Жуков. Портрет на фоне эпохи
Шрифт:
Целью второй операции, получившей в советской историографии название Погорело-Городищенской наступательной, было овладение двумя основными немецкими оборонительными пунктами на Ржевском выступе: городами Ржев и Сычевка. Хотя Жуков писал, что операция предпринималась для облегчения положения советских войск на Сталинградском фронте, в действительности он лелеял свою мечту срезать Ржевский выступ, этот, по его выражению, «кинжал, направленный на Москву», и отодвинуть линию фронта к Вязьме, а то и к Смоленску.
Второе сражение за Ржев (июль-сентябрь 1942 г.)
Сражения завязали левый фланг Калининского фронта (30-я и 29-я армии; направление на Ржев) и правый фланг Западного фронта (31-я и 20-я армии; направление на Зубцов и Сычевку). За двумя последними скрывалась мобильная группа из 500 танков (6-й и 8-й танковые корпуса, 2-й гвардейский кавалерийский корпус). Чуть позже 5-я и 33-я
Все пошло неудачно с самого начала. Атаки Конева (30-я и 29-я армии) захлебнулись почти сразу. Свое собственное наступление Жуков перенес на 4 августа. Сталин передал под командование Жукова две армии из Калининского фронта. Итак, 4 августа 31-я и 20-я армия, впервые действуя скоординированно, прорвали оборону Моделя и продвинулись на 10 км в направлении Сычевки. На следующий день Жуков приказал немедленно вводить в бой мобильную группу, которая прошла еще 10 км до рек Гжать и Угра. Там танки наткнулись на новую линию обороны, поспешно возведенную Моделем, который, кроме того, подтянул туда дополнительно две танковые дивизии для контратаки. Всю следующую неделю шли ожесточенные бои. Чтобы разблокировать ситуацию, Жуков 5 августа бросил 5-ю армию на Гжатск, потом, 13-го, 33-ю армию в направлении Вязьмы. 5-я армия 23 августа освободила город Карманово. 33-я, насчитывавшая 90 000 человек и танковый корпус, смяла три дивизии немецкой III танковой армии и продвинулась вперед на 25 км. Но и здесь немцам удалось остановить наступление советских войск. К началу сентября атаки прекратились.
Ржевско-Сычевская операция закончилась советским поражением: ни Ржев, ни Сычевку, ни Гжатск, ни Вязьму взять не удалось. Потери войск Жукова неизвестны; судя по его просьбам к Ставке в сентябре, они должны быть не менее 60 000 – 70 000 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. О противоположной стороне известно, что Модель неоднократно просил у ОКХ подкреплений. Он удержал свои позиции только потому, что бросил в бой все имевшиеся у него силы и ценой огромных потерь, которые вермахт не мог себе позволять. 16 августа он доложил своему начальнику фельдмаршалу фон Клюге, командующему группой армий «Центр»: «IX армия почти разгромлена, ей необходимы еще три дивизии подкрепления. Если же их не предоставят, ответственность за последующие события целиком ляжет на командование группы армий» [567] . Модель не допустил советского прорыва, лишь удержав – и бросив в бой – три танковые и три пехотные дивизии, уже готовые к переброске под Сталинград. Хуже того – в то время, когда Паулюс на подступах к Волге нес огромные потери, Берлину приходилось отправлять танки и самолеты группе армий «Центр». В своих «Воспоминаниях» Жуков рассуждает об упущенной возможности: «Если бы в нашем распоряжении были одна-две [дополнительные] армии, можно было бы… не только разгромить ржевскую группировку, но и всю ржевско-вяземскую группу немецких войск и значительно улучшить оперативное положение на всем западном стратегическом направлении. К сожалению, эта реальная возможность была упущена Верховным Главнокомандованием» [568] .
567
Ziemke F.F., Bauer M.E. Moscow to Stalingrad. New York: Military Heritage Press, 1988. P. 405.
568
Жуков Г.К. Указ. соч. 1-е изд. С. 395.
Сам того не зная, Жуков, атакуя Ржевский выступ, сорвал амбициозный немецкий план наступления – операцию «Оркан» (ураган (нем.). – Пер.). В соответствии с этим планом предполагалось окружить 10, 50 и 16-ю армии Западного фронта и уничтожить 43, 49 и 61-ю армии на Сухиничском выступе – советском аналоге Ржевского выступа, расположенном южнее его. Предполагалось, как обычно, взять этот выступ в клещи, северной клешней которых была бы IV армия, а южным – II танковая армия. Но наступление Жукова на Ржев и Сычевку заставило перебросить туда все резервы IV армии, из-за чего германское командование оказалось вынужденным отказаться от операции «Оркан». В проведенной вместо нее операции «Вирбельвинд» (смерч (нем.). – Пер.) была задействована только II танковая армия и предполагался гораздо меньший размах окружения. 11 августа 3 танковые дивизии немцев перешли в наступление и вклинились на 30 км в расположение 61-й армии. Жуков среагировал немедленно, бросив против них танковый корпус, и немецкие танки оказались блокированы перед лесами, растущими на берегах Жиздры. 22 августа операция «Вирбельвинд» была остановлена по просьбе командующего группой армий «Центр» Клюге, опасавшегося, что Модель не сможет остановить наступление Жукова.
