Журнал 64
Шрифт:
– Вот газеты, которые мы просмотрели, – с этими словами сириец водрузил стопку газет на край письменного стола.
– Не слишком тщательно, – добавила Роза.
Если Карл правильно ее понимал, это было преуменьшением. Он заметил улыбку Ассада. Они стопроцентно пропахали все газеты вдоль и поперек, пока не кончились страницы. Конечно же, именно так они и поступили. Первым делом изучили досье на всех разыскиваемых в сентябре 1987 года лиц, хранящиеся в поисковом отделе, а затем и газеты. Он их хорошо знал.
– За этот период в данном районе не обнаружилось никаких свидетельств о разборках в среде
– А может, кто-нибудь поразмыслил над тем, на каком расстоянии Рита Нильсен могла оставить свою машину? Или, возможно, вовсе не она припарковала «Мерседес» на Капельвай? – спросил Карл. – Может, нам вообще нужно искать не в Копенгагене? Если автомобиль припарковала не Рита, то исчезнуть она могла где угодно на пути от парома через Большой Бэльт.
– Да, это было принято во внимание, – ответила Роза. – Но, понимаешь, в соответствии с полицейским рапортом, продавец киоска на Нёрребро очень хорошо ее запомнил и описал, когда к нему пришли с расспросами о кредитной карте. Рита действительно была на Нёрребро в то утро.
Карл поджал губы.
– Есть мысли о том, почему она в такую рань выехала из дома?
Ассад кивнул.
– Стопроцентно из-за договоренности о встрече, так мне кажется.
Мёрк согласился. Именно время ее выезда смущало его. Из дома редко уезжают в пять часов утра без очень серьезной на то причины, в особенности люди такой профессии, какая была у Риты Нильсен. Нет, едва ли ее ранний выезд был связан с субботним режимом работы столичных заведений. Что за причина могла быть, если не какая-то встреча тем утром в Копенгагене?
– Либо она с кем-то встретилась, и тогда он более осведомлен об обстоятельствах исчезновения, нежели мы, либо Рита так и не добралась до встречи, однако в таком случае ее исчезновение кто-нибудь бы да заметил, – рассуждал Карл. – Как вы считаете, о том, что женщина объявлена в розыск, было достаточно широко освещено?
– Достаточно широко? – Ассад бросил взгляд на Розу, которая также выглядела непонимающей.
За истекший день они вконец вымотались.
– Ну да, по крайней мере, достаточно для того, чтобы людям, какие должны были связаться с нею до или после исчезновения, стал известен сей факт, – ответила Роза. – Наши коллеги в течение трех дней ходили по домам. Об этом написали все газеты и местные журналы. О ее розыске было объявлено и по телевидению, и через местные радиостанции, но никто не отреагировал, кроме того самого владельца киоска.
– И поэтому ты склоняешься к тому, что кто-то знал об исчезновении Риты, но не хотел сообщать… А значит, предполагаешь, что он и являлся причиной ее пропажи, верно?
Роза стукнула каблуками и отдала честь.
– Так точно, ваше преосвященство.
– Ну, хватит. И еще вы утверждаете, что за те дни число людей, навсегда пропавших без вести, было необычайно велико. Так, Ассад?
– Да, и мы даже отыскали имя еще одного человека, которого так и не удалось найти, – добавил тот. – Мы запросили газеты за всю неделю целиком, чтобы точно удостовериться, нет ли там упоминаний еще о ком-то, отсутствующем в списке, полученном из полиции.
Карл вернулся к своей последней реплике.
– Итак, у нас обнаружилось… пять исчезнувших человек, включая
– Да, по всей стране за те четырнадцать дней объявлено в розыск пятьдесят пять человек, и спустя десять месяцев пятеро из них так и не нашлись. И не нашлись до сих пор, по прошествии уже двадцати трех лет, – подтвердила Роза. – Думаю, можно считать это рекордом по количеству пропавших граждан за столь короткий период.
Карл попытался оценить темные круги под ее глазами – являлись ли они следствием усталости, или тушь просто размазалась в течение дня?
– Дай-ка взглянуть, – с этими словами Мёрк принялся водить пальцем по Розиному списку. Затем взял ручку и вычеркнул одно из имен. – Ее можно пропустить, – сказал он, указав на возраст женщины и обстоятельства исчезновения.
– Ну да, мы тоже думали, слишком стара, – кивнул Ассад. – Я согласен. Хотя сестра моего отца еще старше – ей на Рождество исполнится восемьдесят пять, – но до сих пор способна колоть дрова весь день напролет.
«Сколько слов ни о чем», – подумал Карл.
– Слушай, Ассад, старуха была не в себе и пропала из дома престарелых, так что не думаю, что она особенно увлекалась колкой дров. Что насчет остальных из списка? Вы проверили их? Есть ли какая-либо связь между ними и исчезновением Риты Нильсен?
Они оба заулыбались. Черт, какие хитрые у них были улыбки!
– Рассказывайте. Что там?
Ассад толкнул Розу в бок – видимо, зацепку обнаружила она.
– Адвокат Филип Нёрвиг из юридической фирмы «Нёрвиг энд Сёндерсков» в Корсёре, – приступила она. – За день до важнейшего гандбольного матча своей дочери-подростка Нёрвиг сообщил ей, что, к сожалению, ей придется отправиться на соревнования с матерью, хотя уже давным-давно обещал дочери, что будет сидеть на трибуне. О причине не сказал ничего, кроме того, что ему необходимо пойти на чрезвычайно важную встречу в Копенгагене и ее невозможно перенести.
– И он пропал?
– Да. Утром в Хальсскоу сел на поезд и спустя полчаса должен был прибыть на центральный вокзал Копенгагена. И всё. Провалился сквозь землю.
– Кто-нибудь видел, как он сходил с поезда?
– Да. Несколько человек, знавшие его, сели в Корсёре на тот же поезд. Он работал со многими организациями в Корсёре, так что в округе знаком был со многими.
– Что-то начинает проясняться, – констатировал Карл, не обращая внимания на непрестанное вялое капанье из носа. – Пропал известный адвокат из Корсёра. Да-да, об этом кое-что писали… А позже его, случайно, не выловили из одного из копенгагенских каналов?
– Нет, он исчез без вести, – отозвался Ассад. – Видимо, ты вспомнил про кого-то другого.
– Ассад, а данное дело уже висит на нашей доске для объявлений?
Тот кивнул. Значит, наверняка между ним и делом Риты Нильсен уже протянута красная ленточка с белыми полосками.
– Роза, я смотрю, у тебя есть кое-какие полезные заметки. Что там имеется касательно Нёрвига?
– Родился в тысяча девятьсот двадцать пятом году, – только и успела она выпалить.
– В двадцать пятом, вот дьявол! – не сдержался Карл. – Значит, в восемьдесят седьмом ему стукнуло уже шестьдесят два… Довольно-таки старый отец для девочки-гандболистки подросткового возраста.