Жуки на булавках
Шрифт:
– А он что?
– А он не боялся. Волк идет, а он сидит под кустом и смеется. Честное слово,
– Тебе пора, Костя, – ласково сказала мама, – там уже шофер второй раз гудит…
– Сейчас, сейчас… А то-то вот еще идет этот самый заяц, а старый барсук сидит у огорода. Ну, что он там опять гудит!
– Барсук гудит?
– Нет, Лиза, шофер. Ну вот сидит этот самый барсук и трясется… А наш заяц схватил палку да как бросится…
– Костя, – снова вступилась мама, – неудобно. Поезжай.
– Сейчас, сейчас… Как схватил палку да как бросится… Я тебе, Лиза, как вернусь, все доскажу.
– А доскажешь?
– Честное слово. Что я – жулик какой, разве обману?
До его приезда Лиза спокойно играла, но почему-то прислушивалась ко всем звонкам в коридоре. Дядя Костя приехал скоро, опять с покупками, и, раздеваясь, спросил у мамы:
– Ну как?
– Ждала, – улыбнулась мама, – все в коридор выбегала.
Дядя Костя неожиданно повеселел и небрежно начал:
– Так на чем мы остановились? Ах да, насчет барсука. Ну, вот, как это даст ему заяц палкой – а тот в лес.
– Убежал?
– Убежал. А в лесу медведь жил. Грязный такой, старый и курил сигары. И звали этого медведя Егором. Вот прибегает к нему барсук и говорит…
– Пусти-ка, – деловито сказала Лиза, – я к тебе на коленки сяду. Только не урони. Ты еще не умеешь на коленках держать.
Мама ушла в магазин и вернулась не скоро.
– Заждались меня? – спросила она, снимая шляпу.
– А разве ты долго была? – удивился дядя Костя. – А у нас как-то незаметно время прошло. Интересная тема попалась.
Потом он сел писать речь. Дядя Костя не умел говорить. А завтра его должны были чествовать, и он должен был отвечать.
– Я говорить затрудняюсь, – со вздохом сказал он маме.
– Лисы тоже говорить затрудняются, – поддержала его Лиза.
– И барсуки, – подтвердил дядя Костя.
– Не мешай папе писать, – строго сказала мама.
– Я не мешаю. Мне бы только хотелось знать.
– Что тебе хотелось бы знать?
– Насчет волков. У волков болят зубы?
– Болят, – сказал дядя Костя, откладывая бумагу. – Здорово болят. Им старые волчихи выдергивают. Сучьями. Интересно?
– Очень. Пусти-ка меня опять на колени. Мне отсюда неудобно слушать.
– У папы работа, Лиза, – покачала головой мама.
– Успею, – остановил ее дядя Костя. – А хочешь, я тебе расскажу, как белка купила курицу?
К одиннадцати часам Лиза уснула на коленях у дяди Кости. Он сам ее отнес на кроватку и сам неумелыми пальцами осторожно подтыкал розовое одеяло.
Утром дядя Костя уехал на какой-то прием. Мама радостно волновалась и совала ему носовые платки в карманы.
А Лиза сказала вскользь:
– Ты мне подарков не покупай, не задерживайся в магазинах, а приезжай скорее. Есть о чем поговорить.
Дяди Кости не было целый день. Мама все время подходила к телефону, опять благодарила за какие-то поздравления и рано уложила Лизу спать.
Дядя Костя приехал очень поздно. Он вошел в комнату на цыпочках.
– Ну, рассказывай, рассказывай, что было, – встретила его мама.
– Уже спит? – разочарованно спросил он, кивнув на ширму, за которой лежала Лиза.
– Спит. Ну, рассказывай…
– Сейчас. А она давно уснула?
– Давно, давно. Хочешь чаю?
И вдруг из-за ширмы раздался толстый сонный голос.
– Папа! А папа…
Дядя Костя от неожиданности уронил папироску.
– Мне кажется, – тихо и сконфуженно сказал он, – она меня назвала папой…
– Тебя, тебя. Иди уж, поцелуй ее, если не терпится…
Мама долго сидела за столом и читала вечернюю газету. На первой странице был портрет дяди Кости, большой, плохо отпечатанный и такой волнующий.
А из-за ширмы до нее доносился громкий восторженный шепот:
– Ну, а медведь что?
– А медведь ничего – схватил его за хвост и в берлогу.
– А заяц что сказал?
– Засмеялся.
– Как?
– Мелким смехом. Как все зайцы смеются.
Чай остыл. На часах стрелка перешагнула за двенадцать. Мама осторожно подошла к ширме, постучала пальцем и строго сказала:
– Спи, Лиза.
В эту ночь Лиза видела во сне, как к ней пришел волк, очень нестрашный, и попросил ватрушку. А неподалеку от нее спал высокий, плотный человек крепким радостным сном. Завтра о нем снова будет говорить вся страна. И, кроме того, у него нашлось еще то – о чем он так бережно и затаенно мечтал. У него есть дочь.
1936
Рассказ для клуба
Она была белокура и восторженна, эта маленькая англичаночка. Ей так все нравилось у нас. Она приехала вместе с рабочей делегацией из промокшего от сырости и посеревшего от черной пыли каменноугольного района Южной Англии. Вместе со своей делегацией она ежедневно жадно обегала заводы, музеи, типографии и беспрестанно теребила переводчиков.
Особенно страдал от нее маленький лысенький переводчик Дедис, от которого она требовала все сразу – и названия машин, и фамилии художников, и русские пословицы, и детские песни.
– Я не поющий, – тихо и вежливо оправдывался маленький Дедис. – А песен у нас много. Честное слово. Услышите!
– Я хочу выступать у себя в клубе! – восторженно говорила белокурая девушка. – Я все хочу знать! И хочу иметь настоящий рассказ о вашей стране для нашего клуба.
Один раз, когда делегация проходила по большому, раскинувшемуся у реки парку, девушка схватила Дедиса за руку, оттащила его в сторону и умоляюще зашептала:
– Устройте интервью. Ну, я прошу вас!
– Какое интервью? – озадаченно спросил Дедис. – С кем интервью?