Жнец
Шрифт:
Люди бегут из тех мест, где массово размножились эти мерзкие мухи, и натуралист Гржимек даже сказал, что муха це-це есть благо для Африки — если бы не она, не осталось бы никаких первозданных мест на континенте, все бы заняли и опоганили людишки.
Кстати сказать, насчет опоганивания — верится. Как посмотришь фото африканских городов — это даже не безобразие, это какая-то беда. Африканцы живут на помойках, в которые превращают все населенные пункты, в которых они осели. И для меня всегда было загадкой — почему они такие грязные, почему не соблюдают элементарных правил гигиены и мусорят себе под ноги, а еще — как они умудряются выжить в той помойке, в
Итак: двое колдунов и одна колдунья — сытенькая такая, можно сказать в теле молодая бабища — и тоже без дурацкой тарелки в губе. Все трое увешаны амулетами с ног до головы, все трое раскрашены узорами, сделанными белой краской. Хмм…кстати, если вернуться к той же мухе це-це: как я некогда узнал, муха не нападает на зебр. Она их просто не видит. Она не видит белого. Чередование белых и черных полос лучшая защита от проклятой мухи. Мерзкая муха не узнает объект нападения! И не нападает. И вот секрет боевой раскраски аборигенов. Плевать на померших под кожей личинок, плевать на иммунитет — раскрасся, и муха це-це тебя не найдет.
Колдуны завывали, трясли частями тела, народ, собравшийся вокруг — благоговейно внимал этим бесноватым (А тут собрались сотни и сотни благодарных зрителей! Упустить такое зрелище — век себе не простишь! Цирк и клоуны!). Потом тот колдун, который обещал мне всяческие кары и устроил изнасилование вонючими бабцами, выступил вперед и начал вещать неприятным, визгливым голосом. Из его речи я скоро узнал, что коварные враги из деревни Нвамба призвали к себе на помощь белого демона, одного из самых сильных демонов-фаранджи (спасибо за высокую оценку моих скромных умений!). Этот колдун одним махом убил пять десятков воинов мун, но был повержен доблестными колдунами деревень Гамхи и Нгонга. Ибо никакой фаранджи, будь он трижды демоном смерти, не может устоять перед могуществом настоящих великих колдунов мун!
Вот это, кстати, абсолютное вранье и присвоение себе чужих заслуг. Я сам себя вырубил, пропустив через себя излишнее количество Силы. Вот если бы валял нападавших штук по пять, как из пулемета — ничего такого бы и не случилось. А я решил, что для меня любые колдовские штучки сойдут с рук. Не сошли. Я и в отключке-то был скорее всего минуту или две, но этого врагу хватило чтобы взять меня в плен. А обставили все так, будто они со мной бились едва ли от рассвета до заката, я сопротивлялся, но не смог устоять перед настоящими молодцами. Потому что я суть фаранджи, глупый козел и протухший кал зебу.
Ну вот такая примерно была речь, похожая на эпос «Калевала», или на «Махабхарату». Похожесть с известными эпосами усугублялась тем, что колдун рассказывал это все нараспев, возвышая и драматически понижая голос в нужных, особо интересных местах.
Из слов декломатора следовало, что я вызывал дождь из ядовитых змей (неужели можно?!), толпу бегемотов, которые пытались растоптать доблестных воинов, поднимал трупы убитых мной бойцов и направлял их на могучих колдунов, которые со смехом, одним движением руки повергали мои проклятые орды. («Направо повел рученькой — улица! Направо — переулочек! Бился так Илья Муромец…») Так-то понятно — руководство рассказывает электорату, как круто заботится о его безопасности. Но для искушенного мозга это было все-таки очень смешно. И вот как рождаются легенды.
Народ верил каждому слову. Народу, как всегда, было совершенно наплевать, врут колдуны, или нет — народ ждал зрелища. Упоительного, красивого, веселого зрелища — приношения в жертву двух вражеских колдунов.
Ну и закончилась
Итак, если верить колдуну — «мои» мурси были самой настоящей сволочью, и чтобы эту сволочь искоренить, объединились три деревни, вернее даже три клана в каждом из которых имеется несколько деревень. «Мои» мурси нападали на стада, убивали пастухов, и время от времени делали набеги на соседей, что здесь похоже считается чем-то вроде спорта. Но вот однажды они досадили всем, кому только было можно досадить, и соседи решили их искоренить. И кстати — переговоры никакого значения не имели. Это была военная хитрость — отвлечь внимание, потянуть время для перегруппировки, и навалиться сразу со всех сторон. Что они и сделали. Перебили мужчин и мальчиков, женщин и девочек забрали в полон. Кстати, похоже на то, что те девицы, которыми меня пользовали, были как раз из захваченных, из полонянок. Их решили использовать в роли инкубаторов белых колдунов.
Выяснилось, почему не могли искоренить врагов раньше, до этого самого момента. Старуха-колдунья славилась колдовской мощью и особо вредным нравом. Чтобы ее одолеть понадобилось призвать трех самых сильных колдунов. Я видел только двух — баба, наверное, колдовала где-нибудь в кустах. Вот такой был сейчас расклад.
Я еще слушал обвинительный приговор, когда старуха, чей локоть касался меня, передала мне мысленной связью:
— Они сейчас меня убьют. Мне на это помочиться — я прожила большую и хорошую жизнь. Одно только хочу — чтобы они все сдохли, особенно вот эти два дурака, и самое главное — эта обосранная зебу Дамбадзу! (в переводе — «Непрятность», говорящее имечко для колдуньи!». Когда они меня станут убивать, я передам всю мою силу тебе и уйду к Великому Господину, мне и так давно было пора. А ты не будь сраным зебу — придумай что-нибудь с моей Силой и всех их забей. Понял, фаранджи?
— Я Вася.
— Я Идж. Помни меня, Вася! Я отдам тебе все! Все, что у меня есть! И ты постарайся забрать как можно больше! Чем больше ты заберешь, тем больше у тебя будет Силы! И умения! Помни — когда они меня будут убивать, не раньше!
Отвратительно. Я старался не смотреть на то, что они делали со старухой. Кричать Идж не могла — из-за кляпа во рту, только утробно выла, а еще я слышал, как с ее тела стекает, булькая, кровь.
Свежевала ее колдунья, довольная, будто выиграла в лотерею — медленно, основательно, не спеша. И длилось это с полчаса, не меньше. А может и больше. И все это время я с глухой тоской думал о том, что происходящее реально, и что закончив с колдуньей то же самое проделают и со мной. И внутри у меня все сжималось и холодело.
Когда колдунья передала мне «Пора!» — я даже сначала не понял, что значит это — «Пора», и только когда почувствовал, что нечто тычется в мой мозг, в мое тело, что-то вроде огромного теплого энергетического сгустка, я сделал…мысленно сделал — «вдох». Огромный такой вдох, какой делаешь, выдохнув до предела и потом всасывая до самых золотых мошек в глазах, до звона в ушах, до самого «не хочу!».
Да, я все-таки посильнее колдуньи, это точно. И «объемистее» ее. Я всосал всю ее Силу, всю ее сущность, все, что вылетело из мертвого тела колдуньи, когда ее Ка отправлялось на прогулку по миру. Я всосал ее Ка!