Жоржи Амаду. Капитаны песка

Unknown Author 1

Кабаре "Брама" в Аракажу опустело. Все женщины перебрались в Ильеус, в кабаре "Эльдорадо". Все проститутки отплыли из Ресифи на нескольких кораблях компании "Ллойд Бразилейро". И жители Пернамбуку остались без женщин: все они перекочевали в кабаре "Батаклан", которое приехавшие на каникулы студенты прозвали "школой". Проститутки из Риоде-Жанейро обосновались в "Трианоне"¹, бывшем "Везувии", самом шикарном заведении столицы какао. Даже Рита Саранча, знаменитая своими шикарными бедрами, покинула родную Эстаньсию, где она была царицей маленького мирка женщин легкого поведения и прекрасно со всеми ладила, чтобы стать королевой "Дикого Запада", кабаре на улице Жабы, где звуки поцелуев и хлопки откупориваемых бутылок шампанского раздавались вперемежку с выстрелами и оплеухами. "Дикий Запад" посещали в основном надсмотрщики да внезапно разбогатевшие

мелкие фазендейро.

На улице, где жила Далва, в районе продажных женщин, дома опустели. Женщины перебрались в "Батаклан", "Эльдорадо", в "Дикий Запад". Некоторые обосновались в "Трианоне", где танцевали с полковниками. В "Батаклане" проститутки из Пернамбуку и Сержипе отдавали часть, и немалую, вытянутых у полковников денег студентам, которые расплачивались с ними любовью. "Эльдорадо" оккупировали коммивояжеры. Даже в "Диком Западе" женщины получали в подарок драгоценности. Случалось, правда, что они получали пулю в грудь - экзотическую алую брошь. Рита Саранча танцевала чарльстон на столе, уставленном бутылками шампанского, под аккомпанемент выстрелов. Так было, когда

¹ Трианон - название одного из дворцов Версаля

несколько лет назад цены на какао неожиданно взлетели вверх.

Когда Далва узнала, что Изабел обзавелась брильянтовым перстнем и колье, хотя "работала" даже не в "Трианоне", а в "Батаклане", она не выдержала и стала собирать чемоданы. Она самая шикарная женщина на своей улице, ее место в "Трианоне". Далва одела Кота в дорогой, сшитый на заказ кашемировый костюм, и Кот внезапно из мальчишки превратился в мужчину, самого юного из байянских сутенеров.

В тот вечер, когда в новом костюме, лакированных туфлях, модной шляпе и с галстуком-бабочкой он появился в складе, Жоан Длинный даже присвистнул от изумления:

– Неужто это Кот?

Коту не исполнилось еще и восемнадцати. Уже четыре года он жил с Далвой. Он повернулся к Жоану Длинному:

– Теперь начнется настоящая жизнь.

Он достал дорогой портсигар, угостил ребят, пригладил тщательно уложенные волосы. Потом обнял Педро Пулю:

– Браток, уезжаю в Ильеус. Моя хозяйка собирается делать деньги. Я вместе с ней. Может, еще разбогатею. Подцепим какого-нибудь фазендейро и такой кутеж устроим!

Педро улыбнулся: еще один уходит. Не могут они всю жизнь оставаться мальчишками. Да они никогда и не были детьми. С самого раннего детства в рискованной уличной жизни они вели себя, как взрослые, как мужчины. Вся разница в росте. В остальном они были равны: с юных лет занимались любовью с мулатками на берегу, воровали, чтобы не умереть с голоду. А когда попадали в тюрьму, получали побои, тоже как взрослые мужчины. Случалось, нападали с оружием в руках, как самые отъявленные байянские бандиты. Они и разговаривали, как взрослые, и чувствовали, как взрослые мужчины. Когда другие дети еще играют в песочнице и учатся читать, им приходится решать проблемы, которые не каждому взрослому под силу. Ведя эту нищенскую, полную опасностей жизнь, они рано повзрослели. Да по сути дела, у них никогда и не было детства. Потому что ребенка делает ребенком домашняя атмосфера, отец, мать, отсутствие забот. А капитаны песка всегда должны были заботиться о себе и сами за себя отвечать. У них никогда не было ни дома, ни отца, ни матери. Они всегда были взрослыми. Теперь самые старшие, те, кто последние годы возглавлял банду, уходят навстречу своей судьбе. Ушел Профессор, теперь он художник в Рио-де- Жанейро. Все реже появляется в складе Сачок. Он зарабатывает на жизнь игрой на гитаре, ходит на кандомблэ, устраивает потасовки на ярмарках. Еще один городской бродяга... Его имя даже упоминалось в газетах. Сачка взяли на заметку полицейские агенты, которые не спускают глаз с этой братии.

