Жонглер с тиграми
Шрифт:
— Что случилось? — спросил я.
— Там на дороге была тряпка, сэр!
— Тряпка?.. — переспросил я и обернулся, ожидая увидеть нечто по меньшей мере с хороший ковёр величиной. Причем свернутый (иначе зачем объезжать?). Но там укладывался на асфальт голубой лоскуток размером с носовой платок, подброшенный потоком воздуха от нашей машины. — Послушай, Джордж, ведь эта тряпочка никак не могла повредить нашей машине.
— Машине не могла, сэр, — согласился Джордж. — Но она могла убить нас.
Он принялся объяснять, что согласно старому поверью — а Джордж, разумеется, верил всем старинным поверьям, — если кто-то находится при смерти, домочадцам следует обтереть тело умирающего тряпкой и выкинуть её на дорогу в надежде на то, что проехавший по этой тряпке подхватит болезнь, забрав ее у больного.
— Бабушкины сказки, — отмахнулся я.
На следующий день я заболел.
Врач, явившийся ко мне по вызову, выглядел индийской версией Ральфа Лорана [50] . Как бы для дополнения сходства он был с головы до ног облеплен ярлыками «Поло». У большого зеркала в коридоре доктор задержался, полюбовался собой, пригладил смазанные маслом волосы [51] и улыбнулся своему отражению.
50
Ральф Лоран — американский дизайнер, основатель компании «Поло» (и одноименной торговой марки). Ассоциируется с богатством, элегантностью и непринуждённостью.
51
Очень распространенный в Индии обычай. Масло не только придает прическе блеск и прочность, но и сохраняет волосы от пересыхания в жарком климате. Правда, европейцев эстетическая сторона этого обычая не слишком привлекает. А вот в старинных литературных описаниях красавиц «накшика» (букв. «от кончиков ногтей») часто использовалось такое клише, как «она причесалась и умастила волосы так, что масло с них капало»…
— Ну, чем вы больны? — спросил он, придвигая кресло к моей кровати.
— Понятия не имею, — честно ответил я. — Я, собственно, потому вас и вызвал.
— Разумное решение, — одобрил он, блуждая взглядом по комнате и в конце концов остановив его на моей электронной пишущей машинке. — Для начала мне нужна ваша температура, — заявил он. Мне — вероятно, из-за жара, — показалось, что он сказал «клавиатура».
Расстегнув молнию кожаной сумочки, эскулап выудил из нее термометр и через пару минут уведомил меня, что у меня жар. То, что волосы у меня слиплись от пота, а кожа была горячее делийского асфальта, как будто подтверждало этот диагноз.
— Стул регулярный? — осведомился доктор.
— Я с него не слезаю. Я сосчитал все плитки на полу и стенках ванной уже раз тысячу.
Он очень профессионально хохотнул, завершив смешок деликатным кашлем.
— А вы давно в Индии?
Я попытался вспомнить, но и мое личное время, похоже, наглоталось транквилизаторов.
— Месяца два, кажется.
— Ну, так вы приехали не в то время года. Слишком жарко. Вашему организму трудно приспособиться к Индии.
— Если, говоря «организм», вы имеете в виду и мой мозг — то так оно и есть.
Он улыбнулся.
— Мы начнем, так сказать, с нижней части вашего организма. Мне нужен анализ стула… — он добыл из сумки пластиковую баночку. — Пришлю к вам человека за ним…
Я представил себе несколько сюрреалистический образ гонца, летящего сквозь ночь в кабинке авторикши со скатологическим [52] сувениром от недужного иностранца.
Перед уходом доктор подошел к моей пишущей машинке и любовно оглядел ее.
— Вы купили её в Индии? — спросил он.
52
Скатологический — относящийся к экскрементам.
— Нет. В Гонконге.
— Весьма компактное устройство, — похвалил он. — Очень лёгкое.
Он взвесил машинку на руках, точно ожидая, что я скажу «да возьмите её себе, пожалуйста!».
На другой день врач вернулся в новом облачении — но тоже с фальшивыми фирменными ярлыками, — и, как и накануне, начал с того, что полюбовался своим отражением в зеркале. Затем он уселся и объявил:
— Как я и предполагал, у вас амёбная дизентерия.
— Амёбная дизентерия?..
— Да, обычное дело в это время года. Жара, недостаток внимания гигиене… Но вы просто пейте как можно больше воды для предотвращения обезвоживания организма и принимайте вот эти лекарства, — он протянул мне три пакетика. — Впрочем, вы уже выглядите значительно лучше, — соврал он, чтобы ободрить меня.
