Жуков
Шрифт:
17 ноября немецкие части вышли на Житомирско-Киевское шоссе и развернули вдоль него наступление на Киев. На следующий день противнику ударами с севера, юга и востока удалось окружить в районе Житомира группу войск 60-й армии. После двухдневных ожесточенных боев большая их часть вырвалась из окружения, оставив город.
23 ноября немецкие войска захватили Брусилов. В район севернее и восточнее города была переброшена 3-я гвардейская танковая армия и выдвинут 94-й стрелковый корпус 1-й гвардейской армии. Силы 40-й и 27-й армий укрепили оборону на участке Фастов — Триполье. Против наступавших танков и пехоты противника действовала 2-я воздушная армия.
26 ноября командование 1-го Украинского фронта сумело нанести контрудар по северному флангу брусиловской группировки противника и стабилизировать обстановку. Упорная оборона и активные действия советских войск в районе Брусилова сыграли решающую роль в срыве
Оценивая итоги Киевской оборонительной операции, Жуков писал: «Во второй половине ноября противник, как я уже говорил, захватив Житомир, неоднократно пытался опрокинуть соединения 1-го Украинского фронта и прорваться к Киеву. Но эти настойчивые попытки не увенчались успехом. Больше того, в результате своих безрассудных действий немецкие войска несли колоссальные потери, которые в отдельных дивизиях доходили до 60–70 процентов личного состава и материальной части. В результате истощения сил и средств гитлеровское командование прекратило наступление, перейдя к обороне, но все еще не отказалось от намерения вновь захватить Киев и выйти на Днепр».[388]
Генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн докладывал командованию Сухопутных войск: «Момент для того, чтобы спасти положение на северном фланге группы армий путем частных мер, как, например, переброска отдельных дивизий, упущен».[389]
В ходе Киевской оборонительной операции Жуков почти все время работал в штабе и войсках 1-го Украинского фронта. По вызову Сталина с 4 по 12 декабря он находился в Москве, где принимал участие в расширенном совещании Государственного Комитета Обороны. На нем обсуждались вопросы международного характера и возможности открытия второго фронта в Европе, проблемы экономики и военной промышленности, итоги и опыт боевых действий на фронтах, перспективы войны. В зимнюю кампанию 1944 года было решено развернуть наступление от Ленинграда до Крыма. При этом главные операции планировалось провести на Юго-Западном театре военных действий.
Едва успел Георгий Константинович вернуться на фронт, как Сталин потребовал от Ватутина разъяснить причины потери войсками фронта радомышльского плацдарма на западном берегу реки Тетерев. Доклад командующего 1-м Украинским фронтом Верховного не удовлетворил. В директиве от 14 декабря Сталин отмечал: «Командование 1-го Украинского фронта, несмотря на наличие превосходящих сил в составе фронта, обрекло фронт на пассивность вследствие кабинетного метода руководства войсками фронта. Такое нетерпимое положение привело к тому, что противник получил возможность свободно маневрировать по всему фронту одной имеющейся у него группой танков. Ставка предупреждает, что, если еще будут допущены подобные ошибки в управлении войсками фронта, будут приняты против командования фронта строгие меры».[390] По решению Сталина командующий 1-й гвардейской армией генерал-полковник В.И.Кузнецов был снят с должности, а вместо него назначен генерал-полковник А.А.Гречко. Директива не содержала каких-либо упреков в адрес представителя Ставки Жукова, но просматривались они со всей очевидностью.
В связи с тем, что немецкая 4-я танковая армия торчала занозой на пути войск 1-го Украинского фронта, Ставка потребовала провести операцию по ее разгрому. Жуков не только принимал участие в планировании и осуществлении Житомирско-Бердичевской наступательной операции, но и вместе с маршалом авиации А. А. Новиковым координировал взаимодействие 1-го и 2-го Украинских фронтов.
К началу этой операции войска 1-го Украинского фронта насчитывали 831 тысячу человек, около 11 400 орудий и минометов, 1125 танков и САУ, 529 самолетов. Им противостояла немецкая 4-я танковая армия группы армий «Юг», имевшая 574 тысячи человек, 6960 орудий и минометов, 1200 танков и штурмовых орудий. Их поддерживали 500 самолетов 4-го воздушного флота. По замыслу нашего командования главный удар наносился в центре полосы фронта на Радомышль, Житомир, Бердичев, Жмеринку. Вспомогательные удары наносились войсками правого крыла на Коростень, Сарны, Новоград-Волынский, Любар, частью сил — в обход Житомира с запада. Войска левого крыла фронта должны были наступать на Белую Церковь, Христиновку и во взаимодействии с правым крылом 2-го Украинского фронта разгромить противника южнее Киева.
