Жизнь после жизни
Шрифт:
Настя пожала плечами.
— Любовь, наверное. И вообще, насколько я поняла, они знакомы с детства, лет не то с тринадцати, не то с пятнадцати, как мы с тобой. Наверное, она к нему привыкла и не раздражается от его причуд.
— Ну да, — кивнул Леша, — это можно понять, я же к тебе привык — и ничего, живу, хотя ни один другой мужик тебя не вынес бы и трех дней.
— Это еще неизвестно, кто к кому привык, — обиделась Настя. — У тебя тоже тараканов полно. Ладно, давай строить планы.
— Давай, — с готовностью согласился он. — Значит,
— А я?
— А ты будешь охранять мой сон. Можешь что-нибудь почитать, — милостиво разрешил Чистяков. — Когда я высплюсь, мы берем машину и едем смотреть город, ты мне показываешь все места, связанные с твоим расследованием, и мы опять гуляем, и пьем кофе где-нибудь в маленькой кафешке, и едим пирожные. Потом ужинаем и садимся перед телевизором. И до пяти утра смотрим Олимпиаду. Да, нужно будет не забыть купить какой-нибудь еды на ночь, орешков там, конфеток, печеньица, чтобы можно было грызть на нервной почве. Как тебе мой план?
— Супер! — восхитилась Настя. — Только ты не учел одну маленькую деталь: я встала в седьмом часу и вряд ли выдержу телевизионный просмотр до пяти утра.
Чистяков сделал невинное лицо.
— И что ты предлагаешь? Не смотреть Олимпиаду? На это я пойти не могу, и не проси.
— Я предлагаю, чтобы ты разрешил мне днем поспать вместе с тобой.
— Ах вон чего, — протянул он. — Ну, это ты, мать, хватила. Спать она собралась! А кто будет сидеть рядом и охранять меня?
— А мы Подружку приведем, она будет нас охранять. Ляжет на пол у кровати и будет охранять.
— А она сумеет?
— Сумеет, — заверила его Настя со смехом, — она большая и умная.
— Тогда ладно, — согласился он. — Разрешаю тебе спать. А теперь выдай мне полотенце, я пошел мыться.
Пока Чистяков принимал душ, Настя переоделась и разложила на столе свои записи, готовясь к подробному рассказу о том, как провела время в Томилине. Она все-все расскажет Лешке, даже про то, как ей не понравился Вторушин с его повествованием о бабушкиных стертых бедрах, и про то, как встречалась со Старковым, признавшимся ей в былой влюбленности, и про то, как давилась овсянкой и покупала в магазине «неправильную и вредную» еду. И даже про розовый с зеленым торшер с изысканным именем Харлампий Аколуфьевич. Как хорошо, что у нее есть такой Лешка, который любит и умеет слушать и которому можно все рассказать, потому что он самый умный и самый добрый, он все поймет и во всем разберется.
Подружка отнеслась к Чистякову настороженно, она никак не могла понять,
— Как у вас тут много собачников, — заметил Алексей.
— Это добровольцы, они только гуляют с собаками из зверинца, — объяснила Настя.
— А почему ты выбрала именно эту собаку? — спросил он. — Выбрала бы вон ту, смотри, какая симпатяга. И явно молодая, здоровая.
Он показал на бело-рыжую некрупную дворняжку, которую вела на поводке женщина лет тридцати. Дворняжка весело подпрыгивала и живо интересовалась всем происходящим.
— Потому и выбрала, что Подружка старая и больная. Молодых и здоровых все любят, а вот старые и больные никому не нужны.
Леша искоса посмотрел на нее, потом обнял за плечи и прижал к себе.
— Я тебя очень люблю, — едва слышно шепнул он.
День шел по плану, они погуляли, пообедали, поспали, уложив Подружку на пол рядом с кроватью, съездили в город, где Настя показала мужу здание горотдела внутренних дел, концертный зал и проходной двор, где убили Корягину, а также дом, где она жила, потом они выпили кофе и съели по куску торта, потом поехали в район новостроек, где жила и была убита Аида Борисовна Павлова. И даже съездили на кладбище, и Настя показала Алексею две могилы — Павловой и Алисы Ярцевой. Ужинать отправились в ресторан при гостинице «Заря», в баре которой Настя встретила Полосухина и его сообщника Аркадия Вольдемаровича.
Ей казалось, что до пяти утра она не выдержит, но оказалось, что болеть «за наших» — дело азартное и увлекательное, и она даже не заметила, как прошло время. Надо же, а ведь она никогда прежде не интересовалась спортом… Неужели действительно на пороге пятидесятилетия ей начинают открываться новые стороны жизни, о существовании которых она даже не подозревала? Неужели после пятидесяти лет не продолжается кое-как прежняя жизнь, а начинается другая, совсем новая?
Засыпая, она с сожалением подумала о том, что сегодня не увидела снегиря. А ей так хотелось показать его Чистякову!
Три дня, которые Алексей сумел выкроить из своего рабочего графика, закончились быстро. Они много гуляли, до утра смотрели соревнования и потом спали до полудня. Чистяков познакомился с Тамарой, пришел от нее в полный восторг и с удовольствием сидел вместе с ней и с Настей за чашкой чаю и болтал обо всем на свете. Тамара даже уговорила его прийти к ней на стрижку, и он остался очень доволен.
Поезд на Москву проходил через Томилин в шесть вечера. После обеда они собрали вещи и пошли в зверинец прощаться с Подружкой. Возле вольера собаки стояли супруги Путилины, оба в черном, и Вера Алексеевна Бегорская.