Жонглер с тиграми
Шрифт:
Похоже, в этом агентстве вопросу о приятности полета придавалось какое-то особое значение. Да уж ладно — оплатил билет он, так что я пробормотал что-то полуутвердительное и насколько сумел вежливо попытался объяснить, что гостиница оказалась не вполне подходящей.
— В самом деле? — спросил он удивленно, даже почти расстроенно. — Мы вообще-то выбрали ее потому, что она ближе других к офису.
— Сказать по правде, я бы предпочел нечто более комфортабельное, пусть даже и более удаленное.
— Как угодно. Не хотите ли тогда поселиться в… — он назвал международную сеть отелей. — Мы делали для них рекламу. Я сейчас велю кому-нибудь забронировать номер. А машина ещё внизу. Передохнёте, а потом вместе пообедаем.
— Я выписываюсь, — объявил я портье.
— Но вы же только что въехали!
— Можете
Умм сладко спал, растянувшись на заднем сиденьи, и когда я его разбудил, некоторое время пытался сообразить, где он и кто я такой. Потом он посмотрел на часы, чтобы узнать, сколько же часов он проспал.
— Другой отель, — сказал я ему и как мог медленно и отчетливо произнес название.
— Да, сэр! — отозвался тот, наблюдая, как озадаченная шайка коридорных пытается вновь сложить головоломку из моего багажа.
— Ты понял? — Мне вовсе не хотелось вместо гостиницы оказаться теперь, к примеру, в больнице. Кстати, а отель ли был это?..
Умм улыбнулся мне, как терпеливый отец надоедливому дитяти.
— Да, сэр! — подтвердил он.
Пока мы ехали к другой гостинице, я смог полюбоваться имперским Дели — шедевром архитектора Лаченса [13] . Широкие, обсаженные деревьями улицы с просторными классическими бунгало по сторонам странно контрастировали с забившими их гудящими и чадящими запыленными автобусами, грузовиками и авторикшами [14] . ещё меньше вписывались в них священные, но до невероятия истощенные коровы, пасущиеся на обочинах и пыльных разделительных газончиках. Мотороллеры и мопеды везли обычно целое семейство разом: мама, папа и ребенок каким-то образом сидели в седле втроем, вдобавок на руле восседал ещё малыш. Это напоминало любительский акробатический трюк. Велосипеды катились и вместе с движением, и навстречу, причем почти на каждом ехало по два-три человека. А на автобусах они ехали сотнями, из-за чего эти неуклюжие машины походили на огромные ржавые банки консервов, только вместо килек в них были напиханы люди, свисавшие с подножек. На перекрестках водители высовывали руку в окно, предупреждая, что намерены повернуть. Я опустил стекла до отказа, пытаясь освежиться потоком встречного воздуха и впитывая атмосферу индийской столицы.
13
См. примечание 152.
14
Авторикша (моторикша, скутарвала) — во многих индийских городах используются мини-такси в виде трехколесного, закрытого тентом мотороллера с широким пассажирским сиденьем сзади. Преимущества такой машины — в ее маневренности, малых габаритах и дешевизне; кроме того, в жаркий сезон она лучше продувается встречным ветром, чем автомобиль-такси. Недостатки — в хрупкости, неустойчивости и лучшей пропитываемости пылью и дождем, смотря по погоде.
Минут через двадцать я вдруг начал кашлять. Тогда я не знал еще, что сегодня Дели — один из самых загрязненных городов мира, настолько загрязненный, что уровень заболеваний органов дыхания в нем в двенадцать раз превышает средний по стране, и у каждого третьего делийца что-нибудь не в порядке с ними. Через несколько дней после прибытия в Дели я прочел отчет бывшего члена городского совета, который апокалиптически предрекал — «К 2000 году Дели превратится в газовую камеру». Так что ничего удивительного нет в том, что доехав до нового отеля, я кашлял словно чахоточный. Продолжая кашлять, я добрался до кровати в своем номере и рухнул на нее в надежде поспать — но куда там! Я чувствовал себя так, словно у меня в горле засела лягушка, а не то и целая игуана, и растопырила лапы, чтобы я не мог выкашлять ее. Наконец, в шесть часов вечера я, все ещё кашляя, поплелся в бар — было самое время применить главное лекарство колониальной эпохи, джин с тоником.
