Жизнь, как морской прилив
Шрифт:
Было девять часов, когда Эмили принесла из сарая банку керосина и разбрызгала ее содержимое на мебель и вещи, сваленные в высокую горку. Она подожгла ее, и первые языки пламени начали пробиваться между древесиной, подобно живым змеям, захватывая сначала сухую мебель, а затем постельные принадлежности, с которыми через несколько минут было уже покончено.
Куча вещей была охвачена пламенем, когда долгие сумерки перешли в ночь. Эмили стояла, прислонившись к стене коттеджа, в старом жакете и шляпке - пальто, которое ей купил Лэрри, было среди горящих вещей - и смотрела, как огонь уничтожает одежду. Это было красивое зрелище.
Она ощущала тихое удовлетворение, наблюдая, как нажитое за два, нет, три года ее жизни в коттедже уходит с дымом, а когда в ее мысли закралось сомнение и она подумала: «Не нужно было жечь его вещи, нужно было отложить их», - то оттолкнулась от стены и ответила на эту мысль, громко прокричав: «Не будь такой доброй, Эмили Кеннеди! Ты ни о чем не будешь сожалеть! Нет, клянусь Богом! Ты ни о чем не будешь сожалеть сегодня ночью».
Она все еще стояла, выпрямившись, когда услышала голоса внизу, у подножия холма. Эмили не могла разобрать, что они говорят, но, когда она увидела расплывчатые фигуры, приближавшиеся к стене, она поняла, что ждала их прихода. Это были жители деревни, пришедшие посмотреть, как горит коттедж «выскочки». Теперь она наблюдала, как они выстраиваются вдоль стены, и подумала: «Ну и много же их пришло».
Голоса доносились и с задней стороны коттеджа. Скорее всего, это шахтеры из угольных шахт за деревней. Они, наверное, бежали через холмы, чтобы прийти и оказать помощь.
Шахтеры не остановились у задней стены, они перепрыгнули через нее и направились к Эмили. В свете костра она хорошо видела их лица. Среди них было несколько женщин, они смотрели на девушку, открыв рты, а одна из них крикнула:
— Что случилось, девочка? Что случилось? Это не похоже на праздник!
Она ответила не сразу:
— Можно сказать, что это праздник.
— Что вы празднуете, мисс? — К ней подошел еще один человек.
— О, — Эмили посмотрела на него, стоящего на расстоянии вытянутой руки от нее, — только завершение части моей жизни.
— С вами все в порядке, девочка? — Он подошел поближе, и она почувствовала на лице его учащенное дыхание. Он все еще не мог отдышаться после бега.
— Да, со мной все в порядке, спасибо.
Мужчина повернулся и посмотрел на костер.
— Откуда вы притащили все это, чтобы сделать такой высокий костер? Его видно с расстояния в несколько миль.
— Это моя мебель.
— Ваше что?
— Моя мебель.
Эмили смотрела на лица людей, собиравшихся вокруг нее. Жители деревни тоже подошли, преодолев стену. Не так близко, как шахтеры, но достаточно близко, чтобы услышать то, что девушка хотела сказать. И именно для них она сказала:
— Мебель была в качестве оплаты за три года моей жизни. Мне она была не нужна, поэтому я ее сожгла.
Никто не заговорил, но все смотрели на нее, и Эмили продолжила:
— Извините, что я не предупредила вас, а то вы могли бы захватить с собой детей. Дети любят костры. Можно было бы хорошо провести вечер.
Все продолжали молчать и удивленно смотреть. Неожиданно часть костра провалилась внутрь и огненные искры рассыпались в ночи, осветив всю сцену и бегущую фигуру, которая не остановилась, когда приблизилась к толпе, а протиснулась сквозь нее. И вот Эмили смотрела на Берча, сосредоточив все свое внимание. Странно, но теперь она поняла, что ждала его прихода, надеялась, подспудно
— Что случилось? — Он переводил взгляд с нее на полыхающий костер; потом, не говоря ни слова, подбежал к двери коттеджа и заглянул внутрь. Толпа наблюдала, как Берч медленно возвращается к тому месту, где стояла она с узлами, лежавшими у ее ног. Хотя его голос был похож на тихое рычание, все четко слышали, что он сказал:
— Ты что, рехнулась?
— Нет. Я никогда не чувствовала себя более нормальной. В действительности я думаю, что я только что пришла в себя. Поскольку я поняла, что сошла с ума в тот день, когда пришла на этот холм с тобой.
— Зачем ты это сделала? — Он указал рукой на горящие вещи.
— Со своими вещами я могу делать все, что захочу. Это то, что ты мне отдал. Ты сказал, что я могу взять мебель, конечно кроме лучших предметов - французского столика, бюро и часов. Но мне не хотелось разделять вещи. Они так долго стояли рядом с остальным хламом. Хламом, который был необходим тебе, как и я. — Она вскинула голову. — Кстати, когда ты забирал скот, ты забыл взять с собой кур. И огромное тебе спасибо за то, что предложил оставлять мне молоко через день возле старой заставы. Это была бы прекрасная прогулка посреди зимы, когда снег доходит до подбородка.
— Замолчи! — Его голос доносился сквозь сжатые губы, как сдавленный рев. Его глаза перебегали с нее на толпу, собиравшуюся вокруг них. Затем, как и они, Берч вздрогнул, когда Эмили закричала на него:
— Не затыкай мне рот, двуликий и лицемерный притворщик! И можешь получить назад вот это! — Она бросила в него мешочек с пятью соверенами, и, когда этот мешочек ударился о его грудь, он схватил его, а она крикнула: — Вот деньги, добавь их к приданому, что ты забрал к ней! Ты не мог пойти к ней с пустыми руками, как ты сказал! Так передай ей, что пять фунтов - это от меня! И последнее, что я тебе скажу. Я видела ее всего два раза в жизни, но я знаю ей цену. И насколько я могу судить, она устроит из твоей жизни такой же ад, какой ты пережил со своей предполагаемой женой. И когда это время наступит, вспомни мои слова!..
Сноп искр снова осветил небо, а языки пламени осветили лица. Все смотрели на них. Никто ничего не говорил. Эмили наклонилась, подобрала свои узлы и, распрямив плечи и подняв голову, отвернулась от его разъяренного лица и пошла в сторону. Люди расступились, чтобы дать ей дорогу, и она пошла мимо костра к воротам, где стояли Джордж и Дженни. Они повернулись и стали спускаться с холма, идя рядом с ней.
Проходя через долину, они услышали возбужденные крики и свист. Эмили остановилась и оглянулась. Ей вспомнились слова: «Я никогда не буду сожалеть о том дне, когда подобрал вас на рыночной площади Феллберна». Когда девушка продолжила свой путь, голова ее была опущена. Они дошли до дороги, и Эмили сказала прерывающимся голосом:
— Спасибо, Джордж. Спасибо, Дженни.
Джордж поинтересовался:
— И куда же ты собираешься идти ночью?
— Я пойду к своей тете Мэри.
— Только не ночью.
— Завтра, — сказала Дженни, ласково беря ее за руку.
— О нет! Нет! — Она напряглась. — Я не вернусь в дом. О нет!
— Никто не заставляет тебя идти в дом. — Джордж заговорил довольно резко. — В любом случае, мистера Стюарта там нет. Позавчера он уехал отдохнуть. Во Францию, как он сказал. Наверное, чтобы немного отвлечься. И кто будет его винить? В любом случае ты идешь с нами, а завтра утром я отвезу тебя туда, куда ты скажешь.