Чтение онлайн

на главную

Жанры

Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 4.
Шрифт:

Рассвет принес то, что ожидали - то бишь турок, на пяти больших галерах. Три совсем близко, не далее пары миль, еще две подотстали. Лишь только спасительный мрак перестал скрывать наше присутствие, сии хищницы обернули острые носы в сторону "Одиссея" и, мерно взмахивая веслами, словно стервятники крылами, устремились на добычу. Капитаны ближайших не стали ждать запоздавших товарищей - стало быть, мои приготовления остались в тайне. Галера такого класса несет шиурму примерно в две сотни гребцов, дюжины полторы-две матросов и пушкарей-топчиларов, пятьдесят-семьдесят солдат. Учитывая, что команда флейта, даже крупного, обычно не превышает трех-четырех десятков душ, османы могли рассчитывать по меньшей мере на пятикратное превосходство. Если б не триста солдат у меня в трюме! Впрочем, врукопашную с этими молодцами не стоит схватываться и при таком соотношении: турецкие морские левенды, сиречь солдаты-абордажники,

непревзойденные мастера биться холодным оружием. Вкупе с природной храбростью и магометанским фатализмом, это делает их опасными противниками и для вдвое многочисленнейшего христианского отряда. Когда толпа умелых воинов прет напролом, одушевленная боевой яростью и презрением к смерти, что может ее остановить?! Только лишь та самая смерть, коя к людскому презрению взаимно равнодушна.

Зашли, как требует морская тактика, с кормы и носа. Бухнули по разу неприятельские погонные пушки - одно ядро пришлось по рангоуту и одно в корпус - но, слава Богу, никого не задело. Наши погонные и ретирадные в ответ картечью - с тем же, похоже, успехом. В таком бою артиллерия почти бесполезна. Полетели абордажные крючья. Еще с ночи мы вывесили вокруг всего корабля прочные сети, при помощи запасного рангоута отдалив их на сажень от борта: врагам потребовалось лишь несколько секунд, чтобы располосовать их своими ятаганами, но эта ничтожная заминка обошлась им дорого. Прозвучала команда - и притаившиеся за сплошным фальшбортом стрелки, поднявшись в полный рост, разрядили в атакующих свои штуцера. Уверенно и спокойно, как в тире: ни малейшая волна не возмущала морскую гладь, к тому же я отобрал для сего действа самых опытных и хладнокровных бойцов. Почти все начальники турецкие, и вообще все, кто выделялся богатой одеждой и властными манерами, легли на месте. Сие, однако ж, не остановило вражескую атаку и, вроде бы, даже не замедлило оную. Сразу сотня свирепо орущих головорезов с обезьяньей ловкостью полезла на палубу "Одиссея", и если высота надстроек в оконечностях судна позволила сбросить в воду сих кровожадных акробатов, то шкафут, сиречь среднюю часть палубы, я и не надеялся удержать на первой стадии боя. Менее сажени над галерными бортами: сущий пустяк для обученной абордажной команды. Пальнув еще по разу в набегающих турок и не вступая в рукопашную, стрелки отступили на подготовленные к обороне фордек и шканцы. Несколько человек, увы, замешкались - что ж, бой есть бой. Наступил ключевой момент баталии.