— Зато чувствую себя значительно хуже.
— О, это всего лишь острое пищевое отравление. Денька через два вы будете в норме, — попытался утешить меня доктор, лаская взглядом пишущую машинку. Возможно, он надеялся, что я отпишу машинку ему по завещанию.
Пищевое отравление, оно же «делли-белли» [53] , оно же «месть за Радж [54] » — это то «добро пожаловать», которое Индия говорит всем впервые приехавшим в неё. Лёжа в постели и чувствуя себя лишь половинкой того меня, к которому я привык, я вспоминал свои трапезы за последние дни, пытаясь угадать, которая из них меня сгубила [55] . Основным возможным виновником мне представлялась свинина в кисло-сладком соусе в китайском ресторанчике. Дабы ускорить своё выздоровление, я принялся измышлять особенно зверские пытки, которым хотел бы подвергнуть владельцев ресторанчика в порядке личной мести.
53
Delhi belly — «делийский живот», понос.
54
Радж — британское владычество в Индии.
55
Абсолютно любая. Свежие овощи, фрукты или зелень, плохо вымытая посуда, блюдо, на которое присела муха, мороженое, молочный коктейль… Более или менее спокойно можно чувствовать себя лишь с пищей только что из кипящего масла (т. е. как раз индийской), но и тут путешественника подстерегают сложности, связанные со сменой диеты, избытком пряностей и пережаренного растительного масла, и пр. А обязательную в любом ресторане свежую воду надо всегда требовать в нераспечатанной бутылке.
Жизнь в самом большом индийском ресторане мира иногда может оказаться несколько утомительным удовольствием, и после бессчётных бирани и тандури [56] я возжелал кухни какой-либо другой страны. Поскольку в Дели очень мало иностранных ресторанов, выбор китайской кухни почти что предопределен. Вначале я заказал рыбу. В меню было довольно много рыбных блюд, и все — «фирменные», но какое из них я бы ни называл, официант (не более китайский чем чизбургер) сообщал, что этого блюда сегодня нет. Причем «нет» не обязательно значило, что блюдо действительно отсутствует; когда я спросил официанта, почему, собственно, ни одного фирменного рыбного блюда нет, он гордо сообщил: «Сэр, вся рыба в Индии загрязнена!» — так что я заказал свинину, а мне подложили свинью.
56
Бирани — блюдо типа плова (рис с пряностями (обязательны шафран и куркума), горохом и зеленью, может включать также мясо, птицу и пр.); тандури — блюда, приготовленные в особой глиняной печи (самые известные — запечённый цыплёнок с перцем и шафраном, лепёшки «нан», и пр.). Вообще говоря, «индийской кухни» не существует — она включает множество кухонь разных народностей, разница между которыми довольно заметна. Так, самая острая — «дакшини» (южная кухня), и неподготовленный человек может с нею не справиться; тут популярны, например, огромные просяные блины-«доса» с овощной или картофельной начинкой и пончики из рисового теста «идли»; самая мягкая — бенгальская кухня с ее рыбными блюдами, отменной приправленной кашей из крупного гороха «чана», знаменитые бенгальские сласти в сиропе «рошголла» и «гуляб джамун»; славится сластями из молока матхурская кухня, а блюда могольской кухни («мугхлаи») знамениты жаркими, и т. д.
Первым моим посетителем во время болезни стал наш художественный директор — бородатый и лысый бенгалец. Он все время поражал меня скоростью, с которой говорил. Наверно, сотни слов в минуту. Я уверен, что он мог бы рассказать всю «Рамаяну» [57] меньше чем за час. Из-за скорости, на которой он говорил, почти ничего понять было нельзя. Иногда только удавалось уловить отдельные слова — тогда можно было попытаться понять, о чём идет речь. За это свойство я про себя называл его Кыш.
57
Индийский эпос и многочисленные произведения по его мотивам.
— Амёбная… отец… навсегда…
— Ваш отец так и не излечился от амёбной дизентерии? — попытался угадать я.
— Печень… мозг… неизлечимо…
Я не стал уточнять дальше, решив отчего-то, что оставаться в неведении будет спокойнее.
— Ну, как на работе? — попытался я перевести разговор. Может быть, удастся больше понять?.. Ничего подобного. Он затрещал ещё быстрее.
— С ума… проблемы… срочно… уволился…
Я оставил попытки понять его, смежил веки и занялся изобретением новых кар для повара в китайском ресторанчике.