Жуков
Шрифт:
Тем временем Ставка ВГК торопила Западный фронт развить и закрепить успех. Чтобы не допустить отхода немецких 3-й и 4-й танковых групп на рубеж Волоколамск, Руза, приказом от 13 декабря командующим 30-й и 1-й ударной армиями Лелюшенко и Кузнецову предписывалось ускорить темп наступления и окружить врага в районе Клина.
В тот же день Жуков направил приказ армиям правого крыла Западного фронта, в которых определил новые рубежи наступления и возложил персональную ответственность за выход на них на командующих армиями. Приказом категорически запрещались «лобовые атаки укрепленных узлов сопротивления противника. Головным эшелонам, не задерживаясь, обходить их, возлагая уничтожение этих узлов на последующие эшелоны».[282]
30-я
Впервые войска вермахта терпели столь внушительное поражение и вынуждены были отступать, неся значительные потери. За 11 дней наступления соединения и части правого крыла Западного фронта смогли преодолеть от 30 до 65 километров.
Успешно развивалось наступление и на левом крыле фронта, в полосе 50-й и 10-й армий. Здесь 11 декабря после упорных боев группа войск генерала П.А.Белова освободила Сталиногорск (Новомосковск). Жуков тут же принимает решение совместными усилиями войск группы Белова и 50-й армии окружить и уничтожить немецкую группировку, действовавшую на северных и восточных подступах к Туле. Но генерал Гудериан оказался проворнее и сумел вывести войска из мешка восточнее Тулы. Делается попытка окружить противника более глубоким охватом южнее Тулы. Но и здесь Гудериану удалось вывернуться. И все же наступление левого крыла Западного фронта хотя и медленно, но продолжало развиваться.
Непреодолимое желание как можно скорее разгромить дрогнувшего врага сыграло с Жуковым злую шутку. В его действиях стали заметны малообоснованный оптимизм, переоценка возможностей своих войск. В то же время боеспособность и организованность противника явно недооценивались. Например, Ставка установила армиям правого крыла Западного фронта темп наступления в пределах 10–15 километров в сутки, а Жуков увеличил его до 20–25 километров, то есть почти вдвое. Достичь этого практически было невозможно: на правом крыле войска преодолевали до шести километров в сутки, на левом — до десяти.
Излишняя горячность порождала просчеты.
Войска 3-й и 4-й танковых групп противника после поражения на истринском рубеже поспешно отходили на новые позиции на реках Лама и Руза. Жуков полагал, что имеет дело только с арьергардами противника. Поэтому 20 декабря он потребовал от армий правого крыла фронта (1-я ударная, 20, 5 и 16-я армии) продолжать безостановочное движение и 27 декабря выйти на линию Зубцов, Гжатск (ныне — Гагарин) западнее рек Лама и Руза. Но планового безостановочного наступления не получилось — наши войска неожиданно наткнулись на прочные оборонительные рубежи и мощные огневые заслоны.
К чести Жукова, выводы из ошибок в наступательных действиях он делал своевременно. Командующий фронтом настойчиво требовал выводить войска на фланги и в тылы отступавшего противника, ставить подразделения на лыжи, проникать в глубокие тылы врага и дерзкими налетами вносить панику в его войска. Он постоянно предупреждал командармов и командиров соединений о недопустимости фронтальных атак и попыток действовать напролом, что, кроме неоправданных потерь, не приносило никаких результатов. В одной из своих директив Жуков указывал на примеры, «когда командиры частей и соединений губят сотни и тысячи людей при атаке на неуничтоженную оборону противника и неуничтоженные пулеметы, на неподавленные опорные пункты, при плохой организации наступления». Интересно, что подобные оценки давал действиям наступавших и противник. «Бюллетень немецкой армии» от 14 января 1942 года отмечал, что у русских «артиллерийская подготовка атаки применяется редко… Атаки русских проходят, как правило, по раз и навсегда данной
В специальной директиве военным советам армий Западного фронта от 22 декабря Жуков дал установку: «В случае сопротивления врага на всем фронте и невозможности обойти его оборону собрать на узком фронте массу артиллерии, PC, минометов и дать такой уничтожающий огонь, от которого наверняка будет подавлена оборона противника. После такой мощной подготовки смело бросать на узком фронте пехоту со всей массой танков, сопровождая их все время артогнем и боевыми действиями авиации.
…Командиров, проявляющих нерешительность в разгроме врага, снимать как неспособных вести части вперед и преодолевать трудности».[283]
23 декабря Жуков подписывает директиву, которая вскрывает серьезные недостатки в действиях войск 20-й армии:
«Вопреки указаниям Военсовета фронта — прорывать оборону на узком участке, 20 армия ведет наступление на всем фронте армии и, как следствие, не имеет никакого успеха.
…Разъяснить и потребовать от командиров частей прорыва, во что бы то ни стало, иначе противник в ближайшее время может усилиться.
…Прорывом руководить лично Военсовету».
Однако, несмотря на настойчивые требования Жукова, войска правого крыла Западного фронта так и не смогли прорвать оборону противника на рубежах рек Лама и Руза. Лишь 20-й армии после 18-дневных ожесточенных боев удалось захватить небольшой плацдарм на западном берегу Ламы. Противник в период с 20 декабря 1941 года по 7 января 1942 года прочно удерживал оборону, ликвидируя все попытки войск 1-й ударной, 16-й и 5-й армий вклиниться в нее.
На левом крыле Западного фронта 30 декабря удалось выбить немцев из Калуги. В начале января 1942 года советские войска вышли в район железной дороги Калуга — Малоярославец (49-я армия) и продвинулись на 15–25 километров в сторону Юхнова (50-я армия), а 10-я армия подошла к железной дороге Вязьма — Брянск западнее и юго-западнее Калуги. На этом наступление войск левого крыла остановилось.
В центре Западного фронта контрнаступление началось позднее, 18 декабря. Перед этим армиям центрального участка ставилась задача только сковать 4-ю полевую армию немцев, чтобы лишить их возможности перебрасывать войска на другие участки фронта. Однако немецкое командование, воспользовавшись нерасторопностью советских войск, сумело перебросить часть сил на ржевское и тульское направления. В результате сопротивление фланговых группировок противника севернее и южнее Москвы снова возросло. Это вынудило Жукова поздно ночью 16 декабря потребовать от армий центра продолжать «безостановочное преследование противника» и 19 декабря овладеть рубежом западнее реки Нара. Но из этого ничего не получилось, и затяжные бои продолжали идти на прежних позициях. Лишь после занятия советскими войсками Калуги и возникшей угрозы их выхода в тыл 4-й немецкой полевой армии противник 24 декабря начал отвод своих войск на новую линию обороны.
В ходе контрнаступления Г.К.Жуков руководил боевыми действиями с командного пункта в Перхушкове. События развивались стремительно и непрерывно, поэтому в войска он выезжал только в случаях крайней необходимости. Успел побывать в этот период в армиях Рокоссовского, Говорова, Голубева, Захарова, главным образом для того, чтобы помочь командующим согласовать свои действия с соседями.
На участке Наро-Фоминск, Каменка войска 43-й армии Голубева долго не могли опрокинуть противника с занимаемых позиций. Жуков дважды, 21 и 24 декабря, выезжал на передовую, на месте знакомился с обстановкой, беседовал с командирами полков. Вместе с командующим армией выходил на передний край, в окопы. Подтянув резервы и проведя перегруппировку войск, он в конце концов смог прорвать линию фронта противника. 26 декабря Наро-Фоминск был освобожден.