— Большую порцию или маленькую, сэр? — спросил официант.
— Большую, пожалуйста.
— Местный джин или импортный?
— Местный.
— С лимоном или без?
— Все равно, только налейте!
Казалось, мне пришлось вдруг принять участие в телевикторине. Но я выиграл: напиток наконец оказался на моем столике, и я с наслаждением высосал его в считанные секунды. И тут же вновь подозвал официанта с просьбой принести другую порцию.
— Другую?.. — он был изумлен. — Разве с первой что-то было не так?..
Рядом со мной сидел турист из Германии. Мой диалог с официантом его заметно позабавил, и он спросил:
— Вы тоже турист?
— Нет, — ответил я, — я здесь теперь живу.
Некоторое время он смотрел на меня, недоуменно моргая, и наконец заявил:
— Nein! Это невозможно!
Я напомнил ему, что в Индии каким-то образом всё-таки живет около миллиарда человек — да, не все сами выбрали эту страну в качестве места жительства, но живут ведь как-то!
Немец потряс головой.
— Я бы тут жить не смог. Это ненормальная страна!
Слово «ненормальная» прозвучало так: «ненорма-а-а-а-ааальная».
— В каком смысле ненормальная?
— Он оглянулся по сторонам и придвинулся ближе.
— Я неплохо говорю по-английски, правда? — спросил он. — Но тут говорят на другом английском. Ja. Ja. Я так думаю.
— Вы имеете в виду акцент?
— Nein. Если бы! Акцент — это я понимаю. У меня самого акцент, да? — Он приложился к своему пиву и объяснил: — Здешний английский, по-моему, другой потому, что они не всегда знают значение слов, которые говорят.
Мой индийский партнёр оказался настолько высоким и тощим, что, казалось, он существует лишь в двух измерениях. Восемнадцати лет он отправился учиться в Чикагский университет. Едва ли не первым впечатлением от США оказалась строчка в меню закусочноё «Бургер Кинг», предлагавшая нечто под названием «WHOPPER» [15] . Дело в том, что в Индии это слово обозначает мужской половой член… Будучи вегетарианцем, все время, пока парень жил в Городе Ветров, он питался исключительно жареной картошкой и молочными коктейлями; комбинация, сами видите, ветрогонная. Восемь лет спустя отец призвал его к родному очагу — помочь перестроить работу его рекламного агентства. Рекламщиком он оказался отличным, он умел убеждать и выглядеть уверенно. Иногда, однако, он затруднялся с принятием решения. Вернее сказать, он принимал решение и клал его в долгий ящик — а потом совершенно ни с того ни с сего объявлял его. Точно так же, как будто ни с того ни с сего, он предложил мне работать у него.
15
«Громадина» — фирменное название большого гамбургера.
Когда он отыскал меня в баре, я успел уже употребить четыре не то пять «неправильных» порций джина с тоником. Благодаря последнему обстоятельству я начал чувствовать себя несколько лучше, но на внешности моей это улучшение сказаться ещё не успело.
— Господи, что с вами! — воскликнул мой партнёр, осторожно пожимая мою руку. Похоже, он испугался, что принял на работу потенциального покойника.
— Возможно, некоторым образом сказалось двухсуточное бодрствование и острое удушье, — предположил я, заходясь в кашле.
— Вы что, так и не смогли поспать сегодня днем?
— Увы. Только начну засыпать — просыпаюсь от кашля.
— Да, к Индии надо привыкнуть. Но ничего, вы скоро приспособитесь, — утешил он.
Мы запивали итальянскую пищу калифорнийским вином, по-английски обсуждая проблемы его агентства. Похоже было, что в делах его царит такая же путаница, как и в нашем меню. Управляющий, например (его я во время своего короткого визита в офис не застал) грозился покинуть фирму уже навсегда. Творческий директор — которого я и сменил на его посту — продолжал являться в офис, уже по окончании рабочего дня, и нервировал моих сотрудников, а то и крал у них идеи и разработки. Настроения царили самые упадочнические. Те немногие клиенты, какие у фирмы ещё оставались, понемногу теряли терпение, и потери фирмы росли.