Надстройки "Одиссея" заранее ограждены были (в том числе и со стороны шкафута) прочными шитами из железных листов на дубовых досках в две трети человеческого роста. Пуля их не брала. Таким образом, мои люди могли безнаказанно поражать врагов. То, что пара сажен у самой стенки не простреливалась, не составляло проблемы: турки, лезущие на ют, легко расстреливались с бака, и наоборот. Кроме того, на марсах корабля, где нижняя часть мачты соединяется со стеньгой, а равно по углам надстроек, стояли барабанные фальконеты Пакла, способные делать по девять выстрелов в минуту, с запасом зарядов на семь минут скороспешной пальбы. Сознаюсь в прегрешении: я не заплатил держателям патента ни пенни, понеже и сам не получил с этой инвенции никакой прибыли. Сложная и капризная механика делала сие оружие слишком дорогим, чтобы рассчитывать на массовый спрос, а тайные опыты в моей оружейной мастерской при тосканском заводе не дали ни малейшей надежды на удешевление. Напротив, ряд усовершенствований, совершенно необходимых, чтобы сделать оружие надежным, сделал его цену вообще заоблачной. Ну и Бог с ним: по крайней мере, опытные образцы, вместо того, чтоб попусту ржаветь, в настоящий момент громили турок. Дюймового калибра пули, в четверть фунта каждая, разили нехристей с небес, как гнев Господень. Что случалось с человеком при попадании в голову, даже матерые вояки не могли видеть без содрогания. А внизу, между превращенных в редуты надстроек, бушевал свинцовый ураган: отложив ненужные более штуцера, стрелки взяли в руки короткие тяжелые мушкетоны, снаряженные картечью. На пространстве в тридцать шагов, забитом плотной толпою неприятелей, каждый выстрел находил множество жертв. Чтобы поддерживать плотность огня, из трюма непрерывной цепочкой поднимались свежие бойцы, подавали в линию обороны готовое оружие и становились заряжать отстрелянное. Гренадерский плутонг, встав третьим рядом за спинами товарищей, по команде обер-фельдфебеля Краузе запалил фитили и швырнул чугунные шары в гущу турецких абордажников. Так им, добавить жару! Только недружно, черт... Словно в ответ на эту мысль, одна граната с дымящей втулкой влетела назад, тут же рвануло... Два или три солдата упали, зажимая раны... Еще летит! Рослый капрал прикладом мушкетона, словно игрок в лапту, подбивает летящую на него смерть, отправляя гранату за борт. Пальба на мгновенье прекратилась, обер-фельдфебель с ужасом смотрит, что наделал.

Вот

на такие случаи старший командир и нужен в бою. Увы, офицеры из пленных немцев в мою службу идти не больно-то соглашались, в довольном числе у меня только унтера. За хорошие деньги подрядился один капитан, Фридрих Нойманн, но его пришлось оставить с гарнизоном на Лампедузе, а начальство над корабельною партией взять на себя. Ладно, не впервой: еще в бытность сопливым лейтенантом доводилось мне оставаться единственным офицером в роте. Теперь, тридцатью годами старше и опытней, уж как-нибудь с двумя ротами справлюсь.

– Продолжать стрельбу!

Оцепенение длилось едва ли пять секунд, но этого хватило, чтоб неприятель вновь перешел в атаку. Нескольким туркам удается ворваться на шканцы, перемахнув щиты. Один снес голову ятаганом ближайшему солдату, но тут же получил от другого сноп картечи в упор. Лезут еще: Никита Истомин с размаху лупит шпагой по чьим-то рукам, вцепившимся в защитный барьер, брызжет кровь, летят отрубленные пальцы... Совсем рядом со мною над ограждением появляется зверская усатая рожа с бешеными глазами и клинком, зажатым в зубах - шпага будто сама вылетает из ножен и с хрустом пронзает щетинистый вражий кадык. Едва успеваю ее извлечь обратно из падающего тела, чтоб не остаться безоружным и не осрамиться пред нижними чинами. Оглядываюсь - слава Богу, уже все в порядке: турецких смельчаков застрелили. Это у нас на шканцах все в порядке, а вот фордек явно в беде: там рукопашная.

– Огонь! Фойер, швайне!

Но руганью делу не поможешь: все, заранее приготовленное, уже разряжено, теперь нас ограничивает скорость заряжания, и залп выходит позорно жидким. Гляжу наверх: на марсе грот-мачты фальконет умолк. Ствол задран в небо, бочка проломлена ядром. Не одни мы стрелять умеем. Так, что еще у меня есть?!

– Гренадеры!

Краузе глядит на меня, как преступник у эшафота - на палача. Кретин, сейчас не время вздыхать о мелких оплошностях!

– Ты не обер-фельдфебель, а обер-арш! Арбайтен, швайнефикер!

Смешивая немецкие слова с итальянскими и русскими, командую достать гранаты - поджечь фитили - и ждать! Ждать, пока не догорит до втулки. Только потом бросать. Не приведи Бог, кто бросит раньше... Шпагу наружу (с не успевшей засохнуть кровью) - клинок перед носом чрезвычайно обостряет понятливость. Взрывы гремят на шкафуте, обратно не прилетает ничего.

– Теперь сами. Унабхениг цу хандельн, ферштее зи?

