Жонглер с тиграми
Шрифт:
Пришёл навестить меня и Джордж. На нём был тесный удушливо-черный костюм и почти белые, только немножко пыльные, туфли. Чтобы придать ещё более официальный характер своему визиту, Джордж попытался укротить свои сердитые волосы доброй пригоршней бриолина (говорят, кстати, что он отлично продаётся в Индонезии — якобы там его намазывают на бутерброды). Он принес мне молитвенник — то ли в подарок, то ли в качестве зловещего предзнаменования.
— Я и моя семья молимся за вас, сэр, — проникновенно сказал он.
— Спасибо, конечно, но я вообще-то я пока не собираюсь умирать. У меня обыкновенная дизентерия.
Он озабоченно покачал головой.
— У меня она тоже была однажды, сэр. Когда я был в армии. Стоит вам проглотить амебу, и вот она начинает расти у вас внутри. Растет, растет, растет — больше, и больше, и больше!..
При этом он все шире, и шире, и шире разводил руки — получилось, что амеба у меня внутри размером примерно с овчарку.
— Что, неужто правда?
— Да, сэр. Вам надо пить ласси [58] . Много-много ласси.
58
Ласси — индийский кисломолочный продукт типа простокваши, взбивается и подается как есть, или с солью, или с сахаром.
— Терпеть не могу ласси.
— Так я скажу жене приготовить его сегодня. А завтра привезу вам… — Он ненадолго замолчал. — Сказать по правде, сэр, мне тоже нездоровится.
— Очень жаль.
— Я всё думаю, сэр, что если я всё-таки задел ту тряпку на дороге? С двоюродным братом моей жены была такая же история. Он весь пожелтел и всё трясся, всё трясся. Так никогда и не выздоровел полностью.
— Ну, с тобой-то всё будет в порядке.
Чего мне не хватало, так это двух больных в этой комнате.
— Может быть, сэр, у меня громовая болезнь, — продолжил Джордж, явно надеясь на то, что ему окажут какую-нибудь медицинскую помощь.
— Громовая болезнь? Что это?
— Мне про неё рассказал тот водитель, которого вы зовете Умм. Это вроде заразной депрессии. Ею можно заразиться от несчастного человека.
— По-моему, он тебя дразнит, — сказал я, изображая душераздирающий зевок. — Впрочем, спасибо, что зашёл навестить. Ты очень меня подбодрил.
— Не за что, сэр, я это сделал с удовольствием, — ответил он, не замечая моей иронии. — Я завтра опять приду. Принесу ласси.
В конце концов я всё-таки выздоровел, даже не пришлось пить ласси. Правда, я несколько изменился внешне. Меня стало меньше, особенно меньше стало лица и волос. Я заметно похудел. Не только моя карьера понемногу пропадала — понемногу пропадал я сам.
Индия не сломана, она на ремонте
Счёт за мое проживание в отеле мало-помалу становился основной статьёй расходов агентства. Мне пора было найти себе жильё. И хотя цены на жильё и арендная плата в Дели не так высоки, как, например, в Бомбее, самом дорогом городе мира — дороже Токио и Нью-Йорка! — все же «астрономические» было бы правильным определением для них. Кроме того, большинство арендных договоров и договоров о покупке заключаются в нарушение закона, с огромными суммами в твёрдой валюте, переходящими прямо из кармана в карман [59] . Наконец, при аренде жилья домовладелец требует арендную плату на два года вперед!
59
Индийское законодательство не разрешает проводить внутри страны операции в твердой валюте. Купля и продажа производятся только в индийских рупиях, а любые обменные операции разрешаются только через банк. Даже такая «валютная операция», как обмен денег на улице — довольно серьезное нарушение закона.
