Жуков. Маршал на белом коне

Михеенков Сергей Егорович

М. П. Сафир, в то время полковник, командующий бронетанковыми войсками 33-й армии, писал, что отношение Жукова к Ефремову «было негативным», что воспоминания Жукова, «касающиеся М. Г. Ефремова и прорыва 33-й армии к Вязьме, носят предвзятый и необъективный характер, порой просто искажают действительность».

После войны маршала частенько беспокоили вопросами о трагедии 33-й армии.

Журнал «Коммунист» (№ 14) в 1988 году опубликовал ранее состоявшуюся беседу членов редколлегии «Военно-исторического журнала» и военных историков, авторов этого журнала, с маршалом. Кто-то попросил: «Расскажите о затухающих операциях Ефремова и Белова». И вот что ответил Жуков: «Там, собственно говоря, и операции никакой не было. Прорвались, Ефремова отсекли, Белова отсекли. Они остались в тылу… у Белова и Ефремова не было как такового затухания, потому что не было операции. Она началась против Вязьмы и прекратилась, Белов сам по себе вышел без тяжёлых средств артиллерийских, без

танков; Ефремов — у него немного больше было — тоже потерял много боеприпасов. Они перешли, собственно говоря, на положение партизанских отрядов. Так что о затухании операции здесь не может быть и речи, они просто не имели возможности вести таковую.

Полоса действий войск фронта зимой 1942 года простиралась на 600 километров, и, конечно, очень трудно было уследить за вопросами тактического порядка… Ефремов с частью сил армии прошёл в свободную “дырку” Сзади у него остались главные силы армии. Я не мог уследить, что он для обеспечения флангов на Угре оставил, а он, к вашему сведению, оставил отряд в составе девяноста человек — без танков, без пушек, с легкими средствами. Разделяю ли я ответственность за Ефремова? Ну, конечно, я за все войска отвечаю, но не за такие действия, которые я не организую. Вопрос обеспечения — это вопрос не командующего фронтом, и я не считал нужным смотреть, что справа и слева. Что должен был сделать Ефремов? Он должен был за счёт главных сил армии, которые задержались у Шанского Завода, пару дивизий посадить, как распорки, для того, чтобы у него тыл был бы обеспечен. Он этого не сделал. Ну, шапка была набекрень у всех тогда — и я недооценил состояние вяземской группировки противника. Я, по-моему, там пишу о наших ошибках, что “орешек” оказался более твёрдым. Ну а большую взять на себя ответственность для того, чтобы показать здесь себя самокритичным, я думаю, надобности нет…»

Не в характере нашего героя было посыпать голову пеплом…

Глава двадцать девятая

1942-й

«Почему вы не учитесь и не учите командиров искусству тактики у врага?..»

В начале весны 1942 года на стол Верховного лёг очередной доклад Главного разведывательного управления: «Центр тяжести весеннего наступления будет перенесён на южный сектор фронта с вспомогательным ударом на севере при одновременной демонстрации на центральном фронте против Москвы…

Для весеннего наступления Германия вместе с союзниками выставит до 65 новых дивизий…

Наиболее вероятный срок наступления — середина апреля или начало мая».

На Западном фронте продолжались активные действия, однако ничего существенного армии добиться не смогли. Лишь в начале марта 49-я выбила противника из Юхнова. Но юхновская группировка отошла западнее, за реки Рессу и Угру, и закрепилась там. В полосе 50-й армии противник осёдлывал Варшавское шоссе. При этом занял ряд артиллерийских высот в районе Зайцевой Горы и держал под своим контролем обширный район вокруг.

Жуков приказал генералу Болдину взять эти высоты — «внезапным ударом прорвать оборону противника на фронте Фомино 1-е, Каменка, овладеть Варшавским шоссе на участке Фомино 2-е, Кузёмки и, прочно обеспечивая фланги ударной группы, не позднее 27.3 ударом через Милятино соединиться с группой Белова, нанести главными силами удар в северо-восточном направлении вдоль Варшавского шоссе в тыл юхновской группировки противника [139] . После её разгрома иметь в виду развивать стремительное наступление на фронт Дорогобуж, Ельня. Наступление армии с 24.3 будет поддержано ударной авиагруппой № 4. Для развития операции армия по ходу действий будет усилена четырьмя-пятью стрелковыми дивизиями и двумя танкбригадами из резерва Ставки».

139

Имелась в виду группировка, отошедшая от Юхнова и закрепившаяся по восточным берегам рек Рессы и Угры. В разное время это были дивизии и отдельные части трёх армейских и одного моторизованного корпуса: 19-я танковая и 34, 98, 52, 17 и 268-я пехотные дивизии.

Наступление провалилось.

Из переговоров Жукова и Болдина по прямому проводу 15 апреля 1942 года, когда судьба генерала Ефремова и его группировки была ещё неясна, а ударная группировка 50-й армии, взяв ключевую высоту, снова уступила её:

«Жуков: Сколько противника наступало на высоту 269,8 и сколько обороняло её? Где были ваши танки в это время, что делали артиллерия и миномёты?

