Журнал «Если», 1995 № 05
Шрифт:
— Дина, милая, — позвал я.
— Вэл? — послышался удивленный голос Дины. В нем прозвучало легкое опасение. — Что ты делаешь дома в такое время?
— Тебе нужно выйти, милая, — терпеливо попросил я.
— Нет. Я боюсь фей.
— Феи не причинят тебе никакого вреда.
— Откуда ты знаешь?
— Дина, ведь на самом деле ты ничего такого не видела?
— Я видела кольцо фей. В лесу. Разве Шейла не говорила тебе? Я бы рассказала тебе сегодня утром, только ты ушел еще до того, как я встала. Я думала, что Шейла все рассказала тебе.
Никто не может так ловко прикидываться,
— В любом случае, — продолжал настаивать я, — тебе придется выйти.
После короткой паузы Дина заявила:
— Я не одета.
— Ну так оденься.
Наступила тишина.
Шейла продолжала смотреть мне в глаза.
«Вот с этим я должна бороться каждый день», — говорили ее глаза, хотя вслух она не произнесла ни слова. Я тоже ничего не стал говорить. Шейла хорошо знала, что я по этому поводу думаю. Да и что вообще тут может сделать мужчина? Куда я мог отправить Дину? Наш отец умер, а наша мать… ну, тут надо отдать Шейле должное — даже во время наших самых горьких ссор она никогда не поднимала вопроса о Мэри, которая находилась в психиатрической клинике и из-за которой Дина была такой, какая она есть. И именно по этой причине у нас с Шейлой не было и никогда не будет детей.
Наконец дверь щелкнула, и Дина вышла. Она была темноволосой, ростом ровно в пять футов и обладала той удивительной бесхитростной красотой, которую иногда имеют слабоумные. К тому же у нее была весьма изящная фигура — очень скоро у нас возникнут из-за этого новые проблемы. Далеко не все мужчины будут в состоянии держаться подальше от этого привлекательного существа только потому, что в цепях ее головного мозга произошло короткое замыкание.
Она напялила выцветшее полотняное платье, которое было ей уже совсем мало. Пуговицы сзади были расстегнуты, ноги босы.
— А теперь послушай меня, — сказал я более жестко, чем обычно, — мне нужно вернуться на работу. Дай мне честное слово, что сейчас ты пойдешь в летний домик и пробудешь там до тех пор, пока я не вернусь домой.
— Но летний домик совсем рядом с лесом.
— Феи появляются только ночью. Ты ведь никогда не видела фей днем?
Дина нахмурилась. Она и в самом деле никогда не видела фей днем.
Если она даст слово, то исполнит его. Сейчас она пыталась придумать способ сделать то, что ей хочется, не нарушая слова. Если Дина его придумает, то все в порядке.
— Ну, даешь честное слово? — настаивал я.
— Ладно, — вздохнула она, — сейчас?
— Сейчас.
Дина сбежала вниз по лестнице, вполне довольная. Теперь она может совершенно спокойно просидеть весь день в летнем домике, разговаривая сама с собой или играя в куклы.
— Ну, пока, милая. — Я наклонился к Шейле, чтобы поцеловать ее в щеку, но она отстранилась.
— Милая, — сердито заявила она, — все «милые». Я «милая» и Дина «милая». Я что, похожа на нее?
Еще одна сцена не входила в мои планы, поэтому я просто сказал:
— Пока, Шейла. — И пошел к машине.
Стоило мне миновать Старый мост, как двигатель чихнул и заглох. Я мрачно выругался. Ведь я прекрасно помнил, что мне необходимо заехать на бензоколонку. Но этот звонок Шейлы выбил меня из колеи.
До ближайшего гаража было довольно далеко. Придется возвращаться в контору пешком, а потом звонить в гараж, чтобы они приехали и забрали машину.
Я оставил ключ в зажигании и захлопнул дверцу. В Шатли никто не тронет автомобиль. Ребятишки, конечно, могут пошалить, но за машиной приедут раньше, чем закончатся занятия в школе.
На окраине Шатли днем почти не было пешеходов, кроме одной девушки. Мой рассеянный взгляд едва скользнул по ней. Дина и Шейла — извечная проблема двух женщин под одной крышей — занимали мои мысли.
Я даже начал завидовать Джоте, у которого отношения с женщинами строились на сугубо временной основе (причем все его подруги были неизменно привлекательными и сговорчивыми). Мне кажется, не существовало страны, где бы у Джоты не нашлось нескольких подружек.
Словом, я очень жалел себя. Не моя вина, что мой отец женился на женщине, склонной к безумию. И то, что он умер, избежав ответственности, тоже не моя вина. Не был я виноват и в том, что Дина стала такой, и мы с Шейлой теперь боялись иметь детей.
«Конечно, это происки злой судьбы, а отнюдь не следствие моих ошибок», горестно думал я.
Тут я заморгал и более внимательно посмотрел на девушку, шагающую мне навстречу.
Нет, это была не та девушка в розовом костюме. У той были иссиня-черные волосы. А эта — почти блондинка, на вид лет восемнадцать и платье зеленое. Хотя почему зеленое? Перед моими широко раскрытыми глазами предстало загорелое тело — от колен до подмышек.
Застыв, я обалдело смотрел на нее. Миг — и передо мной опять была самая обычная высокая девушка в зеленом платье. Я не сводил с нее взгляда, пока она не скрылась из виду.
И еще — я это понял только теперь — была в ней какая-то неуловимая элегантность, или изящество, а может, то, что французы называют шармом. И Бог знает, каким образом мы угадываем в простых линиях скромного платья работу настоящего парижского модельера.
Как бы то ни было, эта девушка при вполне заурядной внешности достигла того, к чему стремятся все женщины, выбирая себе наряды.
Я двинулся дальше, но тень, вечно преследующая меня, омрачила мое настроение. В умственном плане со мной все было в порядке, более того, я располагал способностями явно выше среднего. После тщательного обследования врачи заверили меня, что я здоров, нет ни малейших отклонений от нормы, даже самых ничтожных признаков психоза. Однако ни один человек с такой наследственностью, как моя, не может не испытывать порой тяжелых сомнений и страхов.
Я постарался отбросить мрачные мысли, но они вернулись в тот момент, когда я прикинул, что среди моих знакомых подобные «видения» являлись только Томми и Дине. Томми что-то наблюдал — однажды. Я кое-что заметил — дважды. И Дина что-то видела. «Феи», — сказала она. Или, точнее, «кольцо фей».
Замечательная компания, ничего не скажешь…
Я вернулся в свой кабинет и целый час напряженно работал.
Когда зазвонил телефон, я совершенно механически поднял трубку, продолжая размышлять над проблемами страхования.