Жуков
Шрифт:
Ближайшая задача: ударом на Клин, Солнечногорск и в истринском направлении разбить основную группировку противника на правом крыле и ударом на Узловую и Богородицк во фланг и тыл группе Гудериана разбить противника на левом крыле фронта армий Западного фронта.
…Дабы сковать силы противника на остальном фронте и лишить его возможности переброски войск, 5, 33, 43, 49 и 50 армии фронта 4–5 декабря переходят в наступление с ограниченными задачами.
…Главная группировка авиации… будет направлена на взаимодействие с правой ударной группировкой и остальная часть с левой — армией генерал-лейтенанта Голикова».[270]
Под документом — подписи Жукова, Булганина, Соколовского
План контрнаступления войск Западного фронта был утвержден без каких-либо изменений. В левом верхнем углу карты появилась резолюция: «Согласен. И. Сталин».
Было решено привлечь к планируемой операции, кроме Западного и Юго-Западного фронтов, еще и Калининский фронт. Для поддержки контрнаступления с воздуха, кроме ВВС фронтов, предусматривалось использовать авиацию Московской зоны обороны, Московского военного округа, ПВО Москвы, дальнебомбардировочную и две резервные авиагруппы.
Главная роль в предстоящем контрнаступлении отводилась войскам Западного фронта. Основной замысел состоял в том, чтобы ударами правого и левого крыльев Западного фронта, отстоявших друг от друга на 200 километров, во взаимодействии с Калининским и Юго-Западным фронтами разгромить ударные группировки противника, стремившиеся охватить Москву с севера и юга. Активными действиями в центре фронта предстояло сковать силы противника, чтобы лишить его возможности перебрасывать войска для усиления важнейших направлений.
Войска Калининского фронта Конева должны были нанести удар силами своего левого крыла, выйти в тыл клинской группировки врага, а затем во взаимодействии с войсками правого крыла Западного фронта уничтожить ее. Войскам Юго-Западного фронта Тимошенко предстояло окружить и уничтожить елецко-ливенскую группировку противника, поставив под угрозу тылы 2-й танковой армии врага, что содействовало бы ее разгрому войсками левого крыла Западного фронта.
Нанесенные на плане-карте красным карандашом стрелы направлений ударов показывают, что их глубина ограничивалась расстоянием в 60 километров к северу от столицы и около 100 — к югу от нее. «Для постановки войскам фронта более далеких и решительных целей, — вспоминал Жуков, — у нас тогда еще не было сил. Мы стремились только отбросить врага как можно дальше от Москвы и нанести ему возможно большие потери».[271]
Подготовку к ответному удару Жукову приходилось проводить в условиях продолжавшегося наступления немецких войск. Напряжение колоссальное. Приходилось одновременно сдерживать то там, то здесь смертельно опасные выпады немцев («штопать тришкин кафтан», как шутил Жуков) и под носом у них вести перегруппировку войск для концентрации сил на решающих направлениях готовящегося контрудара.
В самый напряженный момент неожиданно позвонил Сталин и устроил Жукову очередной разнос. Верховному доложили, что немцы взяли Дедовск, а командующий фронтом об этом ни сном ни духом. Распалившись, Сталин приказал Жукову немедленно выехать на место, лично организовать контратаку и Дедовск вернуть.
Связавшись с Рокоссовским, Георгий Константинович выяснил, что произошла ошибка, Дедовск в наших руках, а захвачена деревенька Дедово. Перезвонил Сталину и доложил об этом. Но тот своих приказов не отменял: поезжай и освобождай Дедово. На следующий день пришлось докладывать об исполнении приказа: силами стрелковой роты при поддержке двух танков выбили взвод немцев из деревни Дедово.
Пока Жуков выполнял свою «освободительную миссию» у затерянной деревушки, противник перешел в наступление на участке 33-й армии, где до этого было относительное затишье. Следом неожиданно был прорван фронт в центре, в районе Наро-Фоминска, и немецкие части устремились на север, на Кубинку, и на восток, в направлении Апрелевки. Командующий Западным фронтом ввел в бой танковые и стрелковые
К 5 декабря войскам Западного фронта удалось остановить немецкие войска на правом и левом крыльях. Недосягаемой для него оказалась не только Москва, но и Тула. За двадцать дней противник продвинулся на 80–110 километров, но для дальнейшего наступления сил у него не было. Войскам Западного фронта под руководством Жукова удалось окончательно остановить мощнейшую группировку врага, что означало провал его последней попытки захватить столицу.
«Наступление на Москву провалилось, — писал Гудериан. — Все жертвы и усилия наших доблестных войск оказались напрасными. Мы потерпели серьезное поражение, которое из-за упрямства Верховного командования привело в ближайшие недели к роковым последствиям. Главное командование Сухопутных войск, находясь в далекой от фронта Восточной Пруссии, не имело никакого представления о действительном положении своих войск в условиях зимы, хотя и получало об этом многочисленные доклады. Это незнание обстановки все время вело к новым невыполнимым требованиям».[272]
В ходе подготовки к контрнаступлению Западному фронту в конце ноября и в начале декабря были переданы 9 стрелковых и 2 кавалерийские дивизии, 8 стрелковых и 6 танковых бригад, 10 отдельных танковых батальонов, 1-я ударная, 20-я и 10-я армии из резерва Ставки ВГК.[273] К началу контрнаступления войска Западного, Калининского и Юго-Западного фронтов насчитывали около 1,1 миллиона человек, 7652 орудия и миномета, 774 танка и 1000 самолетов. Группа армий «Центр» имела 1,7 миллиона человек, около 13 500 орудий и минометов, 1170 танков, 615 самолетов.[274] Противник превосходил советские войска в личном составе в 1,5 раза, в артиллерии — в 1,8 раза, в танках — в 1,5 раза и уступал им только в авиации — в 1,6 раза. Это соотношение сил и средств показывает, что Жуков шел, причем прекрасно сознавая это, на большой риск, тем более что качество подготовки поступивших на фронт войск было весьма невысоким вследствие их недостаточной обученности, сколоченности и оснащения.
Но это был продуманный риск. Жуков учитывал отсутствие у противника оперативных резервов, усталость немецких солдат, проблемы материального обеспечения германских войск в условиях суровой зимы, а также то обстоятельство, что ударные силы противника находились на рубежах, не подготовленных для отражения встречных ударов. Учитывалась и благоприятная конфигурация линии фронта, позволявшая нанести удары по флангам немецких группировок.
Георгий Константинович в эти дни даже предположить не мог, насколько прав он оказался в своих прогнозах. Как оказалось, немцы выдохлись настолько, что сами уже собирались предпринять отход. 5 декабря штаб группы армий «Центр» направил боевое распоряжение командующим 4-й армией, 4-й и 3-й танковым группам:
«На случай, если последует приказ на частичный отрыв от противника и на занятие обороны, группа армий устанавливает следующий общий рубеж: Нарвские пруды — течение р. Москва до Каринское — Истринское водохранилище — Сенежское озеро — район восточнее Клин — левый фланг 36-й моторизованной дивизии в районе Волжского водохранилища… Начало отхода, для которого, по расчетам группы армий, потребуется две ночи, возможно, будет намечено на вечер 6 декабря, о чем будет сообщено в особом приказе… Пока речь идет только о подготовке к предполагаемой операции, поскольку решение фюрера по этому вопросу еще неизвестно».[275]