Журнал «Если», 1993 № 10
Шрифт:
— Следует признать, что вы оказали человечеству большую услугу, гражданин Аскар. Тем не менее по возвращении в Абсолютное Настоящее вам будут предъявлены обвинения в неподчинении приказам и убийстве титан-офицера.
— Да оставьте вы его в покое, ради Бога! — взмолился Хешке.
Неясный гул двигателя нарастал, и машина, набрав обороты, вспорхнула с оливкового склона и с нарастающей скоростью устремилась в прошлое. Хешке устроился поудобнее. Было приятно видеть, что времялет снова в руках долговязого лейтенанта, а Аскар, по-видимому, исчерпал силы и впал в апатию.
Без
Бросилось в глаза, что регистратор Абсолютного Настоящего вновь подмигивает. А тут пилот перевел иллюминаторы в режим прозрачности, и Хешке различил за стеклом цилиндрический контур вражеской машины времени. Аскар выкрикнул что-то бессвязное, и в тот же миг времялет содрогнулся от сильного удара и завалился в штопор.
Сильно закружилась голова. Когда Хешке пришел в себя, времялет стоял неподвижно, но покосившись набок, а в бортовой броне зияла огромная дыра. Временной двигатель позади кабины постанывал неровно, как раненый зверь. Только тут археолога наконец-то осенило: вражеская машина времени была вооружена!
— Проклятье! — проскулил Аскар. — Проклятье!..
Хешке кое-как поднялся на ноги. Титан-лейтенант уже был у дымящейся дыры и осторожно выглядывал наружу. Хешке присоединился к нему — как раз вовремя, чтобы заметить призрачный цилиндр, который полуматериализовался в воздухе, померцал секунду-другую и тут же вновь исчез. Он мгновенно отпрянул назад в кабину, но пилот уже успел выбраться и спрыгнуть на землю. Тогда Хешке решился последовать его примеру — и замер, озираясь по сторонам.
Если смерть означает отсутствие. жизни, то смерть подобных масштабов не могла бы привидеться и в самом страшном сне. Во все стороны, куда ни глянь, расстилалась смерть — серая безжизненная равнина, ровная, как стол, если не считать нескольких холмиков к западу и бесформенных руин к северу. Нигде ни травинки, ни единого движения. И пыль, пыль, пыль — Хешке и представить себе не мог, чтобы где-нибудь существовали такие залежи пыли, разве что на Луне.
Вслед за ними из кабины выкарабкался Аскар. И застыл, бледный, как привидение.
— Двигателю конец, — воскликнул он сдавленно. — Эти мерзавцы точно знали, куда стрелять!.. — Он беспомощно осмотрелся. — Вы, Хешке, спрашивали меня о будущем. Вот оно, будущее, которого не достигли волны времени. И мы застряли здесь навсегда!..
— Мы провалили задание, — заявил пилот похоронным голосом. — Руководство никогда не услышит доклада…
— Идиот! — огрызнулся Аскар. — Какое это имеет значение, если всем и всему живому на Земле осталось жить не более двух столетий!
Они стояли у времялета и в молчании глядели на мертвую пустыню.
Глава V
Далеко-далеко от Земли, а вернее, на полпути между Альтаиром и звездой Барнарда, на максимальном удалении от любых небесных тел, во тьме пространства плыла МКО — Межзвездная космическая община, известная ее обитателям как Колба. Снаружи община действительно походила на сдвоенную
История общины насчитывала приблизительно пять тысячелетий, прошедших по большей части тихо и без потрясений. Управители общины предполагали, что в пространстве могут скрываться и другие поселения MKО), разбросанные в радиусе ста световых лет от Солнца: идея отречься от жизни на поверхности планет во имя искусственных городов в межзвездной пустоте была в свое время очень популярной на Земле. Но никто не знал наверняка, уцелели ли другие осколки исчезнувших земных цивилизаций, а прочесывать космос наудачу в поисках двоюродных братьев не возникало нужды.
В обиходе две половины МКО именовались «Нижняя колба» и «Верхняя колба»; при этом подчеркивалось не столько их положение относительно друг друга, сколько социальный статус. Официально они носили названия «Зона Труда» и «Зона Покоя». И никто, кроме новорожденных младенцев, не проникал из нижней зоны в верхнюю и наоборот.
Или почти никто.
Ху Сюмень выключил свой станок и постоялминуту-другую в раздумье, озираясь вокруг: в просторном цехе помещалось множество механизмов. Появились рабочие новой смены. Кто-то еще медлил, развлекаясь дружеской болтовней, а кто-то уже развернул листы чертежей, запустил станки и с головой погрузился в работу.
Большинство товарищей Ху Сюменя по Смене закончили все дела и ушли. Он собирался последовать их примеру, когда к нему обратился улыбчивый молодой человек.
— Привет, Сюмень! У меня на участке сегодня почти нечего делать. Хочешь, я помогу тебе и поработаю над твоим заданием?
Ху Сюмень задержался с ответом. Задание, выпавшее в последние дни на его долю, оказалось небезынтересным, и он намеревался вернуться к нему назавтра — а, по правде сказать, просто-напросто оттягивал момент, когда надо будет перейти к завершающей фазе другого, личного проекта: ему казалось, что для этого он еще не накопил сил. Он перевел взгляд на полусобранный комплект изящно выточенных деталей — новый тип калибратора для ка- кого-то невообразимого инструмента, заказанного умниками из Верхней колбы.
— Ладно, — произнес он, мирясь с судьбой. — Продолжай за меня, если хочешь. — Развернув чертежи, он принялся объяснять подробности, указал, на чем именно остановился, и добавил: — Не торопись. До срока еще больше месяца…
Молодой человек кивал, а сам впивался глазами в чертежи.
— Терпеть не могу такого вялого ритма. Но с этими несрочными заказами всегда так…
Сюмень выбрался из цеха, в раздевалке сбросил спецовку, вымыл лицо и руки, сбрызнул тело освежающим раствором. Гормонально насыщенный туман садился на кожу, проникал в ноздри, улучшая самочувствие и обостряя мысли, унося утомление после многочасового сосредоточенного труда.