Жизнь после Тайлы
Шрифт:
Келли подходит ко мне и сужает свои глаза, смотря на меня. Я сижу на кухонном столе, и ем мороженное «Бен & Джерри» с печеньем, пытаясь немного успокоить свои нервы. Он забирает упаковку с мороженым из моих рук, аккуратно вытаскивает ложечку с моего рта, опускает ее в мороженное и пробует сам перед тем, как поставить обратно в холодильник это сладкое лакомство.
— Что случилось? — спрашивает он, запрыгивая и садясь на стол рядом со мной.
— Лиам заходил ко мне.
— Вот дерьмо, — тяжело вздыхает он.
— Да, что-то вроде этого. Он опять просил
— Ты дала ему их?
— Нет. И что ты думаешь, он сделал? — тихо говорю я.— Он выбежал отсюда, разозленный нашим разговором, и отказался от меня без всякой причины.
— Ты все сделала правильно, — говорит он осторожно, пытаясь не расстроить меня ещё больше.
Я поворачиваюсь к нему и смотрю в его глаза.
— Думаешь? Потому что мне так не кажется. Я для него единственная семья, которая у него есть, и я отказала ему. А что, если он пострадает, Кел?
Он качает головой.
— У него проблемы не такого уровня. Он просто ищет деньги на наркотики.
— И на данный момент я не дала ему их. На что он пойдёт, чтобы добыть их?
Он нежно берет меня за руку, подтягивая ближе к нему.
— Эйвери, ты будешь счастлива от того, что дашь своему брату денег на поддержание его наркотической зависимости, только для того, чтобы он не пошёл куда-то в другое место и не влип в какие-нибудь неприятности?
— Нет, конечно, нет, — бормочу я.
— У него проблема, и с этой проблемой может справится только он. Ты не его мать, Эйвери, ты всего лишь его сестра. Тебе пора прекратить обращаться с ним, как будто он твой маленький несмышлёный ребёнок.
Я опускаю голову.
— Неужели это то, что я делаю?
— Эй, — говорит он.— Посмотри на меня.
Я поднимаю голову и смотрю в его ослепительно красивые глаза.
— Ты сделала все возможное. Ты пытаешься дать ему любовь и поддержку, и пытаешься указать ему верный путь, по которому ему стоит идти. Это замечательно и очень великодушно, но это не твоя работа. Он — взрослый мужчина, и принимает свои собственные решения. Все, что ему нужно сейчас это сестра, а не мать. Покажи ему, что ты поддерживаешь его несмотря ни на что, что он может в любую минуту обратиться к тебе. Не надо давать ему деньги, и пусть он совершает собственные ошибки и учится на них.
— Я так волнуюсь за него. Каждый день я переживаю, что он втянет себя в какие-нибудь неприятности.
— Но это не будет твоя вина, — говорит он, смотря на меня сильным, решительным взглядом. — Потому что, Эйвери, он уже взрослый мужчина, и он вправе принимать свои собственные решения и отвечать за себя.
Я чувствую, как слезы наполняют мои глаза, но прячу их подальше.
— Да, ты прав. Я знаю, что ты прав.
— Для этого я тут и нахожусь, — ухмыляется он. — Так, а теперь ты, надеюсь, прекратишь заедать свои переживания мороженым, да? Я больше чем уверен, что Лин не оценит этого, если ты, расслабленно переваливаясь, войдешь в студию?
— Нет, я уверена, она не будет этому рада, — смеюсь я.
— А кроме Лиама, как твои дела?
Я чувствую, как румянец вспыхивает на моих щеках, и я знаю, Келли не понравится,
— Вполне терпимо, — отвечаю я, пытаясь говорить спокойным голосом. — Я танцевала и занималась собой
— Скучно, закатывает он глаза.
— Эй! — я толкаю его в плечо. — Я смотрю, у тебя тоже жизнь не искрится приключениями.
— Вообще-то, — говорит он, скрещивая руки на груди. — У меня, как раз наоборот… У меня произошли очень интересные события.
— Да ну?
Он улыбается.
— Ну, хорошо, каждое утро я встаю и иду, как всегда, прокатиться на волне.
Я закатываю глаза.
— Ну, конечно.
— Дай мне закончить, — продолжает он. — На протяжении последних дней по утрам я замечаю, что моя доска для серфинга находится на улице около дома.
— Ты живёшь на пляже, — я с подозрением сужаю глаза. — Это называется ветер.
Он весело толкает меня.
— Ха-Ха. Нет, дело не только в этом. Она мокрая и вся в песке, как будто на ней катались. Поэтому я не могу понять этого. Если б это делалось ради кражи, кто бы ни украл доску, он бы ее не стал возвращать. Это чертовски странная загадка.
— Может, у тебя есть фанат, который ворует доску на ночь, катается на ней на волнах, представляя тебя.
Он уставился на меня с ужасом во взгляде.
— У тебя проблемы с головой.
Я хихикаю.
— Эй, не суди меня строго. Просто ты известный серфер, который ко всему этому ещё очень привлекательный. Конечно, у тебя есть поклонники, и некоторые из них не вполне нормальные. И никому неизвестно, что могут сделать женщины, которые с ума сходят от желания...
Он закатывает глаза и спрыгивает со стола.
— А ты тоже моя поклонница, Эйвери? — говорит он мне, играя бровями.
— Мечтай, — я засмеялась. — Даже моя собака мне нравится больше.
Он поднимает руки, хватаясь за сердце. — Ты ранила меня, как ты могла… Даже после того поцелуя?
Я изображаю рвотный звук.
Когда мне было примерно семнадцать, а Келли — чуть больше двадцати, мы пошли с ним на вечеринку. Я как раз была в подростковом бунтарском возрасте, к тому же, я была пьяна. В ту ночь, я напилась так, что еле могла идти, и Келли привёз меня домой, после долгих попыток посадить меня в такси. Когда мы добрались до дома, я решила для себя, что он очень сексуальный и горячий, и поэтому захотела попробовать, как он целуется, и я пошла до конца.
Это был самый ужасный поцелуй в моей жизни.
А вообще, Келли — мастер поцелуев.
В том поцелуе было много неумелого движения языком и неловких прикосновений, плюс — мы просто обслюнявили друг друга, вместо поцелуя. Я потеряла сознание быстрее, чем Келли успел, сделать что-либо еще. Я не буду лгать — Келли привлекал меня, даже очень, но тогда все свелось к беспорядочным и неуклюжим ласкам.
— Эй, — говорю я, показывая на него пальцем. — Ты сразу стал трогать мою грудь, целуя меня тем жутким поцелуем, если его вообще так можно назвать.