Жонглер с тиграми
Шрифт:
— Это мистер Ниил Келли, наш новый творческий гуру [24] из Соединённых Штатов Америки. Он англичанин, — сделал торжественное, хотя и несколько парадоксальное заявление мой спутник и немедленно задремал.
— Ну, мистер Кедди, выкладывайте свою великую идею.
— Простите?.. — я растерялся. Кроме того, я не знал, кто ко мне обращается, так как наш коммерческий директор не потрудился представить мне собеседников.
— Как же, вашу великую идею, которая поможет нам. Чтобы наши телевизоры продавались как горячие пирожки, — разъяснил загадочный собеседник.
24
Гуру — у индуистов наставник,
— Не знаю. Пока не знаю. Я полагал, мы собрались обсудить ваши проблемы и пожелания. Я должен больше знать о вашем бизнесе.
Наши клиенты разразились возбужденной речью на хинди, которая даже ненадолго разбудила спящего бухгалтера. Наконец, партнёру удалось вернуться к английскому:
— Нам нужна реклама в газетах. К этой субботе. Времени совсем нет, так что дайте нам какую-нибудь идею — из тех, что хорошо срабатывали раньше!
Я был поражен.
— Но так я, так мы не работаем! Мы стараемся дать нашим клиентам такую идею, которая наилучшим образом соответствовала их маркетинговым запросам!..
Фраза прямо из учебника — но тут книжная премудрость пропала втуне. Им нужна была новая, уникальная идея, которая хорошо срабатывала прежде! Им нужно было только это, причем, как я заподозрил, они рассчитывали, что я выдам такую идею прямо сейчас. Во всяком случае, они подсунули мне лист бумаги и ручку.
Некоторое время я боролся с искушением подсунуть им какое-нибудь старье и убраться поскорее из этой духовки. Один эгоцентричный египтянин, у которого я когда-то работал в Каире, так бы и поступил в подобной ситуации. Он был уверен, что любую идею можно вертеть как угодно долго — в конце концов удастся ее сбыть. Так, однажды он придумал рекламу с индейцем — я имею в виду краснокожего индейца. Сперва он попытался продать ее сети фотообслуживания «Кодак». Индеец в полном церемониальном облачении являлся в сервис-центр и говорил: «Хау!». Приемщик протягивал ему пакет проявленных фотографий и отвечал: «Нау!» («сейчас!»), на что пораженный индеец восклицал восхищенно — «Вау!» («ого!»). Когда «Кодак» отверг сей перл, мой босс попытался сбагрить его сети закусочных «Кентуккские жареные цыплята». Теперь индеец приходил в кафе и получал, соответственно, не фотоснимки, а куриную ногу. Но и цыплятники не сказали «Вау!» — и когда я собирался возвращаться в Англию, мой теперь уже бывший босс пытался продать индейца авиакомпании «Иджипт Эйр», и куриная нога, соответственно, оборотилась в авиабилет.
— Послушайте, вы должны мне больше рассказать про ваш товар! — попытался объяснить я, задыхаясь в этой делийской сауне.
— Это телевизоры, — сообщили мне.
— Понятно, но что в них особенного?
— Да ничего.
— Они дешевле, — предложил один из заказчиков.
— Ничего подобного! — возразил его коллега.
— Может, сказать, что они показывают лучшие программы? — подал голос молчавший до сих пор мудрец.
ЧТО?! Откуда они взяли это чудо света?
— Все телевизоры показывают одинаковые программы! — почти вскричал я.
— В техническом смысле — конечно. Но можем же мы обещать покупателям больше? Это ведь и есть реклама.
Согласно неписаному закону рекламного дела, клиент всегда верит, что его товар лучше, чем на самом деле — что-то вроде отношения гордого папаши к строптивому сыночку.
— Я вам могу обещать только одно, — обратился я к склонному к гиперболам коммерсанту. — Я подготовлю разработки к завтрашнему дню. А сейчас мне нужно несколько часов побыть одному, подумать.
Мне действительно было необходимо остаться одному. И залезть в ванну. Со льдом.
— Вам понравилась встреча? — спросил наш коммерческий директор, когда Умм пытался узнать у прохожих дорогу, выводящую из лабиринта Старого Дели. Спросил таким тоном, точно мы только что были в кино на премьере.