Завышенный и всё растущий спрос на жильё создал теневой мир бессовестных спекулянтов, посредников и дилеров. Мне как-то сказали, что в одном только Дели больше брокеров, чем где бы то ни было ещё в мире; в одних только южных пригородах — больше шести сотен! ещё одно первое место в мире, и опять — сомнительная честь…
Г-н Джи Пи Сингх [60] , посредник, которого порекомендовали мне в нашем агентстве, сообщил мне, что имеет диплом бакалавра по операциям с недвижимостью — он закончил Флоридский университет. Говорил по-английски он крайне медленно, тщательно выговаривая слова, точно сомневаясь, достаточно ли знаю английский я и смогу ли я его понять.
60
Любопытно, что в Индии вполне принято употреблять инициалы в устной речи. Как если бы у нас говорили: «Обратитесь к Эс Тэ Сидорову, он рассмотрит ваш вопрос».
— Итак, в какой именно части города вы предпочитали бы проживать, мистер Кей Ли?
Я достаточно успел пожить в Дели, чтобы осознать, насколько важно иметь «хороший» адрес. «Хороший» адрес может превратить вашу визитную карточку в кредитную… а может, не только вашу, но даже и мою… К этому времени оборот нашего агентства упал, а новые клиенты не спешили обратиться к нам — и я начал надеяться на то, что мне, может быть, удастся найти новых клиентов среди новых соседей или среди знакомых и партнёров новых соседей… «Считайте мой переезд просчитанным деловым маневром», — сказал я своему индийскому партнёру. Он только уставился на меня невыразительным взглядом. Что-то в последнее время он все чаще смотрел так на меня.
В Дели есть четыре района, где я мог бы, вероятно, найти в соседях потенциальных клиентов: «Паппиленд» — почти все «паппи» живут стаями в новых анклавах и колониях [61] типа Большого Кайлаша, Панчшила-парка или Дифенс-колони — там «пенджабские яппи» сосали контрабандное французское вино, гоняли на москитоподобных «Марути» и часами пялились в телевизоры с «лучшими» программами спутникового телевидения. Правда, «паппи» были скорее аудиторией для нашей рекламы, чем её заказчиками. Это был зарождающийся средний класс «величайшего потенциального рынка». А мне для успеха нужны были знакомства слоем выше.
61
«Анклавами» и «колониями» называются некоторые районы Дели.
Второй вариант респектабельного адреса — «Диплолэнд», то есть ареал обитания дипломатов: Васант Вихар, Вест-энд, Шантиникетан или, если у них хватает на это средств — Лоди-Эстейт, Джор-Багх и Гольф-Линкс. Впрочем, по здравом размышлении и эта возможность была не тем, что надо: дипломаты, — хотя большинство из них не более чем клерки с диппаспортами, — пользуются полным дипломаталкогольным иммунитетом (то есть пьют строго в своем кругу), и хотя кое-кто из коммерсантов-экспатриотов [62] сумел внедриться в их ряды, у меня на то шансов практически не было.
62
Экспатриат — соотечественник, временно проживающий за рубежом.
В-третьих, был «Заборленд», обиталище богатых изоляционистов; бегущие общества куркули покупали или снимали окружённые колючим кустарником коробки «современного дизайна» далеко за городом, на самом краю пустыни — сами они эвфемистически называли эти вольеры «фермами», хотя единственным скотом на них были сторожевые псы, а единственными посевами — газоны. Нет, слишком далеко — и никакой возможности сойтись с соседями на короткой ноге.
Элита — политиканы, крупные чиновники, генералы промышленности, богатые спекулянты недвижимостью, кое-кто из послов, да ещё проживающие в Дели богатые индийцы, постоянно проживающие за рубежом (то есть с иностранным подданством) проживают в Хозяйленде, «эксклюзивном» районе возле Акбар-роуд и в самом центре столицы. Эти люди, и без того неплохо защищённые своим местом в общественной и политической пирамидах, окружают себя телекамерами и сигнализацией, псами ростом с доброго осла, прожекторами, колючей проволокой и недремлющими вооружёнными чаукидарами [63] . Мытьем, катанием и вообще любыми, часто не самыми джентльменскими, путями они влезли к самой верхушке одной из самых закрытых в мире элит, и никто не мог бы отнять у них эти места или выбить их с этих мест.
63
Чаукидар (хинди) — сторож.