Болдин: На высоте 269,8 вёл бой полк 298-й стрелковой дивизии. Противник, по докладу товарища Захарова [140] , из Фомино 2-е на высоту 269,8 наступал силой до двух батальонов пехоты и семи-восьми танков. Наши танки в это время находились на северной окраине Фомино 1-е. Наши артиллерия и миномёты вели огонь мало, ввиду ограниченного количества боеприпасов.

140

Фёдор Дмитриевич Захаров (1894–1969) — генерал-лейтенант. Родился в деревне Логачёво Медынского уезда Калужской губернии. В Красной гвардии с 1917 года. Участник Гражданской войны — командир эскадрона. В 1924 году окончил повторные командные курсы при штабе армии. В 1928 году — КУКС. Комполка. В 1932–1933 годах — комендант города Читы. В 1940 году окончил КУВНАС при Академии Генштаба РККА. Командовал 149-й стрелковой дивизией, с которой встретил войну. Затем — 133-й стрелковой дивизией Западного фронта. С апреля 1942 года — заместитель командующего 50-й армией. В мае 1942 года — командир 8-го гвардейского стрелкового корпуса. В декабре 1942 года — заместитель командующего 49-й армией. В июне 1944 года — командир 81-го стрелкового корпуса. За время войны получил пять ранений. Герой Советского Союза (1945). После войны командовал корпусами и дивизией. Награды — три ордена Ленина, пять орденов Красного Знамени, два ордена Суворова 2-й степени, орден Отечественной войны 1-й степени.

Жуков: Где же были 298-я и 290-я стрелковые дивизии, когда ваш полк сталкивали с высоты, или так же, как и танковая бригада, стояли, поджавши руки, и безучастно наблюдали? Непонятная тактика и больше чем странная. Отвечайте.

Болдин: 290-я стрелковая дивизия в это время вела бой в лесу юго-западнее отметки 223,3; 298-я стрелковая дивизия — один полк вёл бой на юго-востоке высоты 269,8, и второй полк вёл бой в районе отметки 223,3, то есть на юго-западных скатах высоты 269,8, и третий полк выдвигался во втором эшелоне в направлении высоты 269,8. По докладу командира 298-й стрелковой дивизии, полк, который занимал эту высоту, решением командира полка под сильным воздействием артиллерийско-миномётного огня был отведён на юго-западные скаты высоты 269,8.

Жуков: А вы? Вы где были?

Болдин: Я потребовал, когда узнал об этом, от командира дивизии и от товарища Захарова решительными действиями 198-й и 146-й стрелковых дивизий, 108-й и 11-й танковых бригад восстановить положение и продолжать выполнять задачу.

Жуков: Почему же у вас безнаказанно творятся такие преступления, и вы не привлекаете виновных к ответственности?

Болдин: Я приказал виновника оставления высоты 269,8 расстрелять.

Жуков: Когда приказали?

Болдин: Приказал тогда, когда мне стало известно о том факте. Приказ отдал товарищу Захарову.

Жуков: Пусть Захаров донесёт исполнение лично мне. А вас я лично очень внимательно инструктировал о тактике действий, о руководстве частями, о требовательности и быстроте расправы с паникёрами и не выполняющими боевых приказов. Видимо, не всё вами понято, так как я не вижу точного выполнения, в частности: из пятнадцати соединений, которые вы имеете, у вас на сегодняшний день и вчерашний день активно дрались только три дивизии, а десять действовали пассивно, оборонялись. Из тринадцати стрелковых дерутся только пять, остальные стоят на месте. Танковые бригады сегодня бездействовали. Что же это за тактика, не понимаю.

Противник вас гонит с семью танками. Вы имеете сто танков, то есть в четырнадцать раз больше. Что же это за тактика такая? Вы, видимо, читали доклад командира 10-й мотодивизии, как он одним полком всё время отбивал наступление ваших семи дивизий. Такое поведение только дискредитирует Красную армию. Как же вы можете мириться с подобными фактами, дискредитирующими Красную армию? Вы всё время жаловались на отсутствие танков. Сейчас у вас в десятки раз их больше, чем у противника, но результаты всё те же: дискредитация Красной армии. Непонятно, почему вы узнаёте об отходах тогда, когда это уже совершилось. Значит, вы не руководите боем. Не организовано у вас управление, нет у вас своих глаз на Передовых позициях, а это значит, армия действует без руля и ветрил. Я требую под вашу главную ответственность занятия: Зайцева Гора, Фомино 2-е, Тычёк, Екатериновка, Вельская, Липовая Роща. Я требую заставить 116-ю и 385-ю стрелковые дивизии немедленно занять Малиновский и выйти в назначенные районы. Я требую для усиления удара завтра же ввести 58-ю стрелковую дивизию. Танковые бригады — 11-ю и 108-ю держать с пехотой на шоссе, 112-ю бросить на помощь левому флангу; к левому флангу подтягивать 69-ю. Устройство тыла немедленно перекантовать на Барятинскую, откуда и производить подачу войскам. В неподготовленности дорог виноваты только вы. Проблагодушествовали, а сейчас пожинаете свои плоды. Шесть тракторов, что мы могли найти и оторвать временно от других частей, вам послано, больше у меня помочь вам нечем. Устраивайте тыл на Барятинскую.