Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль
Шрифт:
В то же время Х. Г. Раковский вместе с Г. В. Чичериным подготовил ряд важных аналитических документов по ближневосточным проблемам, обосновывавших необходимость участия советских республик в их обсуждении и решении. Меморандум по проблеме Проливов был представлен конференции 4 декабря. Здесь подчеркивалось, что с середины XIX в. эта проблема рассматривалась как составная часть всего Восточного вопроса. Теперь же государства Западной Европы рвут с этой традицией, полагая, будто мир на Ближнем Востоке может быть достигнут без России и ее союзников – Украины и Грузии; обосновывалась нереальность как механического разрыва единого комплекса, так и развязки его без учета интересов группы сопредельных государств. [393]
393
Документы внешней политики СССР. Т. 6. С. 35–38.
Подписывая
394
АВП РФ. Ф. 28. Оп. 1. Ед. хр. 59580. П. 10. Л. 119.
После подписания конвенции о Проливах исчерпались вопросы, по которым Россия и другие советские республики были допущены на Лозаннскую конференцию.
Советская делегация тем не менее продолжала активность. Правда, скептически относясь к возможности удовлетворительного для советских республик решения вопросов, Раковский в первых числах декабря обратился в Москву с просьбой разрешить ему покинуть Лозанну. Просьба обсуждалась на заседании Политбюро ЦК РКП(б) 7 декабря; вопрос был решен отрицательно. [395] Предполагалось, видимо, что даже в информационно-пропагандистской работе в Швейцарии авторитет и знания Раковского должны быть использованы. Кроме того, в решающий момент образования СССР Сталин, безусловно, стремился держать своего оппонента по национальному вопросу как можно дальше, а Иосиф Виссарионович уже начинал приобретать ту необъятную власть в качестве генерального секретаря ЦК, по поводу которой вскоре будет сокрушаться Ленин.
395
Владимир Ильич Ленин: Биографическая хроника. Т. 12. С. 527.
Во второй половине декабря Чичерин и Раковский подготовили и 30 декабря вручили председателю первой комиссии Лозаннской конференции лорду Керзону обширный «Меморандум по восточной проблеме», который тогда же был издан на французском языке для всеобщего распространения. [396] Речь шла о судьбе Турции и в то же время о будущем громадных территорий и десятков миллионов жителей Передней Азии, Северной Африки и Балкан, составлявших части бывшей Османской империи. В меморандуме декларировалось намерение правительств России, Украины и Грузии содействовать режиму политического равенства рас и народов, признавалось право народов на самоопределение, при полной политической и экономической независимости всех государств. Специальный раздел был посвящен «Балканской и Дунайской конфедерации». В нем выражалась надежда, что долина Дуная и Балканы перестанут быть ареной войн, но это произойдет лишь после того, как, сохраняя автономию, их народы соединят свои усилия в достижении единой цели.
396
АВП РФ. Ф. 28. Оп. 1. Ед. хр. 59580. П. 10. Л. 96–107.
Многое в этом документе звучало чисто пропагандистски, воспринималось как лозунг, а не как деловое конструктивное предложение на дипломатических переговорах. Но одну советскую делегацию за это винить трудно, хотя и не следует сбрасывать с нее немалую долю ответственности за такой поворот – отстранение России от решения ближневосточных дел, подписание конвенции о Проливах, продиктованной британскими интересами, делали дальнейшие переговоры в Лозанне бесперспективными для советской стороны, которая теперь пыталась использовать их в своих политико-пропагандистских целях.
В тот самый день, когда Керзону вручался меморандум Чичерина и Раковского, в Москве состоялось подписание декларации и договора об образовании СССР. Внешне союзное государство строилось на тех принципах федерализма, за которые ратовал Раковский и которые ему и другим деятелям при пассивной, формальной поддержке Ленина удалось отстоять против автономистского плана Сталина. Находясь в Лозанне, Х. Г. Раковский внимательно следил за подготовкой объединения. Вряд ли он мог быть убежден в прочности союза такого характера, который на первый взгляд удалось отстоять, имея в виду неуклонное укрепление группы Сталина с ее централизаторско-бюрократическими
397
Накануне. 1922. 28 ноября; Коммунист. 1922. 6 декабря.
