Жребий принцессы
Шрифт:
— Это не твой дикий восток. Здесь охота — привилегия лордов и правителей, каждый делает это на собственной территории. Те, кто охотится без разрешения, обвиняются в воровстве и подлежат наказанию.
— Юлан и Зха'дан отлично запутают наши следы, — возразил Сареван.
Хирел в нетерпении тряхнул головой.
— Пусть так, но насколько быстро мы сможем ехать? Как далеко нам удастся продвинуться, соблюдая тайну и постоянно заботясь о пропитании? Ты понимаешь, как осторожно надо обращаться с нашими сенелями? Теперь, когда мы не сможем найти других?
— Так чего же ты хочешь? Выехать на большую
— Да, мы должны воспользоваться дорогой и опередить наших врагов. Если, конечно, у нас есть враги. Пока что я не видел ничьих теней с кинжалами и не чувствовал никакого яда в вине. Должно быть, на той почтовой станции вообще никого не оставалось, иначе мы не уехали бы оттуда с такой легкостью. — Это не…
Язык Саревана примерз к небу. Он был слишком занят бегством, чтобы думать, и совершенно забыл, что здесь не Керуварион.
— Порассуждай-ка, если еще можешь, — сказал Хирел. — Колдовство чуть не убило тебя. Инстинкт помог тебе ускользнуть. Но что, если от тебя ожидали именно этого? Бегства прямо в ловушку? А может, у них еще более коварный план: заставить нас передвигаться только ночью, окольными путями, чтобы задержать мое прибытие в Кундри'дж?
— И если ты опоздаешь, Аранос станет Высоким принцем. — Саревану не нравился привкус происходящего, чуждый и жгучий, как асанианские специи. Он сплюнул. — Но если мы поедем в открытую, враг узнает об этом и расставит новые западни. Мне кажется, он не замедлит сделать их смертельными.
— Ты боишься? — спросил Хирел.
— Да, боюсь! — выкрикнул Сареван. — Но я совсем не трус. Я не хочу прибыть в Кундри'дж поздно, но точно так же я не хочу прибыть туда мертвым.
— Справиться с нами вовсе не легко, — сказал Хирел, — ведь у нас есть Зха'дан и Юлан. У нас есть ты, чья магическая сила еще может пробудиться. И наконец, у нас есть я. Хотя я и не обладаю магией и не владею искусством охоты или драки, но зато хорошо знаю Асаниан. Если мы исчезнем из виду на несколько дней и будем двигаться только с наступлением темноты, то вскоре сможем ехать и при свете дня. — На краденых сенелях?
— Ну, это ерунда, — заметил Зха'дан. — Мы находим город, где есть ярмарка, продаем своих сенелей и покупаем новых. Мы делаем это дважды или трижды в течение одного-двух дней. Затем, когда наши следы будут основательно запутаны, мы снова сможем ночевать на постоялых дворах и передвигаться по дорогам.
— Это не сработает, — возразил Сареван. — Можно сменить сенелей, но нельзя сменить наши лица.
— Можно, — медленно сказал Хирел. — Иногда олениай скрывают лица под масками. У них есть такой обычай. Долго поддерживать подобный обман нам не под силу: те, кто в маске, не смешиваются с остальными постояльцами и говорят только на своем тайном военном языке. Но день, два или три мы продержимся.
— А где взять их одежду? — спросил Сареван. Он понимал, что придирается и чересчур все усложняет. Но кому-то надо было это делать.
— Я умею держать в руках иглу, — к изумлению остальных, сказал Хирел. — Купим ткань на ярмарке. На часок я могу превратиться в раба, чья госпожа имеет пристрастие к черному цвету.
Сареван разинул было рот, но тут же закрыл его. Зха'дан смотрел на
Одержав победу, Хирел не испытывал особого ликования. Зато Зха'дан издал громкое восклицание, поцеловал его, страшно смутив, и отправился седлать сенелей.
Они нашли ярмарку. На их пути лежал город с рынком, а возле него находился холм, поросший деревьями и кустарником, достаточно густым, чтобы в нем могли спрятаться верховые животные и два человека, которые не хотели показывать своих лиц. Хирел отправился в город. Он разулся, снял с себя все, кроме нижней рубашки, обрезанной наподобие туники раба, надел на шею обруч Зха'дана, а к поясу подвесил кошелек с асанианскими монетами. По уверениям Зха'дана, лорд Узмейджиан имел их в избытке, так же как и деньги из чистого золота, и дикарь безусловно заслужил эту награду. Хирел взглянул на него со вздохом, но не сказал ни слова.
Он ушел в город уже довольно давно. В его отсутствие Сареван заставил себя немного поспать. Остаток времени он провел лежа на животе на связке тростника и наблюдая за дорогой и городом. Юлан составил ему компанию. Сареван сбросил опостылевшую тунику; в знойном воздухе жужжали мухи, но они не жалили его, а земля была прохладной. Ему было бы совсем хорошо, если бы он знал, как дела у Хирела. Мальчик довольно хорошо справился со своей ролью в городе варьяни, но теперь они находились в Асаниане. Кто знает, не нарушит ли он какой-нибудь пустячный закон по своему царственному неведению? Умеет ли он торговаться на рынке? А что, если маги вовсе не потеряли его и сейчас хватают?..
Сареван сжал челюсти и приказал себе перестать беспокоиться. Сегодня его лицо зудело сильнее, чем обычно. Этим утром он истратил остатки краски. Она жгла как огонь, и он с трудом удерживался от стонов. Краска причиняла ему ужасные мучения, она разъедала кожу и вызывала сыпь и раздражение. Даже если бы им удалось найти еще одну бутылку, Сареван сомневался, что его лицо сможет выдержать это.
Он запустил пальцы в мех Юлана, чтобы снова не начать царапать щеки. По дороге шли какие-то люди. Что это за мальчик с горящими золотом волосами, сбившимися в буйную гриву, только что выехал из города? Нет, не он. Сареван продолжал наблюдение. Солнце достигло зенита.
Юлан тихонько заворчал. Сареван стряхнул с себя дремоту и снова уставился на дорогу. По направлению к кустарнику медленно ковылял раб с мешком на спине. Раб с серыми от пыли волосами.
Действительно, весь в пыли, да еще с изрядным синяком на скуле. Он вздрогнул, когда Сареван выскочил из кустов, и широко открыл глаза при виде его обнаженного тела. Он ничего не говорил. По его виду было понятно, что он в ярости и в то же время весьма доволен собой. Пробравшись в заросли, он сбросил свой мешок и приветствовал Зха'дана мимолетной улыбкой. — Ты подрался, — упрекнул его Сареван. Встав на колени. Хирел принялся распаковывать свою добычу. Не поднимая головы, он холодно ответил: — Мне пришлось защищать свою честь. Сареван схватил его за шиворот и поднял. — Что ты наделал, глупый мальчишка? Ты хочешь, чтобы нас всех поубивали?