Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 1. 1867-1917
Шрифт:
Под конец моего пребывания мы так сдружились, что поехали вместе ловить рыбу, и он, узнав, что известный московский благотворитель, Ф. Я. Ермаков, дед моей жены, сказал мне, что он преклоняется перед поведением этого человека, который все свое состояние отдает на просветительные и благотворительные дела. Мы очень дружески простились, и он был так любезен, что дал мне своих лошадей до ближайшей почтовой станции (около 25 километров), откуда я должен был ехать на Ижевский завод, изготовляющий ружья для армии.
Несомненно П. К. Ушков принадлежал к числу самородков на Руси, и развитое им большое химическое дело должно быть зарегистрировано в летописях русской химической промышленности. Он имел тесное соприкосновение с Высшим Техническим Училищем в Москве, откуда брал молодых инженеров для постановки у себя на заводе химических производств. Его сын, Иван Петрович, получил там же техно-химическое
главный владелец, Иван Петрович, умер заграницей в год объявления войны (1914 год).
От почтовой станции, куда меня привезли лошади Ушкова, я должен был более 50 километров проехать по проселочным дорогам и лесами, чтобы достичь уже позно вечером города Ижевска, население которого почти исключительно состояло из рабочих оружейников и их семей. Вследствие любезного приглашения помощника начальника завода, полковника К. Н. Соколова, я остановился у него, в его большой холостой квартире. Полковник Соколов окончил Артиллерийское Училище, но после прошел двухлетний курс Горного Института, чтобы стать артиллерийским приемщиком на заводах, изготовляющих военное снаряжение. Он очень интересовался сталелитейным делом и незадолго до моего приезда на завод был в Петербурге, где имел продолжительную беседу с проф. Д. К. Черновым, прося его советов по приготовлению наилучшей стали для новой 3-х линейной винтовки, которая тогда уже начала изготовляться в больших количествах. Ижевский завод должен был поставлять стволы на другие оружейные заводы: Тульский и Сестрорецкий.
Я целые дни проводил в обществе К. Н. Соколова в разговорах об изготовлении лучших сортов стали. Там же я познакомился с начальником завода ген. Поповым, который женился на молодой девушке, Вере Евстафьевне Богдановской, окончившей Высшие Женские Курсы в Петербурге по химическому отделению. Она согласилась выйти замуж за генерала, значительно старше ее, под условием, что он устроит ей лабораторию, где она могла бы продолжать свои работы по органической химии. Она делала интересные доклады в Р. Ф.-Х. Обществе и ее работам уделяли большое внимание; в особенности М. Д. Львов, ее учитель, старался ей помочь в ее исследованиях. К большому огорчению для всех членов Химического Общества, неизвестно от каких причин она окончила свою жизнь в лаборатории в расцвете сил; быть может, она отравилась газами в лаборатории, а, может быть, здесь имело место самоубийство.
Насколько я мог заметить, заводские рабочие жили в хороших условиях, имели собственные дома и землю, обработка которой давала им возможность держать и лошадей, и коров. Когда в конце июня наступал сенокос, то рабочие получали отпуск не менее месяца для уборки урожая. Интересно было бы беспристрастно сравнить условия жизни рабочих при царском режиме и при большевиках. Не думаю, что им теперь лучше, так как Ижевские рабочие, вкусив сладости коммунистическаго режима, не раз бунтовали, да и с самого начала не хотели признать новой советской власти.
С Ижевского завода я поехал на Боткинский, расположенный на Каме. Этот завод изготовлял паровозы и речные пароходы; на нем я пробыл короткое время и отправился на пароходе верх по Каме в Пермь. В 9 километрах от Перми находились известные пушечнолитейные заводы, которые изговляли орудия большого калибра для осадной и крепостной артиллерии. Завод был расположен около села Мотовилихи. Здесь я проследил весь процесс изготовления орудия: начиная с отливки ствола, его отжига, надевания на него колец и до окончательной термической обработке собранного орудия в особых вертикальных печах. В этих печах подвешенное орудие нагревалось до известной температуры (теория Д. К. Чернова), потом охлаждалось до 400 град, и погружалось в нагретое масло.