Раковский послал приветствие VII Всеукраинскому съезду Советов, на котором с отчетом вместо него выступал М. В. Фрунзе. Фрунзе выступил также с докладом об объединении республик. Решение по этому вопросу соответствовало тем идеям, за которые ратовал Раковский. 14 декабря первая сессия ВУЦИКа вновь утвердила Раковского председателем Совнаркома и наркомом иностранных дел теперь уже союзной республики. [398]
Находясь в Лозанне, Раковский наблюдал за бытом и нравами швейцарцев, за политическими перипетиями и особенностями агитационных кампаний. Он обнаружил, что в связи с внесением социалистами законопроекта о введении налога на капитал в пользу сирот, вдов и инвалидов, во многих книжных магазинах вдруг появились в продаже советские рубли, на которые были наклеены фотографии швейцарских коммунистов и других левых. Было ясно, что таким образом консерваторы хотели дать понять, что, если законопроект пройдет, швейцарский франк падет до уровня русского рубля. [399]
398
Коммунист. 1922. 15 декабря.
399
Раковский Х., Рафаил М. Ближневосточный вопрос. Екатеринослав, 1923. С. 8–9.
Тем временем все более ясным становилось, что участие российско-украинско-грузинской делегации (теперь ее, видимо, следовало бы переименовать в союзную, но об этом не позаботились) в Лозаннской конференции исчерпало себя.
4 января 1923 г. Раковский выехал из Лозанны. Десять дней он пребывал в Берлине, где вел переговоры по вопросам, связанным с хозяйственными интересами Украины, а в середине месяца прибыл в Москву. Еще почти две недели он находился в городе, ставшем теперь столицей нового, союзного государственного образования. Помимо решения текущих вопросов, он уделил внимание контактам с публикой, выступая с докладами о международном положении и о своих западноевропейских впечатлениях. Раковского слушали в коммунистическом университете им. Свердлова, в Академии Генерального штаба, в отдельных районах Москвы. 29 января председатель Совнаркома Украины возвратился в Харьков.
Подходил к концу важный и динамичный этап деятельности Х. Г. Раковского, в рамках которого его функции дипломата не были основными. История и личная судьба поворачивались таким образом, что с 1923 по 1927 г. внешнеполитическая работа, причем в ведущих западноевропейских странах, окажется для нашего героя не единственным, но, безусловно, главным направлением мыслительных и практических усилий. Этому, однако, предшествовали острые столкновения со Сталиным по национальному вопросу, которые и предопределили отправку Раковского в своеобразную «заграничную ссылку».
7. Первые выступления против единоличной власти
Христиан Георгиевич Раковский впервые публично столкнулся со Сталиным на XII съезде РКП(б), но этому столкновению предшествовали негласные стычки.
10 августа 1922 г. состоялось заседание Политбюро ЦК РКП(б), обсудившее вопрос о взаимоотношениях советских республик. Х. Г. Раковский участвовал в этом заседании и выступил на нем. [400] Оргбюро ЦК было предложено образовать комиссию ЦК и поручить ей к следующему пленуму ЦК подготовить вопрос о «взаимоотношениях РСФСР и независимых республик». Раковский вошел в комиссию, образованную Оргбюро 11 августа для подготовки проекта совершенствования федеративных отношений между РСФСР и другими республиками, которую возглавил сталинский клеврет В. В. Куйбышев. [401] В основу обсуждения был положен проект Сталина, предусматривавший вступление независимых республик в состав РСФСР в качестве автономных. [402]
400
Известия ЦК КПСС. 1989. № 9. С. 215.
401
Там же. С. 191.
402
Там же. С. 192–193.