24 декабря 1943 года после артиллерийской подготовки войска ударной группировки фронта — 1-я гвардейская (генерал-полковник А.А.Гречко), 18-я (генерал-полковник К.Н.Леселидзе), 38-я (генерал-полковник
Пытаясь ликвидировать прорыв, противник перебросил в полосу 1-го Украинского фронта 16 дивизий и крупные силы авиации. 11–12 января немецкие войска нанесли контрудары в районах Жмеринки и Христиновки, а затем и на других направлениях. 15 января по указанию Ставки ВГК войска 1-го Украинского фронта перешли к обороне.
В результате Житомирско-Бердичевской операции советские войска разгромили шесть дивизий противника, продвинулись в полосе шириной 700 километров на глубину 80–200 километров к западу от Днепра, нависая с севера над всей немецко-фашистской группировкой, действовавшей на Правобережной Украине. Почти полностью были освобождены Киевская и Житомирская области и ряд районов Винницкой и Ровенской областей.
Тем временем 2-й Украинский фронт Конева завершал Кировоградскую операцию, окончательной целью которой являлся выход на Южный Буг. В ходе операции предполагалось обойти Кировоград с северо-запада и юго-запада, окружить и уничтожить кировоградскую группировку противника. Одновременно наносился вспомогательный удар на правом крыле фронта.
5 января 1944 года войска фронта при поддержке 5-й воздушной армии перешли в наступление. Наибольшего успеха в первый день они достигли севернее Кировограда, продвинувшись на отдельных участках до 24 километров. К утру 7 января подвижные соединения фронта обошли Кировоград с северо-запада, перерезав основные пути отхода противника. На следующий день войска фронта освободили город и затем, преследуя разгромленные части противника, продвинулись на запад и юго-запад еще на 15–20 километров. На направлении вспомогательного удара войска 52-й и 4-й гвардейской армий к 10 января продвинулись до 40 километров, но затем были остановлены сильными контратаками противника, перебросившего на это направление три танковые дивизии.
В результате проведенной операции войска 2-го Украинского фронта, разгромив кировоградскую группировку немецких войск, продвинулись на запад до 40–50 километров. Появились условия для того, чтобы вместе с 1-м Украинским фронтом окружить и разгромить корсунь-шевченковскую группировку противника, которая представляла собой часть сил 1-й танковой армии и 8-ю армию группы «Юг».
Удержавшись и закрепившись в среднем течении Днепра в районе Канева, в так называемом корсунь-шевченковском выступе, немецкие войска давно уже нависали над смежными флангами 1-го и 2-го Украинских фронтов, сковывая свободу их маневра. Германское командование рассчитывало использовать этот район в качестве плацдарма для масштабного наступления с целью восстановить линию фронта по западному берегу Днепра. Генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн писал: «Мы приняли решение сосредоточить вначале все имевшиеся в нашем распоряжении силы для нанесения удара по противнику, продвигавшемуся через брешь между 1-й и 4-й танковыми армиями на юг. Эта брешь была особенно опасна потому, что прорыв противника в направлении на Умань вынудил 1-ю танковую армию загнуть свой западный фланг в районе юго-западнее Киева на юг. Он соприкасался теперь своими тыловыми позициями с тыловыми позициями расположенной в Днепровской дуге 8-й армии. Так как внутренние фланги обеих армий удерживали еще Днепр по обе стороны от Канева, немецкие позиции образовали, так сказать, мешок, который был перевязан на севере у Днепра, в то время как его продольные стороны представляли собой обращенные на восток и на запад фронты обеих армий. Если бы противник добился успеха, используя брешь севернее Умани, ему было бы легко „затянуть“ этот мешок на юге! Разумнее всего было бы, конечно, уйти из него, так как на его оборону пришлось бы бессмысленно тратить много сил. Но и здесь Гитлер не хотел добровольно уступать побережье Днепра. Он все еще надеялся нанести удар из этого выступа фронта для того, чтобы когда-нибудь снова овладеть восточной частью дуги. Поэтому этот выступ остался. Через непродолжительное время этот „мешок“ превратился в черкасский котел».[391]