Жоржи Амаду. Капитаны песка

Unknown Author 1

Запахами, красками, звуками возвращается к Сухостою родной сертан. На маленьких станциях с лотков продают сыры и рападуру. Снова открываются взору сертанежо родные, никогда не забываемые сельские пейзажи. Долгие годы, проведенные в городе, не убили в его сердце любовь к нищему и прекрасному краю. Никогда он не был городским мальчишкой, таким как Педро Пуля, Сачок или Кот. Он всегда оставался чужим в городе, со своей странной речью, рассказами о Лампиане, "моем кресном", с умением подражать голосам зверей и птиц. Когда-то у них с матерью был клочек земли. Она была кумой

Лампиана, и полковники не решались ее трогать. Но когда Лампиан перебрался в Пернамбуку, землю отобрали. Она отправилась в город за справедливостью, но умерла в дороге. Сухостой один добрался до Баии. Многое узнал он в городе среди капитанов песка. Узнал, что не только в сертане богачи не дают жить беднякам. В городе тоже. Он узнал, что нищие дети везде несчастны, что богачи всюду преследуют их и всюду чувствуют себя хозяевами. Сухостой научился улыбаться, но никогда ненависть не покидала его сердце. Познакомившись с падре Жозе Педро, Сухостой понял, почему Лампиан уважал священников. Он и раньше считал Лампиана героем, но теперь, приобретя опыт городской жизни, любил своего крестного отца больше всех на свете. Больше даже, чем Педро Пулю.

Теперь Сухостой снова в сертане. Запах цветов сертана. Родные поля. Пение знакомых с детства птиц. Тощие собаки у дверей глинобитных хижин. Старики, похожие на индейских жрецов, негры с длинными четками на шеях. Аппетитный запах пищи из кукурузы и маниоки. Худые мужчины трудятся, не покладая рук за те жалкие гроши, которые им платят хозяева земли. Только у каатинги нет хозяев, потому что Лампиан освободил каатингу, выгнал оттуда богачей, сделал ее землей кангасейро, которые борются против помещиков. Лампиан -

герой. Герой сертана, всех пяти штатов. Говорят, что он преступник, злодей, убийца, насильник, грабитель. Но для Сухостоя, для мужчин, женщин и детей сертана он - новый Зумби дос Палмарес, он - освободитель, главнокомандующий народного войска. Потому что свобода, как солнце, - наивысшее благо. За свободу Лампиан сражается, убивает и грабит. За свободу и справедливость для угнетенных крестьян огромного сертана пяти штатов: Пернамбуку, Параибы, Алагоаса, Сержипи и Баии.

Сертан волнует душу Сухостоя. Поезд не летит, а медленно врезается в земли сертана. Все здесь исполнено очарования и поэзии. Только нищета сертана ужасает. Но эти люди так сильны, что им удается творить красоту вопреки нищете. Что же смогут создать эти люди, когда Лампиан освободит всю каатингу, установит там справедливость? Проносятся мимо нищие музыканты, пастухи, погоняющие стада, крестьяне, сажающие кукурузу. На станциях полковники выходят из вагонов размять ноги. У каждого на боку огромный револьвер. Слепые гитаристы просят милостыню. Негр в короткой расстегнутой рубахе с длинными четками на груди бродит по платформе, бормочет что-то на непонятном языке. Когда-то он был рабом, теперь он здешний юродивый. Все боятся его, боятся его проклятий. Он много страдал, кнут надсмотрщика исполосовал его спину. На спине Сухостоя тоже остались следы, оставленные полицейскими, прислужниками богачей. Когда-нибудь его тоже станут бояться.

Просторы каатинги, аромат полевых цветов, неспешный ход поезда. Мужчины в альпаргатах и кожаных шляпах. Дети, которые учатся на бандитов в школе нищеты и гнета.

Внезапно поезд останавливается посреди каатинги. Сухостой высовывается из вагона. Поезд окружен вооруженными людьми, рядом стоит грузовик, телеграфные провода перерезаны. Помощи ждать неоткуда. Какая-то

барышня падает в обморок, коммивояжер прячет бумажник. Толстый полковник выходит из вагона и обращается к кому-то:

– Капитан Виргулино...

Человек в очках вскидывает свой карабин:

– Назад!

Сухостою кажется, что сейчас сердце у него разорвется от радости. Он встретил своего крестного, Виргулино Феррейру Лампиана, кумира всех сертанских мальчишек. Сухостой подходит к Ламипиану. Какой-то кагасейро хочет остановить его, но Сухостой зовет:

– Крестный...

– Ты кто?

– Я Сухостой, сын твоей кумы...

Лампиан узнает его, улыбается. Бандиты ( их немного, всего человек двенадцать) поднимаются в вагоны первого класса. Сухостой просит:

– Крестный, позволь мне остаться с тобой, дай мне ружье.

– Ты еще совсем мальчик, - Лампиан смотрит на него сквозь темные очки.

– Нет, я ужу взрослый, я уже дрался с полицей.

Лампиан кричит:

– Зе Байяно, дай карабин Сухостою...

Потом говорит крестнику:

– Охраняй эту дверь. Если кто-нибудь попытается бежать - стреляй.

Лампиан поднимается в вагон за данью. Слышны плач, крики, раздается одинокий выстрел. Бандиты выходят, вытаскивают двух полицейских, ехавших этим поездом. Лампиан делит между всеми добычу. Получает свою долю и Сухостой. Из одного вагона бежит струйка крови. Аромат сертана щекочет Сухостою ноздри. Полицейских ставят к дереву. Зе Баияно заряжает карабин, но тут раздается голос Сухостоя:

– Оставь их мне, крестный. Они били меня в полиции. И других мальчишек тоже.

Сухостой поднимает карабин. Какой сертанежо не умеет держать в руках ружье? Хмурое лицо Сухостоя освещает улыбка - отблеск переполняющей его радости. Один полицейский сразу упал, второй пытался бежать, но и его настигла пуля. Потом Сухостой бросается на них с кинжалом, утоляя жажду мести. Зе Баияно говорит:

– Этот мальчишка стоит десятерых.

– Мать у него была молодчина. Моя кума...
– вспоминает Лампиан с гордостью.

– Вот зверюга, - думает коммивояжер, когда поезд наконец медленно трогается, после того, как проводники убрали с рельсов наваленные деревья. Отряд кангасейро исчезает в каатинге. Сухостой полной грудью вдыхает воздух сертана, останавливается и кинжалом делает на прикладе две зарубки. Две первые... Вдали раздается тоскливый гудок паровоза.

КАК ГИМНАСТ ПОД КУПОЛОМ ЦИРКА