Жизнь во благо Родины
Шрифт:
– Ну, это немудрено, как тут успеешь?
– Твой звонок решил все, молодец, хоть и подставился.
– Да не ожидал я, что это дурак выстрелит, думал, до этого не дойдет…
– А снайпер, уложивший дружка одного члена ЦК?
– Кто он вообще такой? Явился, вопросы начал задавать о вас с Шелепиным…
– Старая гвардия, послали этого мудака на заклание, жив, кстати, но вот не совсем здоров, что-то важное ему отстрелили.
– Язык надо было, уж больно острый, – заметил я.
– Ладно, там люди ждут, тебя в Бурденко сейчас, там навещу и поговорим еще, думаю, не раз.
– Хотел еще спросить, Владимир Ефимович…
– Что? – остановился в дверях председатель КГБ.
– В Рыбинске вы ко мне людей приставляли, а здесь что, сняли?
– Да вот, решили, что нет необходимости, ошиблись. Так что все будет, как и раньше, охрана и все дела.
– Да как скажете, я уже понял, что свободной жизни у меня теперь не будет. А с такими «своими» и врагов не надо.
– Почему не будет жизни? Парень, мы с Александром Николаевичем уже объясняли тебе, никто тебе не мешает жить так, как ты хочешь. Ты же сам все понял и уже работаешь, как надо. Подключил людей, зарядил их идеей, думаешь, они не справятся? Да им просто не давали, а теперь, когда они вживую видят изменения в стране, они сами рвутся в бой. Так что, поправишься и продолжишь свою деятельность, наверное, теперь новую книгу о военных-террористах напишешь?
– Скажете тоже, что я, совсем башкой поехал? Не надо нашим гражданам о таком читать! – вскинулся я.
– Все, отдыхай, встретимся в госпитале.
Дела в Союзе умели делать быстро, когда надо. Через два часа меня уже заносили в операционную госпиталя Бурденко, где седой, в весьма почтенном возрасте доктор приступил к осмотру нового пациента. Но к моему удивлению, врачи в воинской части, где я покуролесил, отлично знали свое дело и переделывать ничего было не нужно. Мне лишь сделали рентген, взяли анализы и внешне осмотрели место ранения. Хирург был доволен тем, что увидел, а результаты анализов успокоили и меня самого. Вколов мне что-то успокоительное, отвезли в палату. На следующий день к обеду ко мне привезли моих девчонок. Привез лично генеральный секретарь. Катя всплакнула, упрекнув, что я опять притащил в дом беду, на что Шелепин ответил довольно резко:
– Катерина, ты прекрасно понимаешь, что Саша не виноват, зачем его ругать?
– Да просто постоянно что-то случается, а если в очередной раз не повезет, и он погибнет?
– Скоро все наладится и будет хорошо, поверь, дочка, я знаю, что говорю, – продекламировал генсек и, пожелав здоровья, удалился, оставив меня наедине с моими красотками.
– Саш, нельзя отказаться от всех этих министерств, постов и прочего? Почему мы не можем просто жить спокойно, как все люди? Я уже начинаю думать, что лучше бы я просто работала в магазине, а ты дворником, чем все вот это!
Пришлось ответить супруге так, как мне самому ответил когда-то Шелепин:
– Кать, все хотят, чтобы вокруг было хорошо, но сами делать ничего не хотят, так не бывает. Мы пошли этим путем, так как знали, что будет со страной, и хотели это предотвратить. И теперь, благодаря нам самим, наша страна будет такой, какой мы сами ее построим. Нам и только нам решать, какая она будет, а самое главное, нам это и делать.
Поговорили немного жестко, но что делать? Зато дочь радовала, она так мило и заботливо обо мне хлопотала, что все внимание переключилось на нее. Катерина даже возмущаться было начала, когда услышала, да и просто увидела, как дочь меня обхаживает. Эх, что впереди, неизвестно, но очень хочется это узнать.
