Жнец
Шрифт:
Ричард обвел взглядом забрызганную кровью караулку и вдруг заметил, как задергался колокольчик, шнур которого уходил в приемную герцогини. В следующий миг в голове у него что-то щелкнуло, и, подобно срывающему кожу бичу, по нервам ударил заполошный звон.
Рыцарь сорвался с места, подскочил к двери и только тут понял, что в одной руке у него обломанный меч, а в другой — ухваченная за длинные волосы голова Юрги. В голос выругавшись, капитан схватил висевший на стене цеп и выбежал в коридор. Спутанные и слипшиеся от крови волосы отравителя никак не поддавались, Ричард рванул их посильнее, а в следующий миг ему навстречу с лестницы выскочило трое незнакомых парней. У всех мечи, у всех на правом запястье повязаны красные банты.
Красные? Вы хотите красного?!
Ричард швырнул отрубленную голову Юрги в ближайшего заговорщика, следом метнулся сам и ударом цепа раздробил опешившему мужчине висок. Сообщник замертво повалившегося с ног бунтовщика обнажил клинок, но длинная цепь несколько раз обернулась вокруг него, и ши- пованый шар с размаху угодил незадачливому мечнику в запястье. Рыцарь выхваченным из ножен кинжалом добил обезоруженного противника и со всего маху ткнул рукоятью цепа в лицо третьему заговорщику. Тот взвыл и прижал ладони к выбитому глазу, Ричард без затей полоснул его по горлу и опрометью бросился к апартаментам герцогини.
И все равно опоздал: живых в гостиной к этому времени уже не осталось. Три зарубленных гвардейца, двое мертвецов с повязанными на запястья красными бантами и… выломанная дверь во внутренние покои!
Капитан метнулся к опочивальне, но сразу же как вкопанный замер на месте: в коридорчике вповалку валялось несколько тел. Кого-то зарубили, от кого-то остался лишь ссохшийся костяк, некоторых бунтовщиков и вовсе разорвала на куски неведомая сила.
— Решил сменить цвет мундира на красный? — осклабился стоявший в дверях граф Кимберли. Выглядел босой посол просто жутко: бок был распорот, из живота торчала пята арбалетного болта. Высший, чтоб его…
— Вроде того, — с облегчением перевел дух Ричард. — У вас все в порядке?
— Да, — из спальни выглянула закутанная в халат герцогиня.
Капитан кивнул и, заслышав топот солдатских ботинок, вернулся в гостиную.
— Перекрыть все выходы и прочесать замок! — скомандовал он, когда в дверях показались запыхавшиеся гвардейцы. — Лациса ко мне!
— Я здесь, — растолкав парней, прошел в гостиную лейтенант.
— Отправь вестового в город, пусть перекроют все ворота. Никого не впускать и не выпускать! И разыщи Кястай- лу, — начал отдавать распоряжения Ричард. — Пошли десяток человек в усадьбу Могулиса, барон нужен мне живым. Родственников заговорщиков — под арест.
— Десятка мало будет, — задумался Лацис.
— Тогда отправляйся сам, людей возьми, сколько сочтешь нужным. И не мешкай!
— Хорошо.
Ричард направился обратно в опочивальню герцогини и уже в коридоре столкнулся с бледной, словно мел, фрейлиной, которая опиралась о стенку, чтобы не упасть.
— Лиина, Лиина… — Рыцарь помахал перед лицом у девушки ладонью, но той от вида перепачканных в крови пальцев стало только хуже. Капитан обхватил фрейлину за талию и вывел в гостиную. — Лиина, что случилось?
— Да я и не поняла толком ничего, — придя в себя, ответила девушка. — Меня Яцис сразу в коридор закинул. Я дверь заперла и к ее высочеству побежала.
— Дальше что?
— Дальше дверь выломали, а господин посол всех убил…
— Все уже закончилось, все уже закончилось, — попытался успокоить разрыдавшуюся Лиину Ричард. — Посиди пока здесь, я попрошу кого-нибудь тебя проводить.
— Хорошо…
Капитан Гвардии окинул внимательным взглядом топтавшихся у дверей гвардейцев, велел им приглядывать за фрейлиной и поспешил к герцогине. Когда он заглянул в опочивальню, граф Кимберли уже собирался уходить. Извлеченный из страшной раны арбалетный болт валялся на полу, и было непохоже, что посол испытывает хоть какое-то неудобство из-за полученных ранений.
— Вообще, ваше высочество, я рассчитывал на более спокойное времяпрепровождение, — раздраженно заявил граф. Впрочем, помимо злости, Ричард сумел уловить в его голосе еще и тщательно скрываемый испуг.
— Приношу свои извинения, — как-то очень уж равнодушно ответила успевшая переодеться Сола. — Надеюсь, такого больше не повторится.
— Ничуть в этом не сомневаюсь, — поклонился на прощание граф Кимберли и вышел из спальни.
— Проводите господина посла, — выглянув в коридор, рявкнул капитан и обернулся к герцогине: — Ты в порядке?
— Нормально, — отмахнулась та. — Ричард, что происходит?
— Пока не знаю, но в этом как-то замешан барон Могу- лис. Его сынок отравил меня и парней в караулке.
— В этот раз ты умер очень уж не вовремя, — поежилась Сола. — От неожиданности я зачерпнула из Генриха слишком много…
— Он показался мне напуганным, — кивнул капитан.
— Боюсь, теперь граф ко мне и близко не подойдет, — невесело рассмеялась герцогиня. — А жаль. В нем целое море силы. Целое море…
— Благодарю, что опять спасла мою шкуру.
— Не за что. Куда я без тебя? — только и вздохнула Сола. — Да! Распорядись уже, чтобы убрали мертвецов.
— Разумеется. Что делать с живыми?
— Колесовать. Четвертовать. Посадить на кол. Живьем содрать кожу. — О чем-то задумавшаяся девушка замолчала, а потом недобро улыбнулась. — Но вообще подойди к делу творчески. У тебя раньше это неплохо получалось.
— Как скажешь.
— И оповести всех членов малого совета, что я желаю их видеть.
— Прямо сейчас?
— Нет. Когда проявятся первые результаты расследования.
— Тогда ближе к ужину, — решил Ричард.
— Хорошо. И переоденься, не пугай людей. А то прямо как в старые добрые времена…
— Не сказал бы, чтобы они были такими уж добрыми, — поморщился Белый рыцарь и покинул опочивальню ее высочества. Добрые, ну надо же!
К вечеру замок стал еще больше походить на муравейник, в который злые мальчишки сунули горящую палку и хорошенько ею там поворошили. В срочном порядке отмывалась со стен и полов кровь, ремонтировались двери. Следователи тайной жандармерии раз за разом допрашивали находившуюся в момент нападения в замке челядь, их коллеги разъехались по всему городу, разыскивая тех, кто по какой-то причине не вышел сегодня на работу. Трупы давно вывезли за город и сожгли, лишь две головы стали украшением ворот — барона Могулиса и его непутевого сыночка Юрги.