Гитлер потребовал возобновить наступление с новыми силами. От этих планов пришлось отказаться 24 августа, когда яростная контратака русских крепко потрепала пять танковых дивизий немцев, расположенных вдоль реки Жиздры. Жуков ничего не рассказывает об этой операции в своих «Воспоминаниях», так же как о том, что основу советских сил, участвовавших в ней, составляла 3-я танковая армия генерала Романенко – первое такое формирование в Красной армии, несмотря на свой номер. Как и в предыдущем случае, причина молчания – желание скрыть неудачу. Операция, проведение которой было возложено на 16-ю
Во время этого сражения произошел неприятный инцидент. 20 июля генерал-лейтенант Владимир Голушкевич был арестован лично Виктором Абакумовым, начальником военной контрразведки. С января по май 1942 года Голушкевич был у Жукова начальником штаба Западного фронта, то есть являлся одним из ближайших его помощников. Его долго пытали, а потом посадили в тюрьму без суда. Он обвинялся в принадлежности к «антисоветской организации» в Академии имени Фрунзе. В 1948 году беднягу вытащат из камеры и снова начнут пытать, на сей раз выбивая из него показания на Жукова. После смерти Сталина тот быстро добьется реабилитации Голушкевича. Дело о заговорщицкой организации в Академии имени Фрунзе по сей день остается загадкой. Поэтому трудно увидеть в нем некую интригу, направленную против Жукова, тем более что того в ближайшее время ожидал фантастический взлет.
Глава 16
От триумфа «Урана» к катастрофе «Марса»
«27 августа 1942 года, когда я находился в районе Погорелое Городище, где мы проводили наступательную операцию, мне позвонил А.Н. Поскребышев [секретарь Сталина]. Он сообщил, что вчера, 26 августа, ГКО, рассматривая обстановку на юге страны, принял решение о назначении меня заместителем Верховного Главнокомандующего.
Александр Николаевич предупредил, чтобы я в 14.00 находился на командном пункте и ждал звонка И.В. Сталина. […] Я понял, что Государственный Комитет Обороны находится в большой тревоге за исход борьбы в районе Сталинграда.
Вскоре по ВЧ позвонил Верховный. Справившись о положении дел на Западном фронте, он сказал: „Вам нужно как можно быстрее приехать в Ставку. Оставьте за себя начальника штаба. – А затем добавил: – Продумайте, кого следует назначить командующим вместо вас“» [569] .
Заместитель Сталина на посту Верховного главнокомандующего! Человек номер два в военной иерархии! Хозяин Кремля так никогда и не даст объяснения этому назначению, столь же неожиданному, сколь и исключительному. Но очевидно, что, создавая новую должность, он хотел придать максимальный вес тому, кто должен был своим именем помешать немцам взять Сталинград. Он неоднократно посылал на место действий Василевского. Именно он осуществлял контроль над атаками 5-й танковой армии под Воронежем. Армия была разгромлена за несколько дней. Если верить мемуарам будущего Главного маршала бронетанковых войск Ротмистрова, виновным в разгроме был Василевский: он командовал танками как пехотой и постоянно вмешивался в управление войсками в обход командующего фронтом Голикова. Но Сталин прикрыл своего начальника Генштаба и обвинил во всех грехах Голикова. Василевский же готовил операцию, которая должна была в конце июля помешать VI армии Паулюса взять Калач-на-Дону – замок к Сталинграду. Полный провал: противником уничтожено 600 танков. Последствием этой неудачи стало то, что 7 августа немцы форсировали Чир, окружили и уничтожили 62-ю армию и остатки 1-й танковой армии. 23 августа немцы форсировали Дон – последнее естественное препятствие перед Сталинградом. Теперь у Василевского не осталось войск, чтобы закрыть подступы к городу. Немецкая 14-я танковая дивизия совершила бросок в 60 км и через сутки вышла к берегу Волги, на северную окраину Сталинграда. Для советского командования это стало страшным ударом. Немецкие танки прошли сквозь четыре рубежа обороны Сталинграда, словно нож сквозь масло. Город оказался наполовину отрезанным от внешнего мира. Части разбитых 62-й и 64-й армий успели в последний момент войти в город. Понятно, что, видя такие результаты, Сталин предпочел отозвать Василевского с фронта и вернуть в привычную для него среду – в Генеральный штаб.
569
Жуков Г.К. Указ. соч. 1-е изд. С. 395–396.
А кому другому Сталин мог доверить пост заместителя Верховного главнокомандующего? Тимошенко? После харьковской катастрофы и большого отступления лета 1942 года он лишился доверия вождя. Еременко? Сталин 3 августа назначил его начальником Юго-Восточного фронта, защищавшего с юга подступы к Сталинграду от IV танковой армии Гота. Даже эта должность была для него на тот момент слишком высокой, а Еременко еще ничем не успел себя проявить. Коневу? Сталин назначил его командующим Западным фронтом вместо Жукова. Ватутину? Слишком молод, слишком «штабист», без большого фронтового опыта: он приобретет его под Воронежем. Рокоссовскому? Имеет пятно на биографии; командования Брянским фронтом, жизненно важным для обороны Москвы, ему хватит. После рассмотрения других кандидатур быстро становится ясно: Жуков – единственный из советских генералов, кто имеет все качества, необходимые для этой должности и для предстоящей ему работы, единственный, кто обладает почти каменной твердостью, восхищавшей вождя.