Жизнь и приключения Лонг Алека
Шрифт:
Экшиоглу что-то сказал по-турецки Зийнет-ханум. Женщина скрылась в комнате. Через минуту она подала капитану дымящуюся чашечку кофе.
— Простите меня, друзья. Я должен выпить кофе. Без него я не могу прожить и двух часов.
Капитан отхлебнул из чашки. Айна сидела, крепко стиснув руки. Такое начало обещало многое.
— Продолжим, — отдуваясь, проговорил капитан. — Я имел удовольствие видеться с приятелем. Намекнул, что завтра к нему придет одна милая дама и попросит свидания с русским по имени Лонг. Так чтобы он не вздумал отказать в свидании. Мы в этом заинтересованы. Кто «мы»,
— Я готова даже поцеловать вас, капитан, — пошутила Айна. — А что будет дальше?
— Уже и дальше! Трудно иметь дело с женщинами, да еще с влюбленными, — улыбнулся капитан Экшиоглу. — Дальше эта милая дама скажет своему мужу, чтобы он подал прошение на имя начальника тюрьмы с просьбой перевести его временно под надзор полиции в город. Если мне не изменяет память, вы как-то говорили, что ждете ребенка?
Айна утвердительно кивнула головой.
— Вот это обстоятельство и должно послужить причиной прошения. Вы одни в Константинополе, плохо себя чувствуете, за вами некому ухаживать, и он просит… и так далее… Жандармам сейчас не до заключенных. Они не знают, кому придется служить завтра. Одним арестантом больше, одним меньше, какая разница? Везде полная неразбериха. Понятно?
— Вполне. Но ведь ему наверняка откажут.
— Отказали, если бы не бедный, старый, но влиятельный Экшиоглу и его знакомый начальник.
Видно было, что капитану доставляет огромное удовольствие поражать Айну своими связями и возможностями.
— Поэтому не откажут. Ко всему тому, что я рассказал, мой приятель неравнодушен к золоту. Я подарил ему чудесные запонки со слонами, которые купил в Бомбее.
— Я не могу вводить вас в расходы, капитан, — покраснела Айна. — Вы и так делаете для меня слишком много. У меня есть деньги, и если надо…
— Они еще пригодятся вам, миссис Айна. И мы с Мюджибом достаточно состоятельны, чтобы не говорить о таких пустяках. Давайте не будем больше вспоминать о деньгах. Хорошо?
— Вы просто гений, капитан, — в восхищении проговорил Мюджиб. — Столько сделали за такой короткий срок. Видите, на что способен мой капитан, миссис Айна?
— Никогда не хвалите человека в глаза, Мюджиб, — усмехнулся довольный лестью Экшиоглу. — Значит, так. Завтра мистер Лонг подает заявление Хасану-эффенди. Запомните это имя. К нему же пойдете и вы за разрешением на свидание.
— Действительно, вы волшебник, капитан! — воскликнула счастливая Айна. — Думала ли я, когда садилась на ваш пароход, что найду таких друзей? Никогда.
— Хорошим людям всегда воздается, — важно сказал Экшиоглу. — Так примерно говорит коран.
— Если Алека выпустят, где же мы будем жить? Вас стеснять неудобно… — проговорила Айна.
— Да что вы, миссис Айна! — воскликнули в один голос Мюджиб и Зийнет-ханум.
— Вы будете жить здесь, — многозначительно сказал капитан. — Это входит в наш дальнейший план. Вот когда он очутится за стенами тюрьмы, вы встретитесь с более важными людьми, чем я и Мюджиб, будем думать дальше, как выручить Лонга. Сегодня я сказал все.
Засиделись до полуночи. Капитан приглашал Айну на прогулку по ночной Перу, обещал показать интересные места, но она так взволновалась
10
Надзиратель Пич Нури оглядел двор и, перекрывая своим голосом стук арестантских башмаков, закричал:
— Лонг!
От неожиданности Алек вздрогнул, сердце забилось сильнее. Может быть, пришла Айна? Он подошел к надзирателю. Тот молча грязным указательным пальцем ткнул на выход. По тем же темным коридорам, по которым несколько дней назад они шли в камеру, добрались до комнаты, перегороженной решеткой на две половины.
«Место свиданий, — решил Алек, вспоминая рижскую тюрьму. — Там было так же».
Надзиратель вышел. Через минуту он появился на другой стороне, ведя за собой Айну. Если бы не проклятая решетка! Ему так хотелось обнять жену. Они прижались к решетке друг против друга, и Айна шепнула:
— Все идет хорошо, милый.
— Ты молодец, девочка. Я так ждал тебя, верил, что ты придешь. Как тебе удалось получить свидание?
— Сначала о самом главном…
Айна рассказала ему, как он должен действовать.
Пич Нури скучая торчал у двери. Подслушивать было незачем. Арестанты говорили по-русски. Почему начальник дал свидание заключенному в неурочный день? Наверное, отхватил хороший куш. Впрочем, это не его дело.
— Понимаешь, я пришла в тюрьму просить свидания, — шептала Айна Алеку. — Начальник был любезен, сказал, что для меня сделает исключение. Я пошутила: не могу, мол, остаться в долгу и подарю ему на память колечко. Ну, знаешь, подарок папы, с сапфиром. Хасан-эффенди рассыпался в комплиментах, приказал надзирателю не мешать нам. Я пришла в тюрьму с Зийнет-ханум и не хотела бы задерживать старушку. Я пойду, Алек. Скоро ты будешь со мной. Если бы ты знал, как я жду этого дня!
Она просунула руку через решетку. Алек поцеловал ее пальцы. Надзиратель, удивляясь, что свидание закончилось так быстро, проводил Айну, а когда вернулся и хотел вести Алека в камеру, тот замотал головой, повторяя одно слово: «Хасан-эффенди! Хасан-эффенди!»
Надзиратель понял. Он повел Алека в комнату дирекции. Там сидело несколько жандармов. За своим столом Хасан-эффенди курил кальян. В комнате плавало густое синее облако дыма. Солдаты чему-то громко смеялись. Увидя Пич Нури с Алеком, Хасан-эффенди принял серьезный вид, бросил трубку, махнул рукой жандармам. Те вскочили, откозыряли начальнику, вышли из комнаты. Бросив несколько слов Пич Нури, Хасан-эффенди поднял глаза на Алека:
— Что ты хочешь?
— Подать заявление.
— Подавай.
Видно, просьба его не удивила. Он протянул Алеку лист бумаги, карандаш, кивнул на маленький стол, стоящий в комнате:
— Вот тут пиши.
Алек раздумывал, на каком языке писать прошение. На русском не поймут, по-французски он не может, по-английски…
Его выручил Хасан-эффенди:
— Пиши по-русски. У нас есть переводчики.
Когда Алек закончил, изложив в своем прошении все, что ему говорила Айна, и подал бумагу жандарму, тот, повертев ее в руках, спросил: