Жнец
Шрифт:
– Душу, говоришь, рассматривал? – угрюмо спросила старшая из девушек, на что у младшей сразу пропало все веселье. – Я надеюсь, ты никому не успела об этом рассказать. Потому что, если он, действительно, рассматривал твою душу, значит, видел и мою, – продолжила рассуждать Анна. – Из этого делаем вывод, что он понял, или скоро поймет, что мы в боевом плане ничего ему сделать не сможем, ведь мы лекари. А из защиты у нас только стены этой школы. Пусть мы и княжеская семья, но князя у нас нет, – произнесла мать, и обе девушки заметно погрустнели.
– Я никому ничего не говорила, честно. И не скажу, – пообещала Светлана.
– Хорошо. Общайся с ним как с обычным учеником. Думаю, он не станет проявлять к нам агрессии, – сказав это, женщина поднялась из-за стола и, выходя из комнаты, обернулась и с улыбкой добавила. – Постарайся с ним подружиться. Возможно, он единственный, кто не станет пытаться заполучить от нас титул. И, кто знает, может он станет твоим первым настоящим другом.
– Мама, у меня есть друзья, – надулась девушка.
– Да-да-да, расскажешь потом, когда они тебя начнут использовать, – уже уходя, произнесла мать ученицы, а про себя подумала:” Обожжешься, доченька, но, может, этот парень не даст тебе не упасть в грязь лицом. Есть в нем что-то такое, что нельзя описать словами”.
Глава 3
В этот раз пробуждение было не таким спокойным. Проснулся из-за криков за стеной. Сначала поворочался с надеждой снова уснуть. Но потом прислушался к разговорам и мысленно усмехнулся: “а вот и родственнички побитых пожаловали”.
– Отдайте нам этого щенка! – воскликнул некто за дверью, которая была не полностью закрыта. Через щель между самой дверью и косяком все было отлично слышно. – Он покалечил наших детей и заслуживает наказания!
– Никто вам его не выдаст, он под защитой школы. Если он виноват, то понесет заслуженное наказание, – о, а это голос моей новой знакомой – Анны Сергеевны. – Проводится разбирательство, и, когда все участники драки проснутся, все встанет на свои места.
– Да плевать на ваши правила. Он должен быть наказан. С такой же жестокостью, как он избил наших детей, – произнесла неизвестная мне женщина. – Так что давай его сюда, мы с ним быстро разберемся. Или у твоего Рода проблем мало? Хочешь еще и с нами поссориться?
– Плевать я хотела на вас и ваш Род, – тем же спокойным голосом сказала им старшая из моих новых знакомых. – Вы либо перестаёте позориться и молча ждете здесь, рядом со своими детьми, либо я вызываю охрану, и она вас выведет. Все должно быть по правилам нашей школы, – с холодом сообщила им Анна. – И не забывайте, с кем вы общаетесь.
Зря они ссорятся с врачом, который лечит их детей. Да и она княгиня. Значит, где-то есть князь, который может за свою жену неплохо так опустить своих собеседников.
– Действительно, я совсем забылась, Ваше Сиятельство, – с издёвкой произнес неведомый женский голос. – Хотя, нет. Ведь единственное, что от вашего Рода осталось, – это вы да ваша дочь. Быстро отдайте нам мальчишку или нам придется применить силу.
Однако, весьма неожиданно. Выходит, их некому защитить. В данный момент сейчас можно было бы уступить, но, видимо, гордость княжеской крови не позволяет прогнуться под родственников этих сопляков.
Я начал подниматься с постели.
– И пойти против указа Императрицы? Она установила, что в школах нападения караются законом. Более того, ученики все равны, даже если большинство детей – аристократы, – Анна с неизменным тоном донесла свои слова собеседникам. – А теперь пошли вон отсюда, вы мешаете детям восстанавливаться.
– Да как ты сме… – прервался возмущенный восклик женщины, потому что я открыл дверь и вышел.
– Не стоит, Ваше сиятельство, – с улыбкой произнес я, а после холодно добавил: – Вот он я. Вы бы еще армию с собой взяли, смешно.
– Александр, тебе нельзя вставать, – с тревогой произнесла доктор и подошла ко мне, приложив руку, что сразу покрылась зелёным свечением, к моему лбу. – Надо же, организм в относительном порядке, хотя постельный режим необходим. Ты почему встал? – спросила она меня.
– Хотел посмотреть на людей, что пришли по мою душу, – ответил я и отстранился от руки Анны Сергеевны, что закрывала мне обзор.
Осмотрел пришедших людей. Судя по цвету волос, блондин – отец или близкий родственник Константина, а исходя из разговора про «наших» детей, соответственно, женщина – родственница Ивана. Выглядели они вычурно.
Внешний вид мужчины еще был в относительном порядке. Короткая стрижка, цепкий взгляд, мускулатура, выдающая в нем человека, который усердно занимается физическими нагрузками. Все это показывало, что он, скорее всего, военный. Одет он был в костюм и накинутый на плечи белый халат.
Внешность женщина была, мягко скажем, броская. Небольшой лишний вес, яркое платье и множество украшений. Казалось, у нее все пальцы в кольцах. Как она под весом всех этих побрякушек передвигается? Не хватало только диадемы на голове, и была бы настоящая сокровищница.
А души у них были интересные. У мужчины черная, с проблесками коричневых всполохов. А вот у женщины такая, что заставила меня скривиться. Серая, с множеством тех самых кроваво-красных жилок, что отражает то, что она любит мучать и унижать других людей.
Судя по всему, она была неодаренной. Хотя я еще не подтвердил свою гипотезу, но что-то мне подсказывает, что я прав. Ведь цвет ауры, что покрывала руку моей знакомой, Анны Сергеевны, была точно такой же, как и проплешины в ее душе. И исходя из этого и ранее виденного мной, по количеству этих самых проплешин можно узнать силу одаренного. У старшей Донской их гораздо больше, нежели у ее дочери.
– На что уставился, щенок? – с отвращением на лице, спросила эта выставка драгоценностей. – Молчишь? Ну и ладно. Собирайся. Мы отвезем тебя на суд нашего Рода. Там ты будешь посговорчивее, – безапелляционно заявила женщина.