Жизнь после Тайлы
Шрифт:
Эйвери:С тобой так тяжело.
Нейт: Тебе придется убить меня, прежде чем я оденусь, как гребаный танцор и буду кружить тебя.
Эйвери: Тебе не обязательно одеваться. Мне просто нужно, чтобы ты помог мне на тренировке.
Нейт: Нет.
Эйвери: Отлично.
Нейт: Ты разбила мне сердце. Помни меня.
Я смеюсь.
Эйвери: Ты пожалеешь об этом, Натаниэль Александр.
Нейт: Трясусь от страха.
Эйвери: Я уже еду. Возможно, возьму парочку бездомных мужчин с улицы и буду умолять, чтобы они стали моими партнерами. Думаю, будет грязненько.
Нейт: Береги себя. Проверь свои прививки от гепатита.
Эйвери: Ты ужасен.
Нейт: Позвоню позже.
Я закрываю свой телефон с улыбкой на лице. Чертов Нейт.
За несколько последних недель я провела много времени с Нейтом. Наша дружба естественная, легкая, и беззаботная. Никаких неловких пауз или моментов, когда я думаю, что она надуманная. Она просто есть. Мы смеемся, разговариваем, шутим — вместе нам невероятно хорошо. Он рассказывает мне о своей семье, своей жене, Мейси, и своей карьере. Он своего рода небольшой огонек в моей жизни, который я могу держать обеими руками, и не бояться ожогов.
Он помогает мне обрести себя.
За это стоит бороться.
***
— Боже, Бобби! — вскрикиваю я, вскидывая руки вверх.
Мой восемнадцатилетний ученик, Бобби, недоумевая, смотрит на меня. Он пытается помочь мне с поворотами, но все еще недостаточно силен. Он занимается два года, и, в общем, Бобби отличный танцор, но еще не достиг того уровня, как другие танцоры его возраста. В любом случае, мне не нужен танцор, мне просто нужен кто-то сильный, чтобы удержать меня, а я могла бы прорепетировать те движения, которые еще не совсем получаются.
— Я стараюсь, Эйвери, — возражает он, скрещивая руки на груди. — Ты как слон в посудной лавке.
От удивления я изгибаю брови.
— Ты вообще знаешь, что это значит?
Он смотрит на меня как на дуру и даже закатывает глаза. Пфф.
— Хорошо, я потренируюсь сама.
— Отлично, — он выходит через боковую дверь.
— Что за представление!
Поворачиваясь, я вижу Нейта, облокотившегося на дверной косяк со скрещенными руками на груди и с самодовольной
— Ох, я рада, что для тебя это представление. Я не могу представить, что ты поймешь каково это — быть с мужчиной, который не мужчина, и пытается помочь, когда даже не может удержать твой вес.
Его улыбка становится еще шире. Будь он проклят.
— Не улыбайся мне, Натаниэль. Ты в этом виноват.
Он отталкивается от стены и подходит, его обувь скрипит на отполированном деревянном полу. Он встает напротив меня, бросает взгляд на мое балетное трико и улыбается.
— Даже не смей.
— Сексуально, Эв.
Я скрещиваю руки на груди и смотрю на него.
— Ну, ты однозначно хоть не натянула их так, что видно твою киску.
— Ты отвратителен! — я ударяю его по руке.
Он смеется, берет меня за руку и начинает кружить.
— Ну, я здесь, и у меня есть час. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Я таращусь на него.
— Я думала ты ни за что на свете не согласишься танцевать со мной!
Он пожимает плечами.
— Я передумал. Не заставляй меня сделать это снова.
— Хорошо, — говорю я, повернувшись к нему. — Я пытаюсь сделать маленькое правое аллегро. Преподаватель думает, что мое тело в неправильном положении, когда я двигаюсь. Я пыталась сделать правильно, но мне нужен кто-то чтобы поддержать, эм, меня... тогда я смогу сконцентрироваться на позе и положении.
— Покажи мне, где мне нужно держать, — говорит он.
Мои щеки краснеют, как вовремя. Я не думала, что Нейту придется прикоснуться ко мне, чтобы сделать это. Не знаю, почему это так волнует меня, но это так. И когда я говорю волнует, то имею ввиду, сексуально волнует. Я доверяю себе, когда я с ним, и доверяю ему, но иногда его прикосновения заставляют меня нервничать.
— Знаешь, — выдавливаю я. — Я могу просто использовать балетный станок.
Его брови изгибаются.
— Нет, блин. Ты приволокла меня сюда своей сопливой историей о бездомных. Используй меня.
— О-окей. Так, тебе нужно встать позади меня.
Он обходит меня, и я могу чувствовать тепло его тела своей очень чувствительной кожей. Это плохая идея. Очень плохая.
— И-и, просто положи свои руки на мои бедра. Когда я буду подпрыгивать, мне нужно, чтобы ты поднимался со мной, немного снимая вес с ног.
Его ладони располагаются на моих бедрах, и я перестаю дышать. Я буквально перестаю дышать. Я не могу сосредоточиться, и это беспокоит меня. Беспокоит то, что он волнует меня.
— Ты собираешься танцевать? — бормочет он возле моего уха.
— Эм…д-да, — запинаюсь я.
Я поднимаюсь на носочки, позволяя ему почувствовать мой вес.
— Я сделаю маленький прыжок вверх, просто почувствуй мой вес, посмотрим, как это.
Он фыркает, рассмешив меня, и с легкостью поднимает меня, когда я подпрыгиваю.