Жнец
Шрифт:
Перемещаться отправился подальше от дома. Если я не ошибаюсь, при открытии портала возникают некие побочные явления — типа гром, вспышка и все такое. Опасаюсь, как бы не было и других эффектов — вроде разрушений мебели и бытовой техники. Может такое и не случается, но зачем проверять это именно сейчас? Тем более что я не хочу привлекать внимание к своей бурной деятельности.
Отошел подальше в лес, нашел прогал между деревьями. Встал, выбросил из головы лишние мысли, сосредоточился, и…вызвал образ Вари. Прежней Вари — в том, «старом» теле. И тут же перекинул портал к этому образу, так,
Бах! Бабах! Молнии, гром! Скорее всего эти молнии и гром только у меня в голове, надо будет потом в этом как-то убедиться. А пока…
Вываливаюсь из пространства, и сам не пойму, где нахожусь! Большая комната освещена каким-то нереальным, ярким багровым светом. Полна мужчин — много, и почему-то голые! Мужчины всякие — и совсем молодые, и уже в возрасте, грузные и стройные, мускулистые и совсем анемичные, с руками-плетками. Я вынырнул позади них, они даже не заметили, что в комнате появился кто-то другой.
Пахнет удушливыми благовониями вроде индийских (Одна моя подруга любила этот дым и постоянно жгла ароматические палочки, пока мы занимались сексом. Говорила, что ее так больше возбуждает.). Пахнет мускусом и потом. И стоны. Стонет женщина, но не от боли…
Я заглядываю за спины мужчин, которые на что-то смотрят, и обнаруживаю объект их интереса — ложе, покрытое чем-то вроде бархата. На ложе женщина, руки и ноги которой привязаны по сторонам, она буквально распята в форме морской звезды. На ней — мужчина, он двигается в быстром ритме. Лица женщины я не вижу, но внутри у меня холодеет…неужели?!
Женщина выгибается, ее оскаленное в судороге лицо поворачивается ко мне, и я вижу — да, это она! Изо рта текут слюни (если это слюни), глаза закатились, короткие волосы слиплись от пота. Она вся мокрая, капли пота сбегают по груди, женщина кричит и просит: «Еще! Сильнее! Сильнее!».
И тут я замечаю человека с камерой. Он одет, камера лежит на плече — профессиональная, как полагается. Оператор медленно перемещается вдоль ложа и снимает, стараясь не пропустить ни одного интимного момента.
Картина проскочила у меня буквально за несколько секунд — пять, или десять — я даже не помню. Вот я вывалился из подпространста, вот я стою, слушаю стоны моей женщины. Вот я шагнул, и смотрю на то, как ее насилует какой-то мужик. И вот я уже поднимаю ногу и со всей силы бью насильника пяткой в бок. А потом приказываю бесам порезвиться и положить всю шайку на пол. Чтобы ни один не смог стоять! И чтобы у них больше никогда ничего не стояло!
И уже потом я вижу колдуна. Он стоит у стены, смотрит на меня серьезно, брови сведены в одну нитку, он явно озабочен. Что, не ожидал меня увидеть? Не думал, что я смогу ВОТ ТАК?
И я бью его проклятьем — со всей своей мощью, выпуская такой заряд Силы, что мне на долю секунды даже поплохело — голова закружилась. Колдун сгибается от удара, бледнеет, и тут же я наношу еще один удар, еще, еще! Я бью его как из автоматической пушки, и вижу, как бледнеет аура над его головой! Зря ты меня сразу не убил, очень зря! То, что нас не убивает — делает сильнее, разве ты не знал?! Ответишь, гадина!
Еще удар! Еще! Смерть тебе! Только смерть! Я иду вперед, хватаю колдуна за голову и…выпиваю его
Глупости. Опять — глупости! Лезут в голову в самый ответственный момент.
Оболочка колдуна падает на пол, туда, где корчатся и воют полтора десятка голых мужиков, теперь уже импотенты — навсегда. Уж я знаю, как умеют развлекаться мои бесы. Чего хорошего от них не дождешься, а вот устроить человеку пакость — это запросто.
Иду к Варе, которая смотрит на меня безумным, непонимающим взглядом. А потом говорит — спокойно так, без эмоций, будто не лежит сейчас передо мной голая, с раздвинутыми ногами, распятая, только что из-под толпы мужчин:
— Ты! Наконец-то ты за мной пришел! Я тебя так ждала! Васенька! Я соскучилась!
Оглядываюсь по сторонам — где нож? Не развязывать же вручную? Иду к столу, где наставлены бутылки и закуска. Нахожу там вполне приличный дорогой нож — скорее всего японский, видел такие на картинке, и режу им веревки, стягивающие руки Вари. Потом наклоняюсь к ногам. Срезаю одну веревку, другую, стараясь не испачкаться в том, чем залита Варя — с ног до головы. Мне противно. Стараюсь не думать — что тут было, и что делали с ней все это время, пока я «развлекался» в Африке, накапливая силы для сражения.
Отложил нож, повернулся, чтобы посмотреть на валяющуюся на полу «гоп-компанию», и резкая боль заставила меня охнуть. Я увидел, как лезвие здоровенного ножа, который только что держал в руках и положил на постель, высунулось у меня из груди. Высунулось, и спряталось назад. Изо рта у меня хлынула кровь, а сердце затрепетало, добавляя красному фонтану еще больше энергии. Видимо, эта тварь попала мне точнехонько в легочную артерию.
Пока отплевывался кровью, нож резанул меня по шее и едва не рассек сонную артерию. И тогда я будто очнулся: с размаху врезал кулаком в челюсть этой демонице, послав ее в глубокий нокаут! А затем бессильно присел на кровать, хрипя и пуская кровавые пузыри. Вот тебе и уровень бога! Вот тебе и…
— Лечите, ребята! — передал я, и почувствовал, как в меня вливается жизненная энергия, как прочищается в голове, как раны перестают болеть. Меня уже не тянуло кашлянуть, выхаркивая очередную порцию крови. А то, что кто-то из лежащих на полу насильников загнется в результате откачки жизненных сил — да черт бы с ними, извращенцами! И вообще их надо всех поубивать. Чего я миндальничаю? «Тебе жертва, Морана!» Бесы, работайте! Наповал всех! Всех, кто тут есть! Зажились, твари…
Когда все закончилось, встал, поднял с полу брошенную видеокамеру — нечего оставлять улики. Потом сел к еще бесчувственному телу Вари, забрал у нее нож, бросил на пол. Капнул на него жидкостью из того самого пузырька — я все еще носил его с собой. Выпустил заклинание. Полыхнуло. Уцепил за руку тело Вари, мысленно зацепил бесов, сосредоточился, и…бах-бабах! Вывалился на пол у себя в горнице.