Жизнь Шаляпина. Триумф
Шрифт:
Вахтенные офицеры, закончившие свою вахту, тут же потребовали принести дюжину шампанского, и Шаляпин не мог отказать им в покорнейшей просьбе выпить с ними в память о встрече. И долго еще продолжалась эта дружеская, назовем ее скромно, беседа. Бросали закупоренные бутылки с записками, в которых говорилось, что такого-то числа, на таком-то пароходе капитан и его офицеры пили с Шаляпиным шампанское. А уж совсем под утро старший помощник капитана и Шаляпин пили на брудершафт и договорились
Наконец пароход взял направление на Африку. Наступало время прощания и со славной компанией, которая неожиданно для Шаляпина возникла на пароходе, и с его командой. За прощальным ужином было произнесено много тостов, но два из них приведем со слов Соколова.
– Федор Иванович! – обратился старик капитан. – Я очень счастлив, что на мою долю выпала честь иметь вас пассажиром парохода, находящегося под моей командой. Я сорок лет плаваю по морям. Несколько раз в своей жизни совершал кругосветное плавание, но мне никогда в жизни не приходилось делать такого длинного рейса при такой благоприятной погоде, какая теперь. Нас даже ни разу не покачало. Виновником этого считаю вас! Вы избранник судьбы! Вам до сего времени, что называется, везет во всем, везет безумно! Вас преследует счастье и благополучие не только на земле, но и на воде – этой капризной и непостоянной стихии… Этот рейс мы запишем в летописи нашей пароходной истории и назовем такую погоду в честь вас «шаляпинской»!.. Выпьем же, господа, за здоровье знаменитого русского артиста Федора Ивановича Шаляпина и за «шаляпинскую» погоду! Ура!!
Шаляпин произнес тост за здоровье «искусного, милого, любезного и обязательного нашего капитана», и тоже с криками «Ура!» выпили. В паузах Шаляпин рассказывал анекдоты, смешные истории, «многие хохотали до истерики». И неудивительно, скажет иной читатель, столько выпито шампанского… Казалось бы, только неделю тому назад незнакомые люди сдружились, а веселились в этот вечер далеко за полночь.
Участница этого прощального застолья с командой записала в свой дневник: «Вечером в честь капитана устроили обед на пароходе. Федор Иванович говорил прекрасные тосты. Обед был роскошный – шампанское лилось рекою, Шаляпин был в ударе. По моей просьбе спел нам после обеда «Двух гренадеров» и «Соловья», ухаживал за мною напропалую».
17 марта все той же компанией отправились в Каир. И всю дорогу Федор Иванович, Михаил Акимович Слонов, Матвей Сидорович Шибаев, Николай Афанасьевич Соколов шутили, смеялись, добром вспоминая капитана парохода, который оставил их на ночь, чтобы не таскаться по отелям, а с вещами – это лишние хлопоты и заботы… И конечно же из-за этой любезности у них оказалось больше времени на знакомство с Александрией, а то с переездом в отель могли бы и не увидеть того, что они успели увидеть в городе, столь знаменитом некогда своими библиотеками, дворцами, храмами. За несколько часов пребывания в Александрин русские путешественники побывали на Центральной площади, осмотрели Английскую церковь, памятник английскому генералу и внушительных размеров конную статую, которая поставлена в честь Магомета-Али, основателя ныне царствующей династии… Англия, Турция, арабы… И арабы тоже бывали на этой площади, но только тогда, когда за провинности их нужно было казнить: повесить… Прошлись по улице Шериф-паши, знаменитой своими магазинами, осмотрели арабский квартал, канал Махмудиэ, Колонну Помпея и Катакомбы. Все с удовольствием вспоминали, как Федор Иванович разыграл мимические сценки с чумазым арабчонком: Федор Иванович жестами о чем-то спрашивал, а тот столь же выразительно отвечал ему, за что и был вознагражден солидным «бакшишем».
«Египет – классическая страна «бакшиша», – писал И. Соколов, вспоминая свое путешествие с Шаляпиным в Африку. – Здесь попрошайничают не только нищие, которых, кстати сказать, очень мало, не только дети, но и взрослые мужчины и женщины. Понятия «иностранец» и «бакшиш» здесь неразделимы. «Бакшиш» требуют совершенно без всякого повода, так просто, «за здорово живешь», даже само правительство вынуждено просить в расклеенных по улицам объявлениях «не развращать народ подачками и давать «бакшиш» лишь за действительные услуги».
