Жизнь цирковых животных
Шрифт:
– У кого вечеринка?
– День рождения брата моей помощницы. Ничего особенного. Но я обещал заглянуть.
– Генри, смотри! – позвал Тоби. – Это ты.
Все обернулись лицом к афише «Тома и Джерри» в стиле арт-деко, красовавшейся на противоположной стороне Седьмой улицы.
– Дурацкие имена, дурацкие рожи, – проворчал Генри. – Рожа-то даже и не моя.
Не дожидаясь остальных, Джесси зашагала к дому. Фрэнк поглядел ей в спину, не выдержал и пошел следом.
Из здания не доносилось никаких праздничных звуков – ни музыки, ни веселых голосов. Может, вечеринка закончилась? Но когда уличный шум затих на минутку, Фрэнк услышал над головой
62
Айрин права. До восьми вечера нью-йоркцы на вечеринки не ходят. Лишь когда солнце скрылось на западе за крышами и водокачками, а с востока на голубой бархат неба выбрался полумесяц – тонкий обрезок ногтя, – начали собираться гости.
Первой явилась Кэтлин Чэлфант, [95] актриса, игравшая в пьесах «Ангелы в Америке» и «Остроумие», симпатичная смесь Виржинии Вулф [96] с Энни Оукли. [97]
– Чудное местечко, – мелодично прокаркала она, словно ворон, наделенный музыкальным слухом, и прижала ладони к щекам – жест вышел пародийным, хотя Кэтлин пыталась изобразить искренний восторг. Ее сопровождал муж, тихий очкарик, снимавший документальные фильмы об уличных бандах, искусстве граффити и сальсе.
95
Кэтлин Чэлфант (р. 1945) и дал ее Крэг Честер, Джон Хикки. Черри Джоунс, Уэлкер Уайт, Хоуп Дэвис – реально существующие актеры. Исключение – только «звезда» Калеба Клэр Уэйд.
96
Вирджиния Вулф (1882–1941) – англо-американская писательница, критик.
97
Энни Оукли (Малютка Меткий Глаз, 1860–1926) – прославленный стрелок.
– Привет, Калеб, – застенчиво пробормотал он.
Калеб представил их Дэниэлю Брока.
– Вы прекрасны! – выпалил Брока при виде Кэтлин и тут же замолчал, смущенный.
Он представил их матери.
– Живете где-то поблизости? – спросила их Молли (ее удивила сама мысль, что не слишком-то молодые люди живут в Виллидже). Калеб поспешил сплавить Молли Чэлфантам – эта парочка составила бы прекрасную компанию чьей угодноматери.
Потом пришли Том Стеффано и Мэт О'Брайан, бледные беспризорники, изголодавшиеся мальчики из хора. В своих театральных костюмах «Лоис» и «Леопольд» выглядели убедительнее.
– Да уж, – сказал Мэтт (или Том, Калеб различал их только в платье), – сегодня у нас выходной. Чертова статья в «Таймс» крылья подрезала. Нуда ничего, выживем.
К ним подошел Майкл Фейнголд, театральный обозреватель «Голоса», которого часто путали с однофамильцем – пианистом и певцом. Критики редко общаются со своими подопечными, но Фейнголд в своих обзорах не скрывал, у кого ужинал на этот раз, и на его позиции это никак не сказывалось: он всегда хвалил актеров и ругал автора. При встрече ни он, ни Калеб предпочитали не упоминать его отзыв о «Теории хаоса».
Вот и Камерон Дитчли из «Нью-Йорк Пост» в полосатом льняном костюме и нелепом аскотском галстуке – продуманная деталь. Восхищается
– Что я тебе говорила? – напомнила Айрин, доставив Калебу очередной стакан содовой. – У тебя полным-полно друзей.
– Значит, им нечем было заняться в пятницу вечером! – Но он удивлялся и радовался: как много коллег и знакомых пришло к нему! Он – не пария. – Мама все еще болтает с Чэлфантами?
Чэлфанты уже ушли, но Молли, по всей вероятности, помогала на кухне Джеку.
– Если ей это нравится… – Калеб пытался позвонить Джесси, но сестра отключила мобильник. Он оставил сообщение с просьбой приехать поскорее. – Если что, предложу маме переночевать.
Нахлынула новая волна гостей, и Калеб на какое-то время забыл о матери. После наступления темноты появились актрисы. Черри Джоунс со своей любовницей, архитектором-лесбиянкой, Уэлкер Уайт, которая оставила сцену и родила ребенка, Хоуп Дэвис, вернувшаяся из Лос-Анджелеса и зубоскалившая на тему «Страны лотофагов». [98] Нет, мир театра не отшатнулся от Калеба. С чего он взял? Всем этим людям знакомы успехи и неудачи, они не станут шарахаться от него, словно воры от виселицы, на которой болтается их товарищ.
98
Лотофаги в «Одиссее» Гомера – люди, вкусившие волшебного плода и навеки забывшие родину.
Когда Калеб снова взглянул на часы, было десять. Пил он исключительно «диет-колу» и содовую, так что не алкоголь помог скоротать время – адреналин.
Народу на террасе, будто на палубе прогулочной яхты. Вокруг стола с угощениями, выставленного за стеклянную Дверь, непрерывно терлись люди. Они вели себя сдержанно – ведь это, как-никак, вечеринка в Вест-Виллидже. Люди собрались, чтобы на других посмотреть и себя показать, но главное – поговорить. В Нью-Йорке не принято пялиться на знаменитостей. Впрочем, особых знаменитостей и не было, пока не появилась Клэр Уэйд, исполнительница главной роли в «Венере».
– Калеб! Где мой дружочек Калеб! – послышалось медоточивое сопрано. Толпа расступилась, и перед Калебом предстала Клэр Уэйд, почти классический лик, Грета Гарбо, но с веснушками. – Миленький! Как жизнь? – Она схватила его за обе руки, проникновенно заглянула в глаза. – С днем рождения, дорогой! Счастья тебе!
Она говорила на манер Джоан Кроуфорд [99] и держалась по-королевски, несмотря на короткую стрижку и свободные брюки цвета хаки. Пусть себе ломается, главное – пришла. Калеб кожей ощущал взгляды всех присутствующих.
99
Джоан Кроуфорд (Люсиль ле Сойер, 1904–1977) – американская актриса.