В то время на заводе работал горный инженер Славянов, изобретатель автогенной сварки, с которым я познакомился еще в Петербурге, присутствуя на его докладах в Техническом Обществе. Он мне показал несколько автогенных сварок сломанных стальных изделий и убеждал меня, что прочность их от такой обработки нисколько не страдает. Он познакомил меня со своей многочисленной семьей, и я с большим удовольствием провел с ним значительную часть времени моего пребывания на заводе, получив возможность убедиться в его исключительных способностях к творчеству и любви к делу. К сожалению, он уже и тогда был совсем больным человеком, имел несколько внутренних болезней и должен был бы значительно сократить свою работу; но его энергичная натура не давала ему покоя и через короткое время мы услыхали, что он скончался.
Дальнейший мой маршрут предусматривал посещение целого ряда горных заводов, находящихся, главным образом, под управлением Горного Департамента, входящего в состав Министерства Государственных Имуществ. Я посетил сначала заводы Гороблагодатского Округа, где впервые ознакомился с выплавкой разных сортов чугуна в доменных печах, работающих на древесном угле. Такие домны могли существовать только на Урале, где в распоряжении каждого заводоуправления находились громадные площади лесов (от 1 до 2 миллионов десятин), дающих возможность получать древесный уголь. Домны, работающие на древесном угле, не могли вырабатывать в год более миллиона пудов чугуна, в то время, как уже у нас на юге, в Юзовке, домны, работавшие на коксе, давали в год до 5-ти миллионов пудов.
Хозяйство, которое велось почти на всех казенных горных заводах находилось в то время в печальном состоянии. Даже мне, мало посвященному во все детали деятельности подобных заводов, и то бросались в глаза непорядки, которые, несомненно, приносили государству не малый ущерб. В этом отчасти были виноваты горные инженеры, которые попав на теплые места управителей заводов и горных округов, по казенному относились к вверенному им делу и мало заботились об его усовершенствовании. С другой стороны, в значительной степени вредило делу бюрократическое отношение со стороны Горного Департамента, который угашал инициативу у молодых инженеров, желавших ввести новые методы и порядки в управление заводами.
Я не могу здесь рассказывать обо всех беспорядках, которые мне пришлось наблюдать при посещении около полутора десятка горных заводов; все это было изложено в моем отчете о командировке на Урал. Многое из мною замеченного уже было описано в статье Д. К. Чернова, посетившего Урал за десять лет передо мною. Эта статья была напечатана в «Записках Императорского Технического Общества», но на нее, видимо, мало обратили внимания в центральном органе управления Горными Заводами. Главное упущение, которое имело место на многих заводах, заключалось в том, что не были, как следует, использованы доменные газы, количество которых было совершенно достаточно для того, чтобы вести рационально доменный процесс выплавки чугуна, т. е. вводить в домну воздух, нагретый до 300 град., подготовлять руду и флюсы для процесса, обслуживать все подъемные механизмы и т. п. Нередко мне приходилось наблюдать, что уголь годами хранился на открытом воздухе и вследствии резкой перемены температур зимой и летом превращался в мелкий порошек, который сильно затруднял ведение доменного процесса. На заводе Каменском и Каслинском я видел домны без улавливания газов и без подогревания воздуха, вдуваемого в домну. Помнится, что на одном заводе рабочие острили над своим начальником, который, просидев на своем тепленьком месте до старости, разлучился отличать руду от флюса, прибавляемого к руде, чтобы она легче плавилась. Вследствие таких упущений домны нередко переставали выпускать чугун (на техническом языке это называлось: «посадить в домну козла»), и тогда приходилось на некоторое время прекращать подачу руды и флюса и стараться изгнать этого козла из домны. Иногда это удавалось достичь обычными приемами, и домна возобновляла выпуск чугуна. В особых случаях, когда ничто не помогало, то прибегали к заступничеству Николая Чудотворца и, как говорили, опускали икону в домну. Но на ряду с заводами, где сохранялись эти допотопные нравы, были заводы, которые под управлением деятельных инженеров давали государству значительный доход. Так, напр., Саткинский завод, находящийся в Нижне-Тагильском округе, давал до 200.000 руб. дохода в год; его домны работали без перебоев и с хорошим выходом чугуна на единицу топлива, — на руде (Ельничный рудник), добываемой по соседству открытой выработкой с соблюдением всех правил, которые требуются при разработке подобных месторождений.