Вспоминали и о том, как извозчик предложил осмотреть «любопытную местность, так называемую Тартуш». А когда увидели, то сразу же поняли, что эта местность предназначена для прибывающих в Александрию матросов иностранных судов: здесь продавали преимущественно вино и женщин, а весь шум и гам, порой возникавшие потасовки заглушала восточная музыка. Нет, тут не решились даже выходить из шикарного ландо, да и негр, восседавший на козлах, отрицательно покачал головой. А потом, после ужина в «Бристоле», долго искали свой пароход. И нашли только с помощью полисмена.
«Предлагаем ему за услуги шиллинг.
– Нет! Нет! – замахал обеими руками полисмен. – Оказывать услуги – это моя обязанность, за это я получаю жалованье. Будьте здоровы! – И, сделав под козырек, полисмен удалился.
– Видали? – обратился Ф.И. к публике. – Это не по-нашему».
На следующий день, в 12 часов дня, Шаляпин вместе со своими друзьями выехал из Александрии в Каир. В поезде было жарко. Мелькавшие за окном вагона арабские глинобитные избушки, причудливые тропические деревья, стада ослов и баранов, верблюды, буйволы, мулы вскоре стали привычными настолько, что наши путешественники, удовлетворив свое любопытство, почувствовали, как угнетающе действует на них жара: тело покрылось потом, а в горле пересохло так, что трудно говорить. Решили пойти в ресторан и выпить «что-нибудь прохладительного». Попросили пива, но оказалось, что столики в ресторане предназначены только тем, кто заказывает завтрак, «иначе места за столом занимать не полагается!». Таков порядок, введенный англичанами. Пришлось согласиться, хотя они уже позавтракали в Александрии.
В Каире Слонов имел неосторожность передать свои вещи первому же попавшемуся арабу, а тот, взяв вещи, пошел совсем в другую сторону; Михаил Акимович сначала сказал ему по-французски, а тот все идет, по-итальянски, а тот все идет совсем не туда; и тогда Слонов догнал его и начал теребить его за плечо, показывая, куда надо идти, носильщик, в свою очередь, начал жестикулировать… Кто-то из собравшейся толпы объяснил арабу по-английски, но тот опять ничего не понял. Как же весело смеялись в толпе, когда узнали, что араб – глухонемой. Подоспевшие друзья выручили Слонова, отдав его вещи своим носильщикам. И всю дорогу до итальянского отеля «Виктория» подшучивали над Слоновым, вспоминая этот эпизод.
На следующий день бродили по городу, побывали в европейской части, где было чисто и богато; часа два с удовольствием просидели за столиком в кофейной, наблюдая за пестрой жизнью столицы Египта. «Чего и кого только тут нет? Арабы, негры, суданцы, нубийцы и даже индусы торгуют всякою дрянью: бусами, раковинами, шелковым товаром, палками, хлыстами, огнестрельным оружием, чучелами крокодилов, ящериц, змей, посудой, парфюмерией, почтовой бумагой, открытками, фруктами и даже кусками жареной говядины. Тут же ходят заклинатели змей, танцовщики, танцовщицы, уличные певцы, бродячие музыканты, акробаты и фокусники» (И. Соколов).
Вечером побывали в театре, во время бессмысленного действия какой-то английской оперетки «с безголосыми исполнителями и с уродами исполнительницами». В зрительном зале над головами присутствовавших носились летучие мыши, которые больше привлекали внимания, чем то, что происходило на сцене.
За эти дни пребывания в Капре и его окрестностях Шаляпин с друзьями побывал в музее египетских древностей, в зоологическом саду, осматривали пирамиды в районе Гизы, сфотографировались у подножия пирамиды Хеопса, у подножия Сфинкса, с проводником проехал несколько верст на верблюде по Сахаре. На всех фотографиях – монументальная фигура Шаляпина возвышается над группой друзей и туристов, улыбающийся, довольный, задумчивый, полный впечатлений и размышлений о древнейшей цивилизации мира.