Жизнь в зеленом цвете - 5
Шрифт:
Здесь, в Выручай-комнате, никто не мешал ему уткнуться лицом в подушку и лежать так часами, пытаясь ни о чём не думать. Но попытки эти обычно не увенчивались успехом. Он вспоминал прощание с близнецами, вспоминал последнее занятие окклюменцией, вспоминал свою кровь на полу холла - пятно так никто и не сумел убрать, вспоминал боль, досаду и бессилие - воспоминания всплывали сами, окутывая его душным покрывалом прошлого. Он понимал, что этим губит себя; всё чаще, вставая после нескольких часов лежания на полу, он чувствовал головокружение и слабость, а однажды умудрился
«Ты просишь прощения за то, что твой отец делал со мной, Поттер? Ты не знаешь, за что именно извиняешься... ты понятия не имеешь, что они все сотворили со мной...» С самого начала пасхальных каникул эти слова жгли Гарри. Что они могли сотворить с человеком, чтобы довести до такого? У Гарри не хватало фантазии вообразить зверство такой степени; и эта неизвестность, неопределённость, мучила его даже больше изнасилования. Оно, в конце концов, произошло с ним не впервые, и он, наверное, мог принять как данность, что люди, желающие унизить его и отомстить ему за что бы то ни было, выбирают именно этот способ.
Был только один способ узнать, что произошло тогда, двадцать лет назад, такого: поговорить с теми, кто там был. Снейп в качестве источника информации был отвергнут Гарри без раздумий. Оставались Сириус и Ремус; и если Гарри понятия не имел, где оборотень и как с ним можно связаться, то с крёстным он мог поговорить.
Прощальный подарок Сириуса на Рождество, тот самый странный свёрток, содержал в себе маленькое квадратное зеркало; по виду очень старое. На его оборотной стороне рукой Сириуса было нацарапано: «Это двустороннее зеркало, второе - у меня. Если захочешь со мной поговорить, погляди в него и назови моё имя; ты появишься в моём зеркале, а я в твоём. Мы с Джеймсом всегда так переговаривались, когда отбывали разные наказания».
Гарри не хотел копаться в грязном белье двадцатилетней давности; но коль скоро вышло так, что это бельё внезапно стало его собственным грязным бельём... если он вынужден был расплачиваться за ошибки, которых не совершал... если он уже принял на себя долги своего отца... то он имеет право знать чуть больше о том, во что ввязался. Кто, если не он?
– Сириус Блэк!
– громко и чётко сказал Гарри.
Зеркало замутилось на пару минут; Гарри уже начал подозревать, что что-то сделал не так, когда оно внезапно прояснилось, и в нём появилось лицо Сириуса.
– Привет, Гарри!
– крёстный улыбался. Гарри выжал из себя какую-то псевдорадостную гримасу.
– Что-то случилось?
Гарри быстро пересказал то, что увидел в мыслесливе Снейпа - не упоминая, конечно, чем всё в итоге закончилось.
– Я надеюсь, ты не судишь Джеймса по тому, что видел...
– Сириус тщательно подбирал слова.
– Понимаешь, Джеймс и Снейп ненавидели друг друга с самой первой секунды, знаешь ведь, как это бывает? У Джеймса было всё то, чего не было у Снейпа: его любили, он хорошо играл в квиддич, ему многое хорошо удавалось. А Снейп был такой, знаешь, придурок, и потом, он увлекался чёрной магией, а у Джеймса -
– В том случае, что я видел, Снейп не использовал никакой магии, - негромко возразил Гарри.
– Отец напал на него только потому, что ты сказал, что тебе скучно...
Сириус покраснел; при его смуглости это выглядело так, будто у него под кожей разлился свекольный сок.
– В этом, конечно, хорошего мало...
– Он игрался со снитчем напоказ, - горько сказал Гарри.
– И всё время ерошил волосы...
– Я и забыл, - нежно пробормотал Сириус.
– Это было так давно...
– И он выглядел таким идиотом, - буркнул Гарри.
– Таким самодовольным...
– Мы все тогда были идиотами!
– оптимистично заверил его Сириус.
– Пожалуй, только Луни не был... в какой-то мере...
– Но он ничего не делал, чтобы остановить тебя и отца, - угрюмо напомнил Гарри.
– Но иногда ему удавалось нас пристыдить, - вздохнул Сириус.
– И мама ненавидела Джеймса!
– в отчаянии сказал Гарри.
– Она терпеть его не могла, в грош не ставила! Вы даже шутили над этим... ты сказал: «Читая между строк, приятель, я бы предположил, что она о тебе не самого высокого мнения». Как она могла выйти за него замуж?
– На седьмом курсе они начали встречаться. К тому времени мы все стали серьёзнее... война уже развернулась вовсю. Джеймс перестал воображать и посылать в людей заклятия ради забавы...
– И в Снейпа?
На лице Сириуса крупными буквами было написано: «Дался тебе этот Снейп...». Определённо, крёстному не хотелось вспоминать о тех временах, когда они «были идиотами».
– Снейп - это особая тема, - неохотно признал Сириус.
– Он и сам не упускал случая напасть на Джеймса...
– Что после нескольких лет, в течение которых Джеймс сам на него нападал, было более, чем естественно, - пробормотал Гарри.
– Вот что, - хмурясь, сказал Сириус, - твой отец был моим лучшим другом и очень хорошим человеком. В пятнадцать лет многие делают глупости. Потом он стал умнее.
Гарри кивнул; в это хотелось верить.
– Кстати, что сказал Снейп, когда застал тебя у своего мыслеслива?
– Сказал: «Остроумный человек был твой папаша, правда?», - Гарри прикусил нижнюю губу.
– В общем, он был очень зол. Очень.
– Но он ведь не отказался учить тебя окклюменции?
– допытывался Сириус.
В последний месяц Гарри не снились сны с коридором, ведшим в Департамент тайн; шрам не болел. Поэтому он счёл себя вправе сказать:
– Я уже научился.
– Значит, отказался?..
– Сириус стиснул зубы, на висках вздулись жилы.
– Послушай, Гарри, ты должен с ним поговорить... нельзя так быстро научиться окклюменции.
– А ты учился окклюменции?
– заинтересовался Гарри.
– Да. В нашем чокнутом роду всех детей обучали защищать разум ещё до школы. Правда, у меня особых успехов не было; у меня вообще к ментальной магии практически нет способностей.