Жулики. Книга 4
Шрифт:
К приему гостей Серега с Мишкой подготовились, смотавшись предварительно в Муром и доставив аппаратуру в Москву. В дом специально купленный для этого. Небольшой особнячок, двух этажный и всего лишь из десятка комнаток, он как нельзя кстати подвернулся им перед самым отправлением неделю назад и куплен был у прежних хозяев, вместе с обстановкой и тремя дворовыми крепостными. Им то и была поставлена задача, новыми собственниками по обустройству, содержанию и охране дома.
Дворня – семья из трех человек. Муж – Григорий, которого Мишка сразу по-свойски стал звать Гриней. Жена – Марфа, да сын – мальчонка лет пяти – Павлушка. Жила семья в отведенной им "людской"– конуре метров десяти и радовалась, что осталась при новых хозяевах.
Ну, а когда Серега велел им занять еще две комнаты и мебель оставил, то Марфа, /не веря в такое счастье/, даже всплакнула.
– Да пошто нам столь места?– не понимал Гриня, скребя пятерней в затылке.– Трем та?
– Сейчас трое, а через год глядишь и четверо. И вообще "дают – бери". Слышал такую поговорку?– взглянул на него вопросительно Серега.
– Слыхал,– Гриня озабоченно оглядел свое семейство.– Эдак по комнатам разбежимся и сразу-то не найдешь друг друга.
– Привыкнете,– отмахнулся от этой проблемы Мишка.– Мы, Гриня, уедем недельки на три, а твоя задача содержать помещения в порядке и охранять дом. Ну, чего там тебя учить. Вернемся не одни. С нами приедут пятеро человек. Две барыни и три барина, чтобы понятно было. Подготовьте комнаты. Список составьте, что нужно из рухляди. Оставим деньги на расходы. Ну, а когда вернемся, оформим на вас "вольные" и служить будете за жалованье, если захотите. Ну а нет, так и Вольному – воля.
– Дак, куда ж мы отсель?– развела руками Марфа.– Че молчишь, Гриш?
– Понятно, че там… Остаемся, Михайла Петрович. Кака воля? От добра добра не ищут.
– Вот и ладно. К зиме готовьтесь потихоньку. Дрова, то се. Печки проверьте. У меня к вам все. Свободны,-
Мишка с Серегой поднялись на второй этаж и прошли в самый его конец через анфиладу комнат. Здесь они отвели одно помещение под аппаратуру, переброшенную из Мурома и нанятый плотник, врезал в двери новый замок.
– Жаль, дом не сохранится. Снесут и построят здесь небоскребище. Смотрел я план Москвы конца двадцатого. Театр какой-то будет на этом месте,-
вздохнул Мишка с сожалением, подойдя к окну и раздвинув шторы.– Вид-то какой! Прямо на Кремль!
– Вот ведь «хорошая мысля, приходит опосля», нужно в следующий раз заранее смотреть, где что там снесут или оставят, как памятник архитектуры. Переезжать что-то не хочется,-
Серега закурил и открыл створки окна. Плотник, заканчивающий работу, принялся проверять, как запирается дверь, с любопытством поглядывая на "господ".
– Ну что, мастер, готово?– Мишка подошел к дверям и подергал их за ручку.– Дубовая дверь-то. Ну, давай, предъявляй, что ли работу.
– Так ить все как надоть,– засуетился плотник и вставил ключ в замочную скважину.– Не извольте беспокоиться, барин. Не впервой чай,-
Мишка взялся за ключ огромный, с хитрыми завитушками выполненный и повертел его. Щелчки были мягкими и ригель скользил без усилий.
– Побольше замка не нашлось?– Мишка вынул ключ длиной сантиметров пятнадцать и весивший грамм сто.– На цепочку если привязать, то за кистень вполне сойдет.
– Нет, барин, этот самый большой и есть. А у нас в кузне всяки есть и для шкатулок куем, и для карет, и для конюшен, и для ларцов с сундуками…
– И для покойников с гробами… – закончил Мишка рекламный слоган.
– Пошто на гробы-то?– не понял шутки плотник.
– Чтоб не сперли,– подмигнул ему Мишка.
– Грех-то какой,– перекрестился мастер.– Это гдеж тако быват?
– Шучу я. Иди к Грине. Скажи, чтоб рассчитался с тобой, да обедом накормил. Голодный пади тут с утра-то?
– Известно дело, есть маненько.
– Ключи запасные где, умелец?
– Каки запасны?– не понял "умелец".– По што?
– А если потеряем?
– Так и на што тогда такой замок? Ежели ключ неведомо у кого? Новый замок тогда надоть, аль в энтом перебрать штыри.
– Ну а сломается если?– не унимался Мишка.– Или чтобы не бегать друг вот за другом, что б у каждого свой был.
– Так ключарь для того у всякого барина есть, чтоб вязанки эти с ключами-то соблюдать,– опять объяснил Мишке положение дел "умелец".
– Короче, мастер, второй ключ нужен и быстро. А зачем он понадобился не твоего ума дело. Понравился он мне шибко к примеру. Желаю его на шее заместо медальона или талисмана носить. Когда готов будет?
– К вечеру, барин, тогда энтот мне с собой взять надоть.
– Бери и вечером ждем. Сколько там за работу положено добавишь. Гуляй пока.– плотник ушел, недоуменно пожимая плечами, удивляясь барским причудам.
– Блин, Миха, смотрю я на тебя и диву даюсь, как быстро ты в шкуру помещичью влез. Спесь так и прет "гуляй пока".
– Какая спесь? Что ты несешь? Нормально разговариваю,– отмахнулся Мишка от ехидного Серегиного замечания.– За собой последи лучше. Орешь на людей почем зря.– "Морда коровья".
– Так я на кого ору-то? На козлов всяких, а с народом я уважительно разговариваю. А вот ты прямо забурел на глазах.
– Да ладно, забурел! Век такой на дворе. Мямлить начнешь, так живо на шею даже крепостные сядут и поедут. Роль есть роль. Играю, как могу. Отстань. Лучше скажи, как комнату надежнее запереть. Не верю я этим замкам. Заперто, значит, что-то ценное спрятано и дома никого нет, вот что означает замок. В деревнях-то избы вовсе не запирают, потому как воровать нечего.
– А что тут голову ломать, хлопни "Завесу" да и пусть висит. Вон над головой ляпни и хрен танком выдавишь. Проще будет стену сломать рядом с дверью.
– Хорошая идея, как я сам не сообразил, только голой рукой, наверное, нельзя. Прилепится к полотну, и будешь стоять, как памятник,-
Мишка натянул белую перчатку и, вынув "Завесу" пришлепнул ее к дверному полотну.– Ну ка,– дернул он за ручку.– Все – намертво. Даже не шевельнуть. И нафига замок тогда вставляли?
– А замок, чтобы думали, будто это он так надежно держит.
– Резонно. Ладно… поехали за родней.
В Федоровке переодевшиеся путешественники, сидели за столом у самовара. Парни взглянули на чаевничающих и не смогли сдержать улыбок. В нарядах 18-го века все выглядели несколько чудаковато и потешно. Особенно Федор Леонидович, нацепивший еще и паричок с буклями.