Жизнь высших миров
Шрифт:
Пятница, 23 ноября 1917 г.
Итак, друг, продолжим.
Цепь, соединяющая общий поток наших мыслей с карандашом и бумагой, при помощи которых вы передаете этот поток другим людям, уже практически готова. Изучая ваш разум и особенности вашего характера, мы старались найти то, что объединяет нас с вами — что способно воспринимать наши собранные воедино размышления, преломлять и в какой-то мере преобразовывать их. И всё же те элементы спектра, которые не воспринимаются человеческим глазом и не воздействуют на его сетчатку, отсеиваются, и вам передается оставшееся. Следовательно, вы получаете от нас только часть того, что мы вам изначально посылаем. Здесь можно провести аналогию со световым спектром, который вы тоже не видите полностью, но только ту его часть, которая доступна человеческому глазу; тогда как световые вибрации, выходящие за рамки этого диапазона, как с одной, так и с другой стороны, остаются невидимыми. Уже один этот факт объясняет многие сложности
Итак, собрали всё необходимое, нашли вас, но этого не достаточно. Нужен еще один важный элемент, о котором мы до сих пор говорили очень мало. Мы нашли маленькую леди Катлин, и удалось нам это благодаря ее любви и дружбе с той, которая связана с вами кровным родством.
Вы говорите о Руби?
О ней, разумеется, о ком же еще? Ваша дочь Руби — подруга Катлин и ее наставница. Вот так. Мы испытывали ее примерно так же, как и вас, и в конце концов столкнулись с одной деликатной, но очень серьезной проблемой, от которой во многом зависел успех нашего служения и начатого дела. Мы — все шестеро — мужчины, а Катлин — женщина. Здесь у нас половая принадлежность так же влияет на науку, как и у вас. И нам гораздо проще было бы работать с мужским разумом, пусть даже подобным нашему. Но не будем более злоупотреблять вашим терпением, скажем только, что мы нашли человека, разум которого, с одной стороны, подобен нашему, а с другой — остается разумом женщины. Эта женщина служит нам переводчиком. Она живет в одной с нами сфере и принадлежит к нашей группе; таким образом, мы знаем ее давно и давно работаем с нею. С нами ее связывает принадлежность к одному отряду, а с Катлин — принадлежность к женскому полу. Это она обобщает и соединяет наши мысли и передает их затем вам через Катлин. Вы уже, наверное, заметили, что в наших посланиях преобладает мужской стиль мышления и изложения. Объясняется это тем, что в нашем подразделении господствует мужской элемент. Но иногда начинает проявляться и даже преобладать женский элемент. Так бывает в тех случаях, когда женщина лучше нас «правит повозкою» нашего разговора, тогда как нам, бедным мужчинам, остается только подталкивать ее вперед, чтобы она быстрее катилась. Даже Катлин иногда вмешивается со своими замечаниями. Не сомневаемся, что она очарует вас своим наивным добродушием так же, как очаровала нас.
Вы говорите так, как будто нам предстоит долгая совместная работа. Не хочу показаться невежливым, но в прошлый раз эта работа показалась мне совсем не легкой.
Нет друг. Вам не стоит беспокоиться. Не зря же мы трудились над подготовкой этого предприятия; да и не такое уж оно большое по своим масштабам. К тому же вы вольны прекратить свою работу, когда захотите. Но я не думаю, то вам наскучит работать для нашей компании. Вы ведь уже находите некоторую приятность в том, чтобы приходить к нам, быть рядом с нами и выслушивать наши послания. Я полагаю, наше сотрудничество продолжится. А ради вашего успокоения скажу, что мы вовсе не планируем передавать вам всё сказанное милордом Забдиэлем, но только то, что не покажется вам сложным, а, напротив, окажется, по нашему мнению, полезным.
Иногда вы говорите — «я», а иногда — «мы». Полагаю, это из-за того, что ваши послания имеют два аспекта: во-первых, это единый поток; а во-вторых, это различные элементы, данный поток составляющие. Поэтому вы иногда говорите о себе во множественном, а иногда — в единственном числе. Я угадал?
Неплохое предположение, друг, и отчасти верное; но только отчасти. Когда мы говорим — «я», мы говорим от имени Наставника всей нашей группы, состоящей на данный момент из тридцати шести человек. Когда же говорим — «мы», то говорим от имени работающего с вами подразделения из шести человек. Когда вы это простеете, полагаю, вам будет о чем подумать: а именно — о том, как единство и обособленность, индивидуальное и коллективное могут быть столь легко взаимозаменяемыми, что явствует из наших посланий.
Здесь сокрыта глубина, которую вы, друг, не в состоянии измерить, пока живете во плоти, как бы вы не старались; потому что это — внешнее кольцо внутреннего святилища, где хранится великая Тайна Трех в Одном.
ГЛАВА IV: Ангелы-хранители нижних сфер
Вторник, 27 ноября 1917 г.