Из госпиталя я вышел в сентябре, раньше не отпускали, можно сказать, пропустил половину лета, а оно у нас короткое, жалко было, зато, будучи еще не полностью здоровым, получил большой отпуск. Конечно, сначала все же занялся работой, потратил две недели на работу в министерстве, там вопросов накопилось аж жуть. Что радовало, вопросов о нововведениях со стороны сотрудников. Проще говоря, люди, получив разрешение работать, как считают нужным, включили головы, и понеслось… Теперь работаем над тем, чтобы из всего потока предложений выбирать самые нужные, и труд предстоял немалый. Знаю я наших людей, сначала им не дают работать, а когда разрешают, они такое выдумают, что страшно становится. Пришлось провести лекцию, да не одну, на тему рационального подхода в строительстве. Довел до людей мысль, что не нужно изобретать новые проекты домов, школ или административных зданий, нужно совершенствовать технологии и материалы. Кто мешает разрабатывать новые машины и оборудование, подъемные краны, самосвалы. Скажете, при чем тут Минстрой? А как иначе, ведь вся эта техника используется и на стройках! Внес рацпредложение по разработке электро- и бензоинструмента, отослали в министерство машиностроения, оттуда в приборостроение, концов не найти, но благодаря отношениям с генсеком удалось решить и этот вопрос. Попутно закинул удочку на аккумуляторный инструмент, оказалось, все дело в химиках и физиках, нет возможности делать хорошие батареи. Переговорил с Шелепиным насчет Африки, нам нужен кобальт и литий, в стране он есть, но добыча сложная, а в Африке чуть не под ногами лежит. Институты загрузили разработкой нового вида аккумуляторов. За счет того, что сообщил им, какие металлы можно использовать, думаю, сократил время на разработку. Понятно, сообщение о литии даже трижды умному человеку не означает, что тот мне батарейки сделает через пару дней, но ускорит работу точно. Все преподносилось не как чья-то блажь, а как разведданные, полученные из-за границы. Короче, две недели без продыху пахал, как раб на галерах, уставая как колхозная кляча, но зато получил отпуск и со спокойной душой уехал в деревню. Кстати, предлагали Крым, но я отказался, тут еще и дядя Коля выписался из госпиталя, операции у него закончились еще летом, было их три, вот и поехали все вместе в нашу любимую деревню. Охраны нам дали аж пять человек, парни займут свободный дом, это я настоял, заявив, что не дам бойцам жить в машинах, ну и к тому же у них ротация через две недели. То есть они будут меняться, а не жить на постоянной основе в нашем захолустье. Перед самой отправкой лично переговорил со спецами, оказалось, им такая командировка даже нравилась, все не в городе сидеть, где постоянно глаз да глаз нужен.
– Да вы что, Александр Сергеевич, это ж курорт, а не служба! – ответил мне за всех старший группы охраны.
Конец сентября это не июль, а в нашем регионе климат вообще дурацкий, сказывается близость искусственного водохранилища, оно формирует свой микроклимат в окрестностях города. Частые смены ветров, дожди если начинаются, то идут часто не один день подряд, или, наоборот, засуха. Чаще всего в это время уже холодно, но бывает и как сейчас, плюс пятнадцать, дождей нет неделю и стоит самая настоящая золотая осень, красота да и только.
Дядя Коля ходит пока с трудом, но на рыбалку мы выбрались буквально на следующий день, как приехали в деревню. Уж слишком давно не были на воде, соскучились. Да и рыбки хотелось, покупную я принципиально не ем, даже не хочется.
Уезжая в прошлый раз в спешке по вызову из Москвы, толком не законсервировал свою лодку, лишь запер в сарае, слегка ополоснув. За это время с посудиной ничего не случилось, лишь осмотрел ее, да и выкатил на воду с помощью соседа-фронтовика. Двигатель запустился мгновенно, как будто ждал, лишь первые секунды подымил, почти сразу придя в норму. Все проверив, одевшись потеплее, все же вода уже здорово остыла и на реке холодно, мы отправились в путь. В этот раз решили сходить на море, это мы в нашем городе всегда так зовем водохранилище. Просто оно очень большое, да и шторма тут бывают далеко не детские, к тому же налетающие внезапно, погода иной раз меняется буквально за полчаса. Вот вроде солнце светит и ветра почти нет, но тут же все может измениться, и человек в лодке очень рискует, у нас тут и баржи переворачивало, не то что лодки.
Ушли мы с дядей Колей далеко, ближе к концу водохранилища, в Дарвинский заповедник. В том районе такой знатный коряжник, только успевай блесны отцеплять, здесь когда-то до затопления местности дубовые леса и дубравы стояли. Зато за каких-то полдня мы наловили столько хищника, что появилось опасение, дойдем ли теперь до дома. Мне удалось взять трофейного судака, на те снасти, какими сейчас мы пользуемся, дернуть рыбину на двенадцать килограммов – достижение. Тут нет японских шнуров из двадцать первого века, нет бланков из карбона, даже сделанная мной катушка-мясорубка далеко не та, что используется в моем прежнем мире, примитив. Так что судачина на двенадцать кило – достижение, да и нервы потрепал изрядно, попробуй выдрать такого из родной стихии! Вот и нахапали от жадности шесть огромных судаков, самый мелкий был шестикилограммовым, пяток щук в среднем килограммов по пять и кучу окуней, даже считать не хотелось, просто очень много. Прикольно искать окуня в море, остановишься, сидишь в лодке, наблюдаешь. Тишина вокруг, красота. Полчаса-час сидишь, затем бац, появляются чайки, огромной стаей, и ну давай кружить в одном месте. Ясно-понятно, окунек зашевелился, бегом туда. Из-под чайки бить окуня интересно, да и он, несмотря на скромные размеры, особенно в сравнении с судаком и щукой, дает рыбаку прикурить.