиваются в голове сами по себе, а жизнь продолжается сама по себе.
Катя сунула туфли в пакет и выскочила на улицу. Нужный автобус она нашла сама, не прибегая ни к чьей помощи. Являлось это знамением или она просто начала привыкать к городу, неизвестно; да и зачем выяснять такие нюансы – это ж просто одна из змей подняла голову, шипя и маня движениями своего раздвоенного языка.
Отдав водителю деньги, Катя уселась на самое первое сиденье и уставилась в окно. Наблюдение за людьми, спешившими по своим прозаическим делам, сглаживало эмоции, и очень скоро Катя успокоилась окончательно; даже вспомнила, как несколько лет назад ей приснилась белка. Это был один из самых ярких снов – белка будто спрыгнула ей на плечо, когда падало огромное дерево. Потом с этой белкой они блуждали по неизвестному городу, спасали друг друга от чего-то, встречались с кем-то. Мать сказала тогда, что падающее дерево – это плохо, а Серегина Танька – что белка это хорошо. В результате не произошло ничего. Только сон остался – вроде, в кино сходила.
И теперь тоже ничего не произошло. Катя благополучно доехала до кладбища, с помощью молодого и на удивление интеллигентного смотрителя нашла еще не успевший зарасти травой участок, заключенный в низкую черную ограду. Парень деликатно отошел, оставив Катю наедине с деревянным крестом. Хотя нет, еще там присутствовала толстая серая кошка, восседавшая на пне и терпеливо ожидавшая, не перепадет ли ей чего-нибудь вкусного (люди ж всегда едят и пьют на могилах), но увидев туфли, мудрый зверь презрительно дернул ушами и спрыгнув с пня, исчез в траве. Еще в желтевшей листве обители невидимые птицы, своим пением развлекавшие усопших, и муравьи, и красноватые жучки, но все они не имели никакого отношения к другой жизни, которая именно здесь должна бы проявляться с особой ясностью.
Чувствуя себя довольно глупо, Катя поставила туфли возле креста, произнесла скороговоркой: – Вот, теть Нин, ты просила, и поспешно вернулась на широкую аллею.
– Извините, девушка, а зачем ей туфли? – поинтересовался смотритель, поняв, что ритуал завершен, – надо было тогда уж в гроб положить, а так бомжи сопрут.
– Я не знаю, зачем; мне приснилось, что она просила их… – Катя замерла, боясь нарваться на громкий смех, но парень понимающе кивнул.
– Бывает такое. Тут один «крутой» приезжает – так, вообще, чудеса рассказывает. Короче, когда он еще не был «крутым», занял у друга деньги; жене на сапоги. А друг через неделю разбился на машине. Про долг никто не знал, и решил он вдове ничего не отдавать. И только он так решил, жена его падает в этих сапогах, а она к тому же беременная была; так мало того, что сама ногу сломала, еще и выкидыш случился.