Мы готовы диктовать вам, друг, и просим вас предоставить нам свой разум, чтобы мы смогли поведать вам об одном происшествии, недавно приключившемся в сфере, где м часто останавливаемся и наблюдаем за проявляющимися результатами нашей работы.
Речь пойдет о возведении здания наподобие храма, назначением которого, по завершению строительства, станет накопление и распределение энергий, с тем чтобы живущие на Земле могли с их помощью лучше воспринимать наши мысли, нежели раньше. Здание это возводилось долго и неспешно, но сейчас работа уже близка к завершению. По мере возможности мы постараемся рассказать: сначала — из какого материала возводится этот храм, а затем — какую именно пользу он сможет принести в будущем.
Строительный материал для храма — разных цветов и разной плотности. Он существует не в форме кирпичей или каменных блоков, как у вас на Земле, он как бы растет из первоначального фундамента. Когда проект храма был готов, мы отправились к заранее выбранному месту, где ему надлежало быть воздвигнутым. Это было плоскогорье между возвышенной и равнинной областями Пятой Сферы. Заметим, что в этих посланиях мы пользуемся классификацией сфер, предложенной Забдиэлем. Кто-то, как и мы, пользуется этой же самой классификацией; прочие предпочитают собственные. Но вы уже в какой-то мере знакомы с нашей классификацией, поэтому нам нет необходимости от нее отступать. Более того, эта система удобнее многих других, которые зачастую либо слишком сложны, либо наоборот — примитивны. Милорд Забдиэль называет эту классификацию «золотой серединой», так будем же следовать ей и впредь.
Итак, мы собрались и в молчании настроились на свершение общего дела: мы сконцентрировали свое творческое мышление на возведении храма и постепенно, очень медленно вознесли поток наших волевых усилий от земли вверх — всё выше и выше, пока он н достиг куполообразной крыши. Там он оставался, пока Ангел-Господь — наш наставник — вбирал в себя все наши энергии, после чего стал плавно закруглять их, изменяя их направление в пространстве. Мы же постепенно придавали плотность исходившим от каждого из нас импульсам.
Дальнейшее может показаться вам странным, друг. И вот почему: мы уже давно работаем вместе, и механизм совместных действий у нас отработан; и всё-таки на последнем этапе этого сложного строительства нам необходима помощь гораздо более могущественного существа, которое направляло бы приведенные нами в действие силы; в противном случае здание получилось бы перекошенным или вовсе бы рухнуло и все наши усилия пропали бы.
Есть и другая причина, которую еще сложнее объяснить, поскольку мы не уверены, что вы поймете наши слова. Но, возможно, впоследствии, размышляя об услышанном, вы сможете понять если не саму причину, то хотя бы предпосылки ее возникновения. Подумайте о том, как обрывается пуповина, или как рвется в момент смерти нить, одушевляющая тело; или о том, как перекрывают канал ворота шлюза; словом — о чем-либо подобном в природе; и тогда вы, вероятно, сможете почувствовать то, что мы хотим вам сказать, но не можем из-за недостатка нужных слов.
Итак, первый этап строительства заключается в возведении здания во всей его полноте; после чего мы, отдохнув немного, начинаем, как и прежде, — с фундамента — укреплять каждую колонну, ворота, башню и бельведер, пока снова не дойдем до купола. И так мы делаем много раз, пока сооружение — еще только внешняя, но уже законченная его форма — не будет готово. Единственное, чего ему пока не хватает, это расцветки и изящного орнамента вдоль стен; но когда и это будет готово, мы приступаем к укреплению всей конструкции, пока не убедимся, что ее прочности хватит теперь на века.
Мы возвращались к этому снова и снова, по мере восстановления своих затраченных на работу сил; и поистине, прекрасны и благословенны были плоды трудов красоты. По размерам, пропорциям и формам своим сооружение получилось величественным; и красота его росл по мере того, как каждый из нас вносил свою лепту в его совершенствование. В наших сферах строительство не всегда ведется подобным образом; есть и много других способов возведения сооружений. Но когда здания возводятся так, как описано, они становятся для строителей не столько плодами их трудов, сколько их возлюбленными детьми, потому что впитывают в себя их жизненную энергию и их собственные представления о красоте. К тому же такие строения могут оказывать помощь тем, кто впоследствии будет в них работать, поскольку эти Храмы, в определенном смысле, одушевлены; разумеется, трудно говорить о наличии у них сознательной жизни, но то, что они могут чувствовать, не вызывает сомнений. Мы можем сформулировать это так: пока существует такой дом, его жизнь связана с нами, его создателями, примерно так же, как человеческое тело связано с использующим его духом — как в состоянии бодрствования, так и в состоянии сна. Благодаря чувствительности дома, мы постоянно ощущаем, какого рода работа в нем происходит. И по каким бы сферам ни оказались разбросаны в будущем компаньоны, принимавшие участие в строительстве, этот дом всегда остается для них центром живого и реального общения и разделенной на всех радости, которую вы сможете постичь только тогда, когда сами начнете творить в этих сферах, если только ваше восхождение в Царство Божие пойдет эти путем.