— Сказать по правде, не слишком. И главное, вам стоило бы предупредить меня, что они ждали от нас готовых предложений.
— А вы что, не прочли записку, которую я вам оставил? — спросил коммерческий директор. Вот, значит, что он писал, когда я пришёл на работу. А я и не подумал
— Нет. А что там было?
— «Пожалуйста, подготовьте рекламу для продажи телевизоров».
— Хм, это трудно назвать подробной инструкцией… Впрочем, даже если бы я прочел вашу записку, толку было бы немного: встреча-то была назначена через час.
Мы остановились перед светофором, и к окну, у которого сидел я, устремилась заметившая европейца нищенка. Явно беременная на последнем месяце. Умм прогнал ее, тогда она отошла к обочине, преспокойно вытащила из-под одежды подушку, положила ее на бордюр и уселась на этой самой подушке. Я даже как-то потерял нить разговора. В конце концов я припомнил суть дела:
— Так почему вы не сообщили мне об этом заказе неделю назад?
— Неделю назад вас тут не было.
Индийский трюк с веревкой готов был начаться. Я попытался сменить тему:
— Вам нравится работа в рекламе? — спросил я.
— Иногда нравится, — ответил коммерческий директор, явно радуясь отмене трюка с веревкой. — Но иногда она бывает очень напряженной. У меня от нее уже язва желудка.
— В самом деле? А давно вы в рекламе?
— Уже почти шесть месяцев.
В своем номере я свалился и немедленно уснул, причем даже кашель не помешал мне заснуть. Но часа в два утра меня разбудил телефонный звонок. Звонил коммерческий директор.
— Ниил, как у вас дела? Готова реклама телевизоров?
— Нет.
— Ох. Что же вы завтра покажете нашим клиентам?
«Задницу», — хотел сказать я, но сдержался.
— Не беспокойтесь. Завтра с утра что-нибудь придумаю.
— Превосходно. Только прошу вас об одолжении…
— Каком?
— Не придумывайте ничего дорогостоящего, ладно?
Крутые повороты
«Индия — величайший потенциальный рынок мира! Средний класс — более двухсот миллионов человек! — пока что практически не имеет возможности выбирать! Это настоящая целина, ожидающая тех, кто ее возделает!» — кричат боссы мультинациональных компаний из-за своих гигантских рабочих столов в Токио, Франкфурте, Лондоне и Нью-Йорке. Но обратите внимание: буде кто-либо из этих самых боссов решит посетить «величайший потенциальный рынок», он приедет всего на пару дней, причем зимой, когда нет жары, посетит Тадж-Махал (куда его отвезут в лимузине с кондиционером), почтит своим присутствием роскошный ужин и улетит восвояси с парой кашмирских ковров в качестве сувениров, но без малейшего понятия о том, как делаются — или лучше сказать «уделываются»? — дела на Индийском субконтиненте.
В некотором отношении упомянутые коммерсанты, конечно, правы. Индия понемногу (и с неохотой, добавит кое-кто) действительно становится страной больших возможностей. Сегодня в экономическом смысле Индия стоит на шестом месте в мире, но потенциал её развития куда больше, чем у стран первой пятерки — исключая разве что Китай. Здесь действительно имеется огромный средний класс, который в состоянии тратить все большую часть своих доходов — причем он хочет качественных товаров известных производителей, а не безымянные изделия неведомых «фирм». Рабочая сила в избытке почти повсюду в стране и очень дешева, а кроме того, спасибо политике Неру [25] , страна имеет большой технологический и научный потенциал, а также достаточно мощную индустриальную базу. А самое главное, что с 1992 года правительство подтвердило свое стремление к либерализации экономики, сняв многие драконовские таможенные и налоговые тарифы и ограничения, и сделав наконец рупию конвертируемой валютой (пока для коммерческих целей).
25
Индустриализация, сильный государственный сектор (и даже пятилетние планы экономического развития), государственная поддержка реформы сельского хозяйства, развитие образования, курс на мирное сосуществование с другими странами. В то же время — искусственное ограничение импорта, раздутая и коррумпированная бюрократическая машина, слабость национальной валюты, дефицит ряда товаров и пр.