Вроде бы, фельдфебель пришел в себя. Начал командовать, как надлежит по чину. Надо мне освежить немецкий, совсем разучился им говорить. А еще имперским графом считаюсь. Срамота! Но это как-нибудь после боя. Сейчас же положение обоюдоострое. Свалка на баковой надстройке продолжается, ежели не вмешаться - турки, пожалуй, одолеют. Две приотставших галеры уже близко. Миля, полторы. Десять минут. Потом враг получит подкрепление.

Если до того момента не сбросить с корабля первую абордажную партию - очень хреново может получиться. Чтоб полностью ввести в дело моих немцев, мне нужно распространить бой на палубы вражеских галер. На корабле слишком тесно: тут я могу развернуть едва ли треть отряда. Ежели османы запрут нас на "Одиссее", они за счет лучших рукопашных умений просто вдавят мой авангард в трюм. И всё! Независимо от наличия резервов, прорваться обратно наверх уже не удастся. Это будет полная конфузия.

Надо атаковать. Прямо сейчас.

Планируя бой как по преимуществу огневой, я отнюдь не поскупился на холодное оружие для солдат. Частью шпаги, частью - абордажные сабли. Что ж, вот и пригодятся. Кто поведет? Конечно, лучше бы самому, но... Нет, драться - еще куда ни шло, только вот прыгать со шканцев на шкафут... Лестницы-то сломали, чтоб ими турки не воспользовались. Скакать горным козлом уже не по возрасту и не по чину. Можно спуститься на уровень главной палубы и выйти из надстройки через дверь, сняв подпирающие ее дубовые брусья - но только за спинами тех, кто прыгнет с надстройки, ибо через дверь не атакуют. Блокировать оную и сдержать за нею сколь угодно многочисленный отряд можно самыми ничтожными силами. Два-три правильно действующих воина остановят хоть полк. Для атаки нужно, чтоб одномоментно десятки ринулись, и чем больше - тем лучше. Да чтобы в первом ряду покрепче был народец, вроде вот этих гренадер...

– Фельдфебель, твои орлы шпагами действовать могут? Konnen Sie Schwerter zu kampfen?

Почему-то теперь немецкие слова приходили легко, без затруднений. А минуту назад прямо заклинило. Для старческого беспамятства - вроде бы еще рано. Скорее, нервы. Разволновался в горячке боя, аж давно знакомый язык из ума вылетел. Господи, позор-то какой! Хорошо, если никто из моих не заметил. Стоит мне выказать слабость, и "Chittanov's crew" разбредется врознь. И вообще, это у субтильных барышень бывают "нервы", а боевые генералы даже слова сего знать не должны! Видимо, просто отвык. Война, ведь она привычки требует. Долгие перерывы между сражениями расхолаживают.

Поделиться:
Популярные книги

Часовое имя

Щерба Наталья Васильевна
4. Часодеи
Детские:
детская фантастика
9.56
рейтинг книги
Часовое имя

Ох уж этот Мин Джин Хо 4

Кронос Александр
4. Мин Джин Хо
Фантастика:
попаданцы
дорама
5.00
рейтинг книги
Ох уж этот Мин Джин Хо 4

Аутсайдер

Астахов Евгений Евгеньевич
11. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Аутсайдер

Вдова на выданье

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Вдова на выданье

Блуждающие огни 2

Панченко Андрей Алексеевич
2. Блуждающие огни
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
альтернативная история
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Блуждающие огни 2

Кодекс Охотника. Книга VI

Винокуров Юрий
6. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга VI

Волк: лихие 90-е

Киров Никита
1. Волков
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Волк: лихие 90-е

Магия чистых душ

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.40
рейтинг книги
Магия чистых душ

Релокант. По следам Ушедшего

Ascold Flow
3. Релокант в другой мир
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Релокант. По следам Ушедшего

(Не) Все могут короли

Распопов Дмитрий Викторович
3. Венецианский купец
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.79
рейтинг книги
(Не) Все могут короли

Изгой Проклятого Клана. Том 2

Пламенев Владимир
2. Изгой
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Изгой Проклятого Клана. Том 2

(Бес) Предел

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
6.75
рейтинг книги
(Бес) Предел

Отверженный VIII: Шапка Мономаха

Опсокополос Алексис
8. Отверженный
Фантастика:
городское фэнтези
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Отверженный VIII: Шапка Мономаха

Её (мой) ребенок

Рам Янка
Любовные романы:
современные любовные романы
6.91
рейтинг книги
Её (мой) ребенок