Жизнь во благо Родины
Шрифт:
– День добрый, Александр Николаевич, я в Москве…
– А почему ты в министерстве? Я тебя с утра жду, а ты где-то шляешься!
– Да что-то в голову не пришло, что надо сразу к вам ехать.
– Возьми конторскую машину и быстро ко мне, я на рабочем месте, хотя ты и так понял!
Отчеканив слово «есть», помчался к секретарше, узнать о машине. За мной закреплена «Волга» с водителем, но наглеть не хотелось, поэтому и побежал к секретарю. Алена Ивановна, статная женщина лет пятидесяти, довольно стройная и симпатичная для своих лет, лишь улыбнулась на мой вопрос.
– Александр Сергеевич, ну у вас же телефон внутренней связи в кабинете стоит, список номеров прямо возле него, звоните в гараж и назначьте время. Сегодня на нашем отделе Михаил должен быть, кажется, я видела его с утра.
– Спасибо, уважаемая Алена Ивановна, за помощь, – поблагодарил я секретаря и вернулся в кабинет.
Да, не говорил раньше вроде как, но я хоть и числюсь пока как консультант, но все же имею и кабинет, и даже возможность пользоваться служебным автомобилем, да-да, и секретарь у меня тоже есть, только с таким непутевым начальником у нее работа не пойми какая.
После всех перипетий, через полчаса я уже просил секретаря доложить генсеку о своем приходе. На что получил ответ:
– Проходите, вас ждут.
А у Шелепина секретарь мужчина, как у «хозяина» когда-то, подражает или случайность?
– Саша, ну что за детский сад, а? – встретил меня вопросом хозяин кабинета. Кстати, он тут был не один.
– Извините, Александр Николаевич, подумал, что раз у вас не было ко мне дел, то я могу немного отвлечься. В отделе порядок, если интересовались, то знаете, ждем результатов от областных отделов и начинаем внедрять наш план развития. Грубо говоря, просиживать штаны в кабинете я не собирался, срочного ничего, требующего моего внимания не было, поэтому и уехал. Да и сами знаете еще почему, супруге был необходим отдых после больницы.
– Как Катерина?
Я знал, как сбить гонор с этого человека, не знаю почему, но он испытает просто какую-то отцовскую любовь к моей жене. Да-да, именно отцовскую, и мне это даже нравится.
– Приходит в себя, только просит больше никуда не лезть или доделывать дело, за которое берусь. Они с дочкой сейчас в гостинице, недалеко от будущей квартиры.
– Нам тут только гражданской войны в твоем исполнении не хватает, – вступил в разговор молчавший до этого друг и соратник генсека, председатель КГБ.
– И вам всего самого доброго, Владимир Ефимович, – нарочито шутливо поклонился я в сторону Семичастного.
– Опять дерзит, – усмехнулся в ответ председатель. – Александр Николаевич, а не много мы ему свободы даем, а? Что-то зазнался, как мне кажется, наш барин-то.
– Могу подать в отставку, если угодно, – язвить так язвить.
– Я тебе подам! – вскинулся Шелепин. – Я один, с Володей, буду расхлебывать ту кашу, что заварил именно ты? Нет уж, Саша, взялся, так пищи, но тяни!
– Да куда я денусь, – вновь шутливо отмахнулся я, – разве что в деревню сбегу, так вы и там достаете.
– Да мы тебя из-под земли достанем, если надо будет, – вновь Семичастный.
– Я туда не собирался, – скривил я лицо, показывая свое легкое недовольство. – Что случилось? – перешел на серьезный тон я.
– Давай, Владимир Ефимович, сам объясняй, что ты от него хотел, – предложил генсек председателю КГБ.
– Вопросы возникли, по бандеровцам и не только, я недавно вернулся с Украины, разворошил там такой гадюшник, хоть стой, хоть падай, – пустился в рассказ Семичастный. – Я тебе тут целый список приготовил, там и люди, и проблемы, которые надо как-то срочно решать, там не только Украина, есть и другие республики. Выносить из этого кабинета нельзя, можем лишь уступить комнату отдыха генерального секретаря на время. Как ты, поможешь?
– Разве я когда-то отказывался? – делая удивленные глаза, ответил вопросом на вопрос я.
– Саш, у тебя что-то срочное к нему есть? – тут же спросил Семичастный у Шелепина.
– Срочного нет, подождем еще, – заключил генсек.
В соседней комнате стояли хорошее кресло и огромный стол, на нем стопками различные бумаги, обращать на них внимание не стал, а приступил к просмотру тех, что вручил мне председатель КГБ. Ну да, ничего нового, многие из этих фамилий и должностей мне были знакомы. Начал почти с первого делать пометки и не заметил, как вошел Семичастный.
– Ты тут не оголодал? – спросил он участливо.
– Кажется, да, хотелось бы перекусить чего-нибудь. – И правда, только сейчас понял, что испытываю какой-то дискомфорт.
– Немудрено, мы уж переживать начали, пять часов не выходишь…
– Сколько? – аж обалдел я. То-то думаю, чего так резко есть захотелось.
– Шестой час идет, увлекся? Пойдем поедим, знаешь, как здесь кормят?
– Один раз ел, понравилось, – кивнул я, вспоминая отбивную, что пробовал в здешней столовке. Хорошо у нас кормят слуг народа, очень хорошо.
– Вот и пойдем, бумаги давай, в сейф уберу пока, – Семичастный взял в руки папку и машинально открыл. – Ого, ну и память у тебя, Саша, обалдеть просто!
– Так я ж книги пишу, в голове информации должно быть много, как иначе? – пожал плечами я. Это правда, всегда много знал, другое дело, что воспользоваться часто своей памятью можно, лишь с чем-то столкнувшись. Наткнулся на что-то, и как будто из ниоткуда появляется информация.
После сытного обеда (все было очень вкусно) решил позвонить жене, предупредить, что придется задержаться. Озвучил просьбу и был удивлен.
– Подойди к секретарю, попроси связаться с нашей ведомственной гостиницей, номер четыреста пятнадцать, – ответил Шелепин на мою просьбу.
– В смысле? – уставился я на генсека.
– В прямом! Ты же сам сказал, где остановился, Володя послал людей, твоих девочек перевезли в нашу гостиницу, чего они будут так далеко сидеть?
– Хрена себе вы даете, товарищи руководители! – только и смог, что проговорить я.
Сделал, как сказали, через несколько минут, поговорив с Катериной, вернулся в кабинет генсека и продолжил работу. Освободился только вечером, около восьми, но работу проделал капитальную. Генеральный секретарь и председатель КГБ все это время находились здесь же, работали.