Фитиль стал монахом. Его призвал Бог. Никогда больше не пересекутся их пути. А теперь уходит Кот. Будет вытрясать деньги из ильеуских полковников. Божий Любимчик сказал как-то, что Кот может разбогатеть благодаря ловкости своих рук. Жизнь уличного мальчишки сделала из него шулера, мошенника, сутенера. Скоро

уйдут остальные. Только Педро Пуля не знает, что ему делать. Он уже не мальчик, совсем скоро станет взрослым мужчиной, должен будет передать другому руководство капитанами песка. Но куда он пойдет? У него нет такого таланта, как у Профессора, чьи руки созданы для того, чтобы держать кисть, он не рожден бродягой, как Сачок, который любит только разгуливать по улицам, часами сидеть на корточках в порту, обсуждая городские новости, веселиться на праздниках. Но Сачка не волнует полная драматизма борьба миллионов людей за свое существование. А Педро чувствует свою причастность к этой борьбе, он понимает, что вольная жизнь бродяги не утолит жажду свободы в его душе. Еще меньше привлекает Педро судьба Фитиля. Проповеди падре Жозе Педро всегда были для него простым сотрясением воздуха, хотя сам священник ему нравился, он был хорошим человеком. Только слова Жоана де Адама находят отзыв в душе Педро Пули. Но Жоан де Адам и сам знает мало. Если что у него и было, так это железные мускулы да голос - властный и одновременно внушающий доверие, как раз то, что нужно, чтобы возглавить забастовку. Не завидует Педро Коту, который собирается обжуливать ильеусских полковников. Он сам еще не знает, чего хочет, и поэтому остается с капитанами.

Весь склад криками провожает Кота. Он улыбается - шикарно одет, волосы тщательно уложены, на пальце кольцо с камнем винного цвета, которое он когда-то украл. Педро Пуля прощается с Котом в порту. Он машет кепкой вслед уходящему пароходу и чувствует, что этот молодой шикарно одетый мужчина, который стоит на палубе рядом с красивой женщиной, бесконечно далек от него, оборванного уличного мальчишки. У Педро как-то смутно на душе, ему хочется убежать куда-нибудь, уехать на корабле или зайцем на поезде. Но уехал не он, а Сухостой. Однажды полиция накрыла его в тот момент, когда мулат пытался вытащить бумажник у какого-то торговца. Сухостою было тогда шестнадцать. Его забрали в полицию, избили, потому что он крыл последними словами всех подряд: полицейских и инспекторов с тем безграничным презрением, которое сертанцы испытывают к полиции. А когда его били, не издал ни единого звука. Через восемь дней его вышвырнули на улицу, и он был почти счастлив, потому что теперь у него появилась цель - убивать полицейских

Он просидел несколько дней в складе, насупившись и о чем-то усиленно размышляя. Сухостоя звал сертан, звала борьба кангасейро. Однажды он сказал Педро Пуле:

– Я пробуду какое-то время с беспризорниками Аракажу.

"Беспризорные индейцы" были капитанами песка Аракажу. Они жили под причалами, воровали, дрались на улицах. Судья по делам несовершеннолетних Олимпио Мендоса был хорошим человеком. Не переставая удивляться недетскому уму этих мальчишек, он искренне пытался помочь им, но скоро понял, что решить эту проблему невозможно. Он рассказывал писателям об этих мальчишках и в глубине души любил их. Но у него опускались руки, потому что он ничем не мог им помочь. Когда среди "беспризорных индейцев" появлялся новенький, он знал, что это байянец, приехавший на поезде зайцем. А если пропадал один из его подопечных, судья не сомневался, что тот отправился в Баию.

Однажды на рассвете поезд на Сержипи дал гудок на станции Калсада. Никто не провожал Сухостоя, потому что он не собирался уезжать навсегда. Он хотел провести какое-то время среди "беспризорных индейцев" в Аракажу, чтобы Баиянская полиция, взявшая его на заметку, забыла о нем, и вернуться. Сухостой проскользнул в открытый багажный вагон и спрятался за мешками. Поезд отошел от станции, постепенно набирая ход. Теперь он идет по самому сердцу сертана. В дверях глинобитных хижин стоят женщины и девочки. Полуобнаженные мужчины мотыжат землю. Вдоль железнодорожного полотна бредут стада быков. Пастухи подгоняют их криками. На станциях продают местные лакомства: мингау¹, мунгунзу², памонью³, канжику⁴.

¹ Мингау - сладкая каша из пшеничной муки.

² Мунгунза - блюдо из кукурузных зерен, сваренных в сахарном сиропе, иногда с кокосовым или коровьим молоком. ³ Памонья - пирожок из кукурузной муки, кокосового молока и сливочного масла, корицы, аниса, сваренный в листьях кокосовой пальмы или банана.

⁴ Канжика - сладкая молочная каша из кукурузной